глаза. Потерянные, пустые и отрешённые. Пальцы прошлись по тёмным бровям, на что он сразу отреагировал. Вздрогнул и моргнул, будто приходя в себя. Девушка сразу встрепенулась, почувствовала ответную реакцию и заговорила:
— Пойдём спать? Уже вечер, — голос обволакивал его сознание убаюкивая.
Изумруды метнулись в её сторону и встретились с добрым, ласковым взглядом. Грудная боль ушла на второй план — ему стало как-то хорошо. Тереза, продолжая хранить зрительный контакт, положила руку поверх его, перехватив пистолет. Впервые она прикоснулась к холодному металлу оружия, и этого саднящего чувства убийц не проснулось в ней. Силу от превосходства над другими она не почувствовала. Забрала пистолет и положила в угол душевой.
— Тебя надо высушить и одеть… — прошептала уже спокойнее, убрав всю нервозность из-за оружия в комнате. Развернув полотенце, она перекинула его через плечи мужчины и начала вытирать капли воды с кожи.
Между ними сохранялось молчание, но такое приятное, комфортное, даже нужное. После скоординированных движений мужчина всё же привёл себя в порядок, но не без помощи Терезы, конечно. Она приготовила для него боксёры, которые еле отрыла в этом беспорядке комнаты, а затем помогла Гарри улечься в прохладную кровать.
Желание всё вокруг убрать, а затем решить проблему с пистолетом так и горело в ней синим пламенем до тех пор, пока тёплая рука шатена не обхватила её локоть. Намеревавшись уйти, она так и не смогла покинуть пределы кровати.
— Не уходи, — впервые хоть что-то внятное и адекватное произнёс он.
— Давай я хотя бы дверь закрою, — аккуратно улыбнулась в ответ, и он всё же отпустил.
Ступала в сумерках комнаты осторожно, не спеша, пока дверь не закрылась на замок. В голове, как обычно, куча мыслей, сомнений и удивления. Она ведь ожидала, что на фоне нервного срыва, или как это назвать, мужчина вновь возьмётся за прежнюю тактику — выгнать её любым способом. Нет, что-то подозрительное оказалось в его поведении, а что… Не хотелось даже обдумывать.
— Да, — сдержанно поджала губы, оглядывая комнату в попытках найти свою пижаму, — И в чём мне теперь спать? — будто ничего не произошло, она показала максимум возможного снисхождения, когда с улыбкой повернулась к нему.
Виноватые изумруды провели линию от двери ванной прямиком к трещине на стекле.
— Ладно, ничего страшного. Завтра мы всё исправим, — побоявшись его следующего срыва, Тереза просто улыбнулась.
— Можешь взять мою одежду, если хочешь. — Голос снова стал повседневным, — А лучше просто разденься и ляг рядом. Я скучал по тебе, — последняя фраза оказалась такой необычной. Он никогда не говорил подобные вещи. Скучал? Что?
Плотина прорвалась, нежность посыпалась градом от Терезы. Девушка уверенно сняла сначала свою кофту, затем скинула юбку и предстала перед ним в одном нижнем белье. Под одеялом с ним было тепло и уютно в особенности, когда мужчина положил свою руку на её талию. Прижал ближе. Она простила ему всё произошедшее.
— Гарри, — руки дрожали от подступающего на пятки разговора. Он заглянул в серые глаза, — Ты… Принимал сегодня что-то? — ей стыдно сомневаться в нём.
— Нет, — послышался скупой ответ над темноволосой макушкой, — но хотел.
— Наш утренний разговор на это повлиял?
— Не то, чтобы… Я просто стал раздражительнее, поэтому появляется желание либо принять кокаин, либо разгромить комнату. Невозможно остановиться…
От неприязни к самому себе в такой жалкой ситуации Гарольд резко повернулся на спину, и девушка оказалась вне его тёплых объятий. Но это не помешало ей быстренько залезть под татуированную руку снова. Она знала, когда надо быть настырнее.
В комнате снова стало тихо, если не брать в расчёт доносящиеся сигналы автомобилей с улицы. Побитое стекло нарушило идеальную изоляцию апартаментов.
— Тебе страшно? — изумруды обратились к девушке, а точнее к макушке.
— Да, но это не значит, что я боюсь. — Тереза уткнулась носом в одну из его татуировок на рёбрах, — Ты напугал меня своим состоянием, и от незнания я потерялась в действиях.
— А ты вновь показала, насколько сильнее меня.
— Нет, я не сильнее. И не бесстрашная. — Голос задрожал, — Мне страшно постоянно, и это чувство сопровождает меня всю жизнь. Дело не в тебе…
Тереза замолчала и шмыгнула носом. Никто не хочет показывать, насколько он испорчен и сломан, особенно, когда повреждения и искажения явны каждому. Прижав её крепче, мужчина почувствовал, как вдоль рёбер покатились капли. Девушка захлюпала носом. Руки сжала в кулаки, сминая в них одеяло.
Он обречённо выдохнул и подтянул темноволосую к себе поближе, на подушку. Не сопротивляясь, Тереза лишь стеснялась своих слёз. Быстро стёрла с щёк. Но на месте прежних слёз появились новые. Не глядя в изумруды, она боялась встретиться с любым типом взгляда: жалкий, сочувствующий, непонимающий или гневный. Пусть смотрит, как хочет, лишь бы вслух ничего не говорил.
— Иногда я забываю, сколько тебе, на самом деле, лет. Для своего возраста ты слишком умна, сильна и местами непокорна. — Гарольд обхватил пальцами подбородок и заставил поднять голову, но не глаза, — А ещё ты наивна, отказываясь видеть правду.
— Какую? — она в корне не согласна с ним.
— Что я испорчен и совсем не подхожу тебе. Ты не должна здесь находиться, лежать рядом и приглядывать за мной, потому что то, что ты ищешь, я тебе никогда не дам.
— Ты снова начинаешь прогонять меня, а мы это уже проходили… — вторила знакомое.
— Тереза, ты ищешь во мне романтика, которого нет, опору и заботу, которых изначально не заложено, и любовь, в которой никогда сама не будешь уверена.
— Я вообще тебя не искала, — хмыкнула в ответ.
— Мы на тонущем, горящем корабле, который пойдёт на дно самых холодных вод, где обитают опасные, кровожадные акулы… — она не дала ему договорить.
— И я всё ещё здесь. — Тереза поджала губы, но почувствовала себя отвергнутой женщиной. Вдруг он намекает, что в его жизни нет места такой, как она? Простушке, бегающей и заботящейся о нём. Как же глупо она тогда выглядит.
Она хотела уже развернуться на другой бок, снова сделать вид, что диалога по душам не было, а тот нервный срыв — её больная фантазия, но Гарри всё перечеркнул. Только его хватка на талии усилилась, губы вонзились, как кинжал разрезающий плоть, в её слегка приоткрытые. Ну невозможно отпустить столь милую, невинную и желанную малышку. Он знает, что только она выйдет за дверь, ему найдётся замена.
* * *
Утро в его объятьях было прекрасным. Девушка чувствовала аромат тела и плывущее тепло. Уснув с вечера в нижнем белье, она не обнаружила бюстгальтер на себе, чему сразу удивилась. Странно и непонятно. Глазами Тереза
