Обращает на себя внимание тот знаменательный факт, что районы Индии, которые дольше всего находились под властью англичан, теперь самые бедные. Можно даже составить своеобразную диаграмму, чтобы показать тесную связь между продолжительностью английского владычества и непрерывным ростом обнищания этих районов. Несколько крупных городов и новых промышленных районов не могут существенным образом повлиять на этот вывод. Показательным в этом отношении является положение народных масс в целом, и нет никаких сомнений, что самыми бедными районами Индии являются Бенгалия, Бихар, Орисса и части президентства Мадрас; положение и жизненный уровень масс наиболее высок в Пенджабе. Бенгалия, несомненно, была очень богатой и цветущей провинцией до прихода англичан. Возможно, существует много причин, объясняющих эти контрасты и особенности. Но нельзя закрывать глаза на тот факт, что Бенгалия, некогда столь богатая и цветущая, после 187 лет английского владычества, сопровождавшегося, как пас заверяют, энергичными попытками со стороны англичан улучшить условия жизни и научить народ искусству самоуправления, теперь представляет собой жалкую массу нищих, голодных и вымирающих людей.
Бенгалия первая в полной мере испытала английское господство в Индии. Это господство началось с открытого грабежа и введения системы земельного налога, который отбирал последнюю копейку не только у живых, но и у мертвых землепашцев. Английские историки Индии Эдуард Томпсон и Дж. Т. Гар-ретт рассказывают нам, что «страсть к золоту, не имевшая себе равных со времен психоза, охватившего испанцев при Кортесе и Пизарро, завладела душой англичан. Бенгалии, в частности, не суждено было остаться в покое до тех пор, пока из нес не была выжата последняя капля крови». «За чудовищную финансовую беспринципность поведения англичан в Индии в течение многих последующих лет ответственность в значительной степени лежит на Клайве»78. Этот Клайв — великий строитель империи, памятник которому теперь возвышается против входа в Департамент по делам Индии в Лондоне. Это был открытый грабеж. «Древо злата» трясли вновь и вновь, пока неоднократный чудовищный голод не опустошил Бенгалию. Этот процесс стал именоваться позднее торговлей, но это почти ничего не меняло. Правительство олицетворяло эту так называемую торговлю, а торговля была грабежом. Подобное редко встречается в истории.
И следует помнить, что это продолжалось — под различными названиями и в разных формах — не несколько лет, а целые поколения. Прямой грабеж постепенно принимал форму узаконенной эксплуатации, которая хотя и не была столь очевидной, но в действительности была еще ужаснее. Коррупция, продажность, семейственность, насилие и алчность этих первых поколений английских правителей Индии были невообразимы. Показательно, что одним из слов языка хинди, перешедшим в английский язык, является слово «грабеж» (loot). Сэр Эдуард Томпсон пишет о Бенгалии, но это относится не только к ней: «Вспоминается ранняя история Британской Индии, которая, возможно, является мировым рекордом обогащения бесчестным путем».
Результатом всего этого, даже на первых порах, явился голод 1770 года, который унес с собой свыше одной трети населения Бенгалии и Бихара. Но все это совершалось во имя прогресса, и Бенгалия может гордиться тем обстоятельством, что она содействовала в значительной степени зарождению промышленного переворота в Англии. Американский писатель Брукс Адамс точно излагает нам, как это произошло: «Приток индийского богатства, который в значительной мере пополнил наличный капитал страны, не только увеличил его запас энергии, но и в большой мере способствовал увеличению его гибкости и быстроте его обращения. Вскоре после Плесси награбленное в Бенгалии начало поступать в Лондон, и эффект сказался почти немедленно, ибо все авторитеты признают, что «промышленный переворот» начался с 1770 года... Битва при Плесси произошла в 1757 году, и изменения последовали, пожалуй, с ни с чем не сравнимой быстротой. В 1760 году появился летучий челнок и уголь стал заменять дрова при выплавке металла. В 1765 году Харгривс изобрел прядильную машину, в 1799 году Кромптон создал мюль-машину, в 1785 году Картрайт взял патент на механический станок, а в 1769 году Уатт закончил свою паровую машину... Но хотя в то время эти машины и служили средством для ускоренного обращения, они не были причиной этого ускорения. Сами по себе изобретения пассивны... они ожидают накопления достаточного запаса сил, способных ввести их в действие. Этот запас всегда должен принимать форму денег, причем денег, находящихся в обращении, а не мертвого капитала. До притока индийского богатства и расширения кредита, последовавшего за этим, не существовало силы, достаточной для этой цели... Вероятно, с самого сотворения мира никакие инвестиции не приносили такой прибыли, как грабеж Индии, так как в течение почти пятидесяти лет Великобритания пе имела там конкурентов»79.
РАЗРУШЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И УПАДОК СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА ИНДИИ
Главным занятием Ост-Индской компании в первые годы ее существования, основной задачей, для выполнения которой она была создана, являлась доставка индийских промышленных товаров, текстиля и т. п.,а также специй и других аналогичных товаров с Востока в Европу, где на них существовал большой спрос. С развитием в Англии техники промышленного производства там появился новый класс промышленных капиталистов, потребовавший изменения этой политики. Английский рынок должен был закрыться для индийских товаров, а индийский — открыться для английских готовых изделий. Английский парламент под влиянием этого нового класса начал проявлять большой интерес к Индии и к деятельности Ост-Индской компании. Прежде всего индийским товарам был закрыт доступ в Англию в законодательном порядке, и поскольку Ост-Индская компания имела монополию на экспорт из Индии, то это ограничение повлияло и на другие внешние рынки. За этим последовали энергичные попытки ограничить и задушить индийскую промышленность с помощью различных мероприятий и внутренних пошлин, которые препятствовали циркуляции индийских товаров даже внутри страны. Тем временем английские товары могли свободно ввозиться в Индию. Текстильное производство Индии пришло в полный упадок, что затронуло огромное количество ткачей и ремесленников. Этот процесс протекал быстро в Бенгалии и Бихаре, а в других областях развивался постепенно, по мере распространения английского владычества и постройки железных дорог. Он продолжался в течение всего 19 столетия, разрушая также другие старые отрасли промышленности, судостроение, металлообработку, стеклодувную, бумажную промышленность и многие ремесла.
До некоторой степени это было неизбежно, так как старое производство сталкивалось с новой промышленной техникой. Но это ускорялось политическим и экономическим нажимом, а никаких попыток применить в Индии новую технику не было сделано. Наоборот, прилагались все усилия, чтобы воспрепятствовать этому, и таким образом экономическое развитие Индии было приостановлено, а развитие новых отраслей промышленности пресечено. Машины не могли ввозиться в Индию. Создалась пустота, которая могла быть заполнена только английскими товарами и которая привела к быстрому росту безработицы и нищеты. Это был классический образец современной колониальной экономики — Индия превратилась в аграрную колонию индустриальной Англии, поставлявшую сырье и обеспечивавшую рынок сбыта для английских промышленных товаров.
Ликвидация класса ремесленников привела к чудовищной безработице. Что должны были теперь делать все эти десятки миллионов людей, занятых до этого в промышленности и на производстве? Куда они должны были направиться? Их старая профессия была теперь закрыта для них, путь к новой был прегражден. Они могли умереть, конечно; этот выход из любого невыносимого положения открыт всегда. И они действительно умирали десятками миллионов. Генерал-губернатор Индии лорд Бентинк докладывал в 1834 году: «Бедствию этому едва ли найдется аналогия в истории торговли. Равнины Индии усеяны костями ткачей».
По все же оставалось очень много ремесленников, вытесненных с производства, и их количество возрастало из года в год, по мере того как политика англичан затрагивала все более отдаленные районы страны и вызывала рост безработицы. Все эти армии кустарей и ремесленников не имели ни занятий, ни работы, и все их старинное мастерство было бесполезно. Они обратились к земле, ибо земля еще существовала. Но земля была полностью занята и никак не могла обеспечить им выгодного занятия. Поэтому они стали бременем для земли, и это бремя все увеличивалось, а вместе с ним росло обнищание страны, и жизненный уровень снизился до невиданных размеров. Это принудительное возвращение кустарей и ремесленников к земле привело ко все возрастающей диспропорции между сельским хозяйством и промышленностью; сельское хозяйство все больше и больше становилось единственным занятием народа ввиду отсутствия других занятий и деятельности, дающей средства к существованию.
