— Все.
— Все? — завизжала я.
— Все, — повторила она эхом. — Вы не можете здесь ничего купить. Так что вам лучше уйти.
Я отступила от прилавка, руки упали по бокам. Меня избегают? Видимо, кто-то видел меня в саду с Алом, когда он похитил Пирса. Это был Том? Чертов ублюдок! Он заставил людей бояться и избегать меня, чтобы получить шанс самому поймать Мию?
— Рэйч, — произнес Дженкс, рядом с моим ухом, но мне его голос показался далеким и еле слышным. — О чем это она? Уйти? Почему мы должны уйти?
Потрясенная, я облизнула губы и попыталась это осмыслить.
— Меня изгнали, — сказала я, посмотрев на пижму. Она с тем же успехом могла быть на луне. Я не смогу купить ее, да и вообще ничего в этом магазине. И в другом. И в следующем. Мне стало плохо.
Я тряхнула головой, отказываясь в это верить.
— Это не правильно, — сказал я продавщице. — Я никогда не причиняла никому вреда. Я помогаю людям. Единственный, кто пострадал, это я. — О Боже, что я скажу Маршалу? Если он вообще будет разговаривать со мной. Возможно, он тоже будет сторониться меня. Иначе может потерять работу.
Казалось, демонские метки на ноге и запястье обрели вес, и я одернула рукав. Покраснев, продавец кинула пижму в мусорку, потому что я касалась ее.
— Уйдите, — сказала она.
Мне не хватало воздуха. Дженксу тоже было не легче, но он хотя бы мог говорить.
— Слушай ты, толстуха, — сказал он, тыкая в нее и посыпая прилавок красной пыльцой. — Рэйчел — не черная ведьма. Эта газета — мусор. Беспорядки начала баньши, а Рэйчел нужны эти ингредиенты, чтобы помочь ФВБ поймать ее!
Женщина ничего не ответила. Я положила руку на живот. О Боже. Только бы меня не стошнило здесь. Меня изгнали. Это не смертный приговор, как это было двести лет назад, но это было заявление, что мои поступки не одобряются. И никто не поможет мне, если мне нужна будет помощь. Это значило, что меня заклеймили злой ведьмой.
Оцепенев, я сильнее вцепилась в прилавок.
— Пойдем, — прошептала я, поворачиваясь к двери.
Крылья Дженкса зазвучали резко.
— Тебе нужны эти ингредиенты, Рейч!
Я отрицательно покачала головой.
— Она не продаст нам их, — я сглотнула. — Да и никто не продаст.
— А как же Маталина? — спросил он. В его голосе звучала паника.
Я медленно выдохнула, и вернулась к прилавку.
— Пожалуйста, — сказала я, крылья Дженкса жужжали, раздувая мне волосы и щекотали мне шею. — Его жена больна. Пижма ей поможет. Позвольте нам купить только ее, и я никогда не вернусь. Это нужно не мне.
Она отрицательно покачала головой. Весь ее страх пропал, смытый самоуверенностью, когда она поняла, что я не собираюсь доставлять ей неприятности.
— Есть магазины для таких ведьм, как вы, — сказала она едко. — Можете поискать там.
Она подразумевала черный рынок. Ему нельзя верить, и я не собираюсь искать там. Черт побери, меня избегают, сторонятся! Ни одна ведьма мне ничего не продаст. Ни одна ведьма не будет торговать со мной. Я осталась одна. Совсем одна. Изгнание было традицией, которая началась еще с первых колонистов, и это было на сто процентов эффективно; ведьма не могла работать в одиночестве, сама все добывать или создавать. И когда кого-то изгоняли, это решение редко отменяли.
Она вздернула подбородок.
— Выйдите, или я позвоню в ОВ и подам заявление о преследовании.
Я уставилась на нее, веря, что она так и поступит. Денону бы это понравилось. Я медленно убрала руки с прилавка.
— Пошли, Рэйчел, — сказал Дженкс. — Думаю, я смогу найти немного пижмы под снегом. Если ты не против вырыть ее оттуда для меня.
— Она же будет влажной, — сказал я смущенно. — Она может быть покрыта плесенью.
— Зато она будет лучше, чем это дерьмо, что продают здесь, — и он полетел к выходу, показав неприличный жест продавщице.
Чувствуя нереальность происходящего, я пошла за ним. Я даже не смогу разузнать что-нибудь в библиотеке. Это несправедливо!
Я не почувствовала, как Дженкс втиснулся между моим шарфом и шеей. Я не помнила, как открыла дверь, и не слышала веселого перезвона колокольчиков. Я не помнила, как подошла к автомобилю. Я не помнила, чтобы следила за движением, когда переходила улицу. Вдруг, и я уже стою возле своей дверцы, ключи зажаты в руке, и яркое солнце отражается от красной краски автомобиля, заставляя меня щуриться.
Я моргала, продолжая стоять, не двигаясь. Потом медленно и задумчиво я вставила ключи и открыла дверь. Я замерла на мгновение, положив руку на тряпичную крышу, пытаясь понять. Солнце было таким же ярким, ветер таким же морозным, но все было иначе. Внутри меня что-то сломалось. Доверие к моим подругам-ведьмам, наверное? Вера в то, что я была хорошим человеком, даже имея грязь на своей душе?
У меня была назначена встреча через двадцать минут, но мне надо было просто посидеть и перевести дух, а я даже не знала, продадут ли мне кофе на первом этаже. Слухи об изгнании распространяются очень быстро. Я медленно села в машину и закрыла дверь. Позади проехал грузовик, на том месте, где я только что стояла.
Меня изгнали. Я не был черной ведьмой, но лучше бы была.[25]
Глава 20
Новое чувство уязвимости поднялось во мне, когда я остановилась перед двойными стеклянными дверьми Кэрью-Тауэр и поправила шапку, разглядывая свое мрачное отражение. Швейцар, наклонившийся и открывший передо мной дверь, заставил меня подпрыгнуть. Порыв теплого воздуха сдул волосы назад, и он улыбнулся, притронувшись к своей фуражке в салюте, когда я вошла мелкими шажками и прошептала:
— Спасибо.
Он бодро мне ответил, и я заставила себя выпрямиться. Итак, я замаскирована. Эдден не должен был бы об этом знать. Так же, как и мисс Уолкер, пока я ей не сказала. Если я войду сюда, как жертва, она меня пережует и выплюнет.
Я стиснула зубы.
— Идиотский департамент моральных и этических стандартов, голову им в задницу, — пробормотала я.
Определенно, я собиралась оспаривать их решение вплоть до самого Верховного Суда, но реальность была такова, что никого это не интересовало.
Ресторан на вершине башни имел свой собственный специальный лифт, и я чувствовала на себе взгляд швейцара, пока щелкала и цокала по дороге к нему, с усилием заставляя себя выглядеть уверенно. Возле лифта тоже был свой швейцар, и я сказала ему, кто я такая, и назвала имя Эддена, чтобы он проверил на своем компьютере данные о резервировании. Ожидая, я поддернула сумку на плече повыше и стала читать афишу ресторанных номеров. Похоже, на завтра кто-то зарезервировал целый ресторан для вечеринки. Моя сникнувшая было самоуверенность взвилась на новую высоту, когда я вспомнила Пирса. Я должна быть настороже, ведь убийца моего бывшего парня теперь разгуливал свободно. Я сомневалась в своей способности активировать что-то настолько сложное, как поисковый амулет, Ал надругался над нашими отношениями… Я должна была начать диктовать условия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
