— Я и впрямь знаю, Род, — напомнил ему голос робота.
— Тьфу. Ты, безусловно, слуга, склонный к самоуничтожению. Ладно, отошли доклад домой.
Искривляющий пространство передатчик в глубине имеющего форму и размеры баскетбольного мяча мозга Векса выплюнул к звездам двухсекундный сигнал.
На какой-то миг воцарилось молчание, потом Гвендайлон сказала:
— Милорд?
Род подмигнул ей и улыбнулся.
— Тебе не следовало бы называть меня так, но мне это нравится.
Она застенчиво улыбнулась.
— Милорд, ты закончил свою работу здесь...
Род помрачнел и отвернулся, сердито уставившись в землю.
— Куда ты теперь отправишься, Род-чародей? — спросил Бром.
— А-а, прекрати! — отрезал Род.
Он вновь отвернулся, насупившись.
— Я не чародей, — проворчал он, — я агент цивилизации, обладающей передовой технологией, и у меня в багаже есть такие фокусы, что вы и представить себе не можете, но все это хладное железо и его производные. Я не обучен ни одному колдовскому трюку и определенно не обладаю ни малейшей колдовской силой.
Он вновь воздел глаза к звездам.
— Я нисколечко не чародей, последний ваш крестьянин превосходит меня в этом. Мне здесь не место.
Род почувствовал, что, когда он произнес эти слова, в нем что-то оборвалось.
— Я сам избрал такой образ жизни, — произнес Род. — Да, я подчиняюсь приказам, но делаю это добровольно.
— Тоже довод, — признал Бром, — но слабый. По своей воле или нет, но ты все-таки не хозяин себе.
— Да, — согласился Род. — Но кто-то должен пожертвовать своей свободой, чтобы его дети обрели ее. Но даже он сам не слишком верил в то, что сказал.
Бром тяжело вздохнул и, поднявшись, хлопнул себя по бедрам. Он взглянул на Рода глазами старого и усталого человека.
— Если ты вынужден покинуть нас, значит так тому и быть. Ни один человек не должен нарушать данного им обета. Отправляйся к звездам, Род Гэллоуглас, но помни: если ты когда-нибудь будешь искать себе пристанище, то оно ждет тебя здесь.
Он повернулся и зашагал прочь вниз по склону. Гвендайлон тихо сидела рядом с Родом, держа его руку в своей.
— Скажи мне, — спросила она немного погодя, — только ли Мечта причиной тому, что ты покидаешь меня?
— Да. О, да. — Рука Рода стиснула ее ладонь. — Ты вроде как заслонила собой все остальные мои грезы.
Она повернулась к нему, трепетно улыбаясь, на ее ресницах блестели слезы.
— Не могу ли я полететь с тобой к звездам, милорд?
У Рода перехватило дыхание, он стиснул ее ладонь.
— Я всем сердцем желаю этого, но ты завянешь и умрешь там, как сорванный цветок. Твое место здесь, где в тебе нуждаются. Мое место там. Вот и все.
— Нет, — она печально покачала головой. — Ты уезжаешь не по зову сердца, а из-за обета. Но дорогой милорд...
Она вновь повернулась к нему, слезы из ее глаз теперь лились ручьем.
— Неужели привязанность ко мне слабее твоей тяги к Мечте?
— Послушай, — крепясь, сказал он, — постарайся понять. У каждого человека должна быть своя мечта. В этом и заключается отличие человека от животного. А человек, который утратил свою мечту, уже не мужчина, и он не достоин такой женщины. Разве я посмею обладать тобой, если перестану быть мужчиной?
— Человек должен самому себе доказать свою значимость, прежде чем он сможет претендовать на женщину, а мечта и есть доказательство. Покуда он борется ради нее, он смеет претендовать на женщину, ибо он стоит чего-то. Я мог бы остаться здесь и наслаждаться жизнью с тобой, но меня постоянно точила бы мысль, что я не заслуживаю тебя. Потому что я превратился бы в трутня, в самца безо всякой цели перед собой. Как я мог бы стать отцом своих детей, если б знал, что их мать намного ценнее для мира, чем я?
— Тогда от тебя запахло бы гнильцой, и ты умер бы? — прошептала она.
Род кивнул.
— Но разве обета, данного мне, милорд, вкупе с обетами, данными Большому Тому и старому герцогу Логайру, не достаточно, чтобы пересилить клятву, которую ты дал звездам?
Род сидел, не шелохнувшись.
— Они велели тебе охранять их народ, — прошептала она, — а что с ним станет, господин, если те дьяволы из завтрашнего дня явятся вновь? А они наверняка вернутся, если их ненависть столь глубока, как ты говоришь.
Род нехотя кивнул.
— И что же тогда будет с Мечтой, милорд? — добавила она.
На какой-то миг Род замер, словно истукан.
— Векс, — позвал он тихо.
— Да, Род?
— Векс, отправь им уведомление о моей отставке.
— О твоей что?
— О моей отставке! — рявкнул Род. — И поторопись!
— Но Род, твой долг... честь твоего рода...
— А, пошла она! Советники могут вернуться, Векс, даже если мы вдребезги разобьем машины времени. Они сделали это один раз, значит могут сделать и вновь. Отправляй!
Векс послушно пробибикал сообщение звездам. Затем голова Рода безвольно упала на грудь.
— Милорд? — ахнула Гвендайлон.
Род устало поднял руку.
— Со мной все в порядке. Я поступил правильно и вскоре стану счастливейшим человеком на свете. Впервые за всю свою жизнь я ни от кого не буду зависеть. В этом-то все и дело. Я сжег мосты. Они больше не стоят за мной — мой дом, клан, Большой Брат, присматривающий за мной...
— Твой дом здесь, милорд, — прошептала она.
— Я знаю, знаю. Скоро это пройдет, и я буду счастлив, как никогда.
— Но пока...
Ой посмотрел на нее и слабо улыбнулся.
— Со мной все будет в порядке.
— Род, — прошептал Векс.
— Да, Векс, — поднял он голову.
— Они прислали ответ, Род.
Тот напрягся.
— Прочти.
— Доклад получен. Просим прислать точные координаты для посылки проверочной экспедиции.
Род кивнул, губы его горько сжались.
— Пошли их. Продолжай.
— Просим вас изменить свое решение об отставке. Поручаем вам постоянное задание по охране планеты Грамарай от дальнейших попыток подрывной деятельности.
Род выпрямился, уставившись в пространство.
— Что?
— Они хотят узаконить сделанный тобою выбор, Род, — ответил робот.
— Что такое, милорд?
— Они хотят, чтобы я остался, — чисто автоматически ответил ей Род. Он повернулся к ней, ошеломленное выражение на его лице сменилось радостью. — Они хотят, чтобы я остался!
— Остался где, милорд? — спросила она, удивляясь столь бурному проявлению чувств.
— Остался здесь! — проревел он, вскочив на ноги и широко распахнув объятия, будто пытаясь обнять всю планету. — Здесь, на Грамарае! Агентом! Гвен, я свободен! И я дома!
Род упал на колени, повернувшись к ней лицом и вцепившись руками ей в плечи.
— Я люблю тебя! — проревел он. — Выходи за меня замуж!
— Отныне и навеки, милорд! — воскликнула она, сжимая его лицо в ладонях и заливаясь слезами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
