– А теперь, мразь, приготовься к самому страшному, к долгой и мучительной смерти.
Крученый, взглянув на разобранный тэтэшник, испуганно бросил его на стол и взмолился:
– Не надо, Кулибин, я просто хотел попугать тебя! Я уеду, я сегодня же уеду из города!
– Ну, уж, нет, на этот раз ты останешься и сядешь по крайней мере за незаконное ношение огнестрельного оружия. – Сказал я, но не уверен, что Крученый это услышал, так как одновременно с этим вор получил сильный, парализующий удар по шее. Я ведь дал клятву не убивать с помощью куэрнинга, а не вырубать.
После этого я быстро собрал его пистолет, на всякий случай стёр с него салфеткой свои отпечатки и наделал руками вора свежих на нём, после чего сходил на кухню, позвонил в милицию и, отругав официантку, вернулся в свой шалашик. Мне принесли заказанный мною обед в увеличенном размере, а когда официантка, обслуживающая воровской мини-сходняк направилась к своим клиентам, я попёр её от шалаша чуть ли не матом. Менты из уголовки, во главе с Толмачом, приехали очень быстро, я подозвал к столу своего друга и как только криминалист и следователь изъяли у воров стволы и финки, громко крикнул:
– Ребята, они если и очухаются, то только к вечеру, идите сюда, а то уха остынет. Водку я и сам пить не стану, за рулём, и вам не предложу, вы на службе, а вот показания дам очень охотно и всё расскажу про то, как Крученый меня, малолетку, хотел жизни лишить, выстрелив в мальчонку из пистолета.
Криминалист со следаком рассмеялись, а Толкач, добавляя в уху чёрного перцу, усмехнувшись ехидно сказал:
– Ага, как же, попадёшь в тебя из пистолета. Тебя, Борька, если из чего и можно убить, так это из системы залпового огня «Град», но ты, сволочуга такая, всё равно из под огня уйдёшь. Ну, рассказывай, чего этой гниде от тебя нужно было. Раз мы его на стволе взяли, то теперь минимум шесть лет строгача он схлопочет, а если из этого пистолета кто-нибудь был убит, то хана Крученому, вышка ему точно будет гарантирована.
Я со стенографической точностью воспроизвёл весь разговор и когда закончил свой рассказ, Толкач, приканчивая уху, сердитым голосом громко воскликнул:
– Вот же тварь паскудная! Сам весь в дерьме по уши, а раз так, то своим же дерьмом всех вокруг испачкать готов. Борька, ты, надеюсь, не стал выписывать ему путёвку на тот свет? Отрицательно помотав головой, я успокоил друга:
– Нет, Женя, я просто его вырубил, как и его шестёрок. Ты же знаешь, меня, если мне когда и придётся, тьфу-тьфу-тьфу, кого убить, то сделаю это кулаком, а не пальцами.
Пусть и без спиртного, а всего лишь с виноградным соком, мы принялись уплетать шашлыки из осетрины. О Крученом я уже и думать забыл, но этот инцидент напомнил мне о том, что я обещал Андропову, что буду вести себя тихо и незаметно. Хотя по большому счёту я не был ни в чём виноват, если бы не моя барская поездка в ресторан на трайке, то ничего этого не случилось бы. Поэтому, управившись с шашлыком и поставив перед собой заливную стерлядь, обильно сдабривая её хреном, я сказал:
– Женя, хотя день рожденья у тебя в середине декабря, подарок я тебе сделаю сегодня. На, держи, ключи. Потом, когда зима наступит, я тебе его весь переделаю, заменю каждую детальку на поликарбон и лонсдейлит и воткну новый движок, но и этот уже переведён на водородное топливо. Толкач взял ключи от трайка, кивнул и спросил:
– А ты что же, пешком ходить будешь?
– Пешком вряд ли, Жека, у нас же есть «Волга». – Ответил я и подумал, что мне нужно начать срочно проектировать такой народный автомобиль, который будет пользоваться спросом у нашего неизбалованного народа и служить ему вечно. Женька, засовывая ключи в карман, сказал:
– Так, Кулибин задумался, ребята, и мне отчего-то кажется, что его нужно было давно уже ссадить с мотика.
Пообедав с ребятами из уголовного розыска, я насмешливо посмотрел на Толкачёва и тот, приказав грузить урок в их же «Зим» и милицейскую машину, сказал что отвезёт меня домой. Когда я пошел вместе с ним на кухню за шашлыками, то одна из официанток одарила меня таким ненавидящим взглядом, что меня зло взяло и я громко сказал Женьке:
– Толкачёв, не надо делать из этого случая заговор с целью моего убийства. За него слишком много дают. Проведи всё, как незаконное ношение огнестрельного оружия, а то если ты начнёшь копать слишком глубоко, то какая-нибудь дура, которая позвонила Крученому и сказала, что мне вздумалось здесь пообедать одному на природе, точно сядет лет на пять, шесть, а оно мне и даром не нужно. Тем более, что эти типы ведь не хамили и я вырубил их просто ради предосторожности.
Капитан Толкачёв, пристально посмотрев на побледневшую от испуга официантку, пожал плечами и ответил:
– Как скажешь, Кулибин. Так и напишу, что твоя встреча с уголовниками в ресторане была случайной и никто их сюда не вызывал, но ты знаешь, Боря, у троих ведь были с собой стволы, а у остальных финки. Ну, да, ладно, поехали отсюда.
Я забрал свёрток с шашлыками, завёрнутыми в вощёную кальку и направился к выходу. На этот раз, положив шашлыки в багажник, я сидел на пассажирском сиденье, а Толкач, положив руки на широкий хромированный руль, гордо восседал на своём трайке. Рафик был прав, заказов на трайки было уже столько, что их одни можно было поставлять на экспорт до посинения, причём даже в Штаты, на родину этих удобных трёхколёсных мотоциклов. Поэтому мой подарок был особенно ценен для Толкачёва, но теперь мне следовало подумать и о подарке для всего советского народа, а потому, как только Женька привёз меня домой, лень мигом откочевала далеко на юг и я засел за компьютер. Мне не хотелось делать «Оку» или ещё какую-нибудь собачью будку на колёсах и потому я принялся втолковывать Бойлу, каким я вижу шестиместный (три места впереди с центральным расположением руля) семейный автомобиль, который можно за полчаса превратить в паркетный джип, пикап, солидный седан, а также в девятиместный минивен. Простой, но стильный и элегантный.
Работа меня увлекла настолько, что я лёг спать в эту ночь в половине пятого и на следующий день, проснувшись в десять утра, снова отправился в свой кабинет. В полдень я представил моей королеве и родителям на рассмотрение окончательный вариант четырёхпозиционного автомобиля, его размер представлял из себя среднее между «Волгой» и «Жигулями». Автомобиль им очень понравился. В конфигурации седана он имел подчёркнуто спортивные и в то же время аристократические формы, но при превращении в джип с мощной вездеходной резиной, полностью преображался, а внушительный кузов делал из него работящего колхозника. Зато когда из моего автомобиля делали минивен, он тут же становился пионерским лагерем на колёсах. Опций в нём был самый минимум, но мозги, радио и кондиционер, как и полный привод с АБС, я всё же оставил. Ещё неделя у меня ушла на то, чтобы сделать технический эскиз каждой детали. Мама и Галинка, отложив в сторону все дела, отрисовали мне в красках роскошные большие планшеты и в понедельник, загрузив всё в «Волгу», созвонившись с вечера с Георгием Ивановичем, Митрофанычем и Жоркой, я вместе с Ирочкой поехал в крайком партии, чтобы показать проект друзьям.
Когда все двенадцать планшетов были расставлены, а на стол Георгия Ивановича я положил десять красных папок с технической документацией, народ ахнул. В первую очередь потому, что все прекрасно знали, как всё будет выглядеть в натуре. Георгий Иванович, обняв меня за плечо, спросил:
– Боря, а это не будет слишком жирно иметь вместо одного автомобиля сразу четыре? Да, и где люди их станут хранить?
На этот вопрос у меня давно уже был готов ответ и я, широко улыбнувшись, сказал:
– Георгий Иванович, ты забыл об одной простой вещи, мы ведь советские люди и привыкли к коммуналкам. Поэтому я предлагаю поступать таким образом – каждый советский покупатель приобретает в рассрочку на десять лет наш автомобиль в той конфигурации, которая ему больше всего нравится. Завод «Метеор» ставит в каждом областном центе свой магазин с сервисным центром. Это народный автомобиль, Георгий Иванович, а потому он изготовлен по блочно-модульной схеме. Скажем забарахлила у тебя передняя подвеска, на сумел ты её разбить, то добираешься до автосервиса, там её откручивают, ставят новый модуль, а с разбитым рабочие нашего автосервиса либо разбираются сами, либо отправляют его на завод. То же самое будет происходить с ремонтом двигателя или любого другого блока. Более того, Георгий Иванович, вся метеоровская техника будет не продаваться, а передаваться людям в лизинг, то есть продаваться в рассрочку на очень много лет и поэтому сервисные центры у нас будет создаваться в виде очень больших комплексов.
– А окупаемость? – Тут же спросил Георгий Иванович и, погрозив мне пальцем, добавил – Боря, ты мне эти штучки времён военного коммунизма брось. В рассрочку на десять лет, это то же самое, что даром и поэтому я не согласен.
