Однако даже в деятельности монополистов уничтожение товаров -- редкость. Дальновидный монополист не производит блага, чтобы выкинуть их на свалку. Чтобы сократить объем торговли, он просто снижает производство. Проблема монополии должна быть рассмотрена с точки зрения ограничения производства, а не уничтожения благ.
2. Экономические эффекты изолированной монополии
Сможет или нет монополист использовать свое положение, зависит от формы кривой спроса на монополизированный товар и от издержек производства предельной единицы товара при существующем масштабе производства. Только когда условия таковы, что продажа меньшего количества по более высоким ценам приносит большую чистую прибыль, чем продажа большего количества при менее высоких ценах, возможно использование некоторых принципов монополистической политики [377*]. Но даже при этом они приложимы лишь в том случае, если монополист не найдет метода получения еще большей прибыли. Монополист служит своим интересам наилучшим образом тогда, когда он способен разделить покупателей на классы по их покупательной способности и получать наивысшую цену в каждом классе. Таковы железные дороги и другие транспортные предприятия, которые дифференцируют тарифы в зависимости от характера груза. Если бы, следуя общему методу монополистов, они подходили ко всем пользователям одинаково, менее платежеспособные просто не смогли бы пользоваться транспортом, а более платежеспособные платили бы меньше, чем могли. Ясно, как это могло бы повлиять на географическое размещение промышленности: один из факторов, определяющих местоположение предприятия, а именно транспортная ориентация, будет сказываться совсем иначе.
В нашем исследовании монополии мы остановимся только на случаях ограничения производства монополизированного товара. Главный результат такого ограничения не в том, что сокращается объем производства. Сокращение производства ведет к высвобождению труда и капитала, которым приходится искать для себя занятость в других производствах. Ведь в долгосрочной перспективе свободная экономика не знает ни безработного капитала, ни безработного труда. Сокращение производства монополизированных благ ведет к росту производства иных благ. Но они, конечно же, являются менее важными; их бы не производили и не потребляли, если бы можно было удовлетворить более насущную нужду в монополизированном благе. Разница между ценой этих благ и более высокой ценой непроизведенного монополизированного блага представляет ту потерю благосостояния, которую понесла национальная экономика из-за монополии. Здесь частнохозяйственная рентабельность и народнохозяйственная производительность не совпадают. В таких условиях социалистическое общество будет себя вести не так, как капиталистическое.
Порой отмечалось, что, хотя монополия может быть неблагоприятной для потребителя, ее можно обернуть и к его благу. Монополия может производить дешевле, поскольку она устраняет все издержки конкуренции, и кроме того, освоившись с широкомасштабным производством, она может извлечь все преимущества из развитого разделения труда. Но все это не отменяет того факта, что монополия отвлекает ресурсы от более важных производств в пользу менее важных.
Возможен и такой случай, о котором любят говорить защитники трестов, когда монополист, не имея других способов к увеличению прибыли, начинает улучшать технику производства. Трудно понять, однако, почему он будет усердствовать в этом больше, чем конкурирующие производители. Но даже признание такой возможности не поколеблет основ представлений о социальном эффекте монополии.
3. Границы образования монополий
Возможности монополизации рынка резко различны для разных товаров. Даже защищенный от конкуренции производитель не обязательно будет в состоянии устанавливать монопольные цены и извлекать монопольную прибыль. Если с ростом цен объем продаж сокращается так резко, что доход от роста цен не покрывает убытков от сокращения продаж, тогда монополист будет вынужден удовлетворяться той ценой, которая бы сама установилась в ситуации конкурентных продаж [378*].
Если не считать случаев, когда есть некая искусственная поддержка, например особые государственные привилегии, монополия, как правило, базируется на исключительном распоряжении некоторыми природными факторами производства. Подобное же распоряжение воспроизводимыми средствами производства, как правило, не ведет к длительной монополизации рынка. Всегда могут возникнуть новые предприятия. Углубление разделения труда, как уже отмечалось, направлено к тому, что в результате высочайшей специализации производства каждый окажется единственным производителем одной или нескольких вещей.
Но это не значит, что для всех этих товаров будут существовать монополизированные рынки. Попытки производителей получить монопольную цену будут, помимо всего другого, сдерживаться появлением новых конкурентов.
В последние десятилетия это полностью подтверждает опыт картелей и трестов. Все устойчивые монополистические организации построены на монопольном распоряжении природными ресурсами или на особом географическом положении. Тот, кто пытается стать монополистом без контроля над такими ресурсами и без особой правовой поддержки в виде тарифов, патентов и пр., должен для достижения хотя бы временного успеха использовать всякого рода трюки и искусственные приемы. Разбираемые комиссиями многочисленные жалобы на картели и тресты показывают, что практически все они порождены уловками и интригами, с помощью которых создаются искусственные монополии в тех случаях, когда для них нет естественной базы. Большинство картелей и трестов просто никогда бы не возникло, если бы протекционистская политика правительства не создала для них подходящих условий. Монополии в торговле и в обрабатывающей промышленности своим происхождением обязаны не внутренним законам капиталистической экономики, а интервенционистской политике правительства, направленной против свободы торговли и режима laisser-faire.
Без особой возможности распоряжаться природными ресурсами или благоприятно расположенным участком земли монополии возникают только там, где капитал, нужный для создания конкурирующего предприятия, не может рассчитывать на адекватную прибыль. Железнодорожная компания способна добиться монопольного положения там, где движение недостаточно интенсивно, чтобы оправдать строительство второй линии. Так же обстоит дело и в других случаях. Но это только означает, что возможны лишь отдельные монополии такого рода и что не существует всеобщей тенденции к образованию монополий.
Такие монополии, как железнодорожные компании или электростанции, получают возможность в зависимости от обстоятельств перенимать у соседствующих предприятий большую или меньшую часть земельной ренты. Результатом может быть достаточно неприятное изменение в распределении дохода и собственности, во всяком случае для тех, кого это прямо коснется.
4. Значение монополии в добывающей промышленности
В экономике, основанной на частной собственности на средства производства, производство сырья является единственной сферой, тяготеющей к монополизации без особого покровительства государства. Горнодобывающая промышленность (в самом широком смысле этого слова) является вотчиной монополий. Независящие от правительственного вмешательства монопольные структуры (оставляя в стороне железные дороги и энергетику) почти исключительно основаны на праве распоряжаться природными ресурсами. Монополии возникают лишь там, где требуемые природные ресурсы имеются в немногих местах. Мировая монополия производителей картофеля или производителей молока немыслима. [379*] Картофель и молоко или, по крайней мере, их заместители могут быть произведены на большей части земной поверхности. Мировые нефтяные, цинковые, ртутные, никелевые и т. п. монополии могут образовываться путем объединения владельцев редких месторождений. Примеров такого рода было немало в последние годы. [324]
Когда такая монополия возникает, на место конкурентных цен приходят монопольные. Доход владельцев рудников растет, производство и потребление их продуктов падают. Некоторая масса труда и капитала, которые были бы использованы здесь, отвлекается в другие отрасли. С точки зрения отдельных субъектов мировой экономики, перед нами рост дохода монополистов и соответствующее сокращение дохода всех остальных. Однако если взглянуть с точки зрения всей мировой экономики и sub specie altemitatis [325], окажется, что монополия делает потребление невозобновляемых естественных ресурсов более экономным. Когда на смену конкурентной цене приходит монопольная, люди понуждаются к большей бережливости в обращении с сокровищами земли и делается выгодней меньше добывать, но тщательней перерабатывать ресурсы. При разработке месторождений невосполнимый дар природы в конце концов исчерпывается, поэтому, чем меньше мы потребляем, тем больше оставляем будущим поколениям. Теперь нам понятен смысл свойственного монополизму конфликта между общественной производительностью и частной рентабельностью. Совершенно справедливо, что в социалистическом обществе не будет оснований для ограничения производства, что возможно при капитализме на монополизированных рынках. Но это означает, что социализм будет относиться к невозобновляемым ресурсам менее экономно, чем капитализм, что он принесет будущее в жертву настоящему.
