— Да. И мы приветствуем тебя, наш спаситель, — ответил Венн.
— Не приветствуй меня, старик, ибо ты не знаешь, что последует за мной. Ты! Ты капитан этого судна?
— Да, меня зовут Венн, а это сын моей сестры и его двоюродный брат.
Мы с Сарио по очереди поклонились. Воин в сером не обратил внимания на наши неуклюжие реверансы.
— Тогда приказываю тебе доставить меня к ближайшему представительству имперской власти. Я должен сообщить печальные вести.
— Мы видели трупы на вашем корабле, — произнёс я. — Тот гигант в голубом…
Серый воин развернулся, словно вихрь. За один шаг он пересёк палубу и оказался рядом со мной, лодка угрожающе закачалась. Нависая надо мной, гигант оскалился, отчего стали видны его нечеловечески длинные зубы. Мы с Сарио сжались в страхе.
— Больше не сметь со мной об этом говорить, — зло приказал гигант и отвернулся, оставив нас перепуганных хватать ртом воздух.
— Поспеши, маленький капитан. Отправляемся немедленно, иначе всё пропало.
В первый день после своего спасения серый воин не разговаривал с нами. Он мало ел и почти не пил воды. По всему было видно, он и сам обучен морскому делу, поскольку всегда знал, когда отойти, стоило нам взяться за работу. Мы побаивались этого повелителя звёзд, который сидел, погружённый в раздумья о каком-то невыразимом горе. На второй день около полудни, когда мы занимались остатками улова, он неожиданно нарушил молчание.
— А ведь вы не доверяете здешним водам, — произнёс он.
— Ходить по нашим морям смертельно опасно, господин гигант, — ответил Венн. — Большую часть Пелаго покрывает океан, и он беспощаден к человеку.
Воин пошевелился и встал во весь рост.
— Вы в порядке, господин? — поинтересовался мой брат.
— Да, и я благодарю вас за это. Вы спасли мне жизнь. Обычно для меня этого бы хватило, чтобы я считал помощь вам долгом чести, но за последнее время я стал свидетелем таких событий, что доверия у меня поубавилось. Я был о вас дурного мнения, незаслуженно резко разговаривал с вами и злоупотребил вашим гостеприимством.
Он посмотрел Сарио прямо в глаза, но теперь тот не отвёл взгляда.
— Я Мати Торбьорн, чемпион четвёртой роты, за своё воинское искусство я известен по всей галактике. Моя честь — это моя жизнь, и я запятнал её. Позвольте мне исправить ошибку и трудиться рядом с вами.
С этими словами он приступил к работе. Гигант оказался моряком не хуже любого, каких я встречал с тех пор. Он рассказал нам, что в юности бороздил моря своего далёкого родного мира, моря куда более опасные, нежели наши. С его помощью мы быстро со всем управились и вскоре, улов был засолен и уложен в бочки, а лодка — вымыта. Когда мы взяли нужный курс, он поведал нам свою историю — такую, какой не каждому дано услышать.
— Война бушует на небесах, маленькие моряки. Брат идёт на брата, мерзкие предатели на пороге. Империум разорван на части.
— Мы ничего не знаем об этом, — сказал Венн. — Нам лишь говорили о единстве и надежде.
— Надежду ещё предстоит завоевать, — отвечал воин. — Единства нет больше, но, хоть немного утешает то, что мои братья погибли не зря.
После вероломства Магнуса наш Отец, Леман из племени Руссов, Царь Волков отослал нас. Тайно мы отправлялись по пять, по десять братьев, чтобы охранять примархов других Легионов, повелителей тех, кого вы зовёте гигантами, братьев владыки Русса. Мы должны были стать их телохранителями, защитниками их доброго имени, быть, по сути, залогом их верности.
Моей стае суждено было предстать перед Альфарием из Альфа-Легиона. Это те в голубом, которых вы видели на корабле. Когда мы вошли в варп, звёзды охватило смятение, поэтому мы не могли знать, что Альфарий уже восстал против нашего возлюбленного Императора. Остатки 88-й Экспедиции приняли нас с должным почтением, как братьев, в нашу честь был устроен торжественный пир. Лишь через три дня после прибытия мы появились перед примархом. Он был не так высок, как наш повелитель, ненамного выше своих сыновей, его лицо выражало беспокойство, брови были нахмурены. Хм. Если бы я тогда верно истолковал его смущение, мои братья были бы живы.
— Я Альфарий, — произнёс он. — Чем обязан появлению гвардии сынов Русса?
Примарх говорил резко, и я понял, что он разгадал наш план. Притворяться было противно, однако цель наша была благородна. Нам должно было охранять его, если он всё ещё был верен, если нет — действовать во благо Империума. Важнее задачи не было.
Он повелел нам встать на колени, но мы отказались, ибо Влка Фенри́ка горды, да и сам он не чета нашему повелителю. Это разозлило его, он вёл себя недостойно и резко. Он набросился на нас с бранью, выкрикивая обвинения по поводу вполне справедливой зачистки Просперо. Затем его сыновья напали.
Брат Эгиль погиб первым, его броня была пробита болтами. Затем Гринфир, но перед смертью он сумел прихватить с собой двоих. Ещё шестерых наших Альфа-легионеры окружили в галереях высоко над нами.
Но они недооценили нас: их путь — это манипуляции и скрытность, наш — ярость и честная схватка. Мы отчаянно рубились, клинки мелькали, выплёскивая на головы врагов наш гнев и горе. Пал Хангист, за ним — Саллигрим, но и за их жизни предатели уплатили кровавую цену. Я дрался бок о бок со своими братьями: Ангалом, Гуньиром и Хольдааром. Мы сошлись с альфа-легионерами вплотную, чтобы они не смогли расстрелять нас из болтеров, к тому же, когда дело доходит до рукопашной, они нам не ровня.
Хольдаар и Ангал захватили лестницу, ведущую к галерее, сдерживая огненную бурю при помощи своих острых клинков. А мы с Гуньиром выступили против повелителя Альфа-Легиона. Мы Легионес Астартес, космодесантники Императора, Волчья гвардия, лучшие из сынов Русса. И всё же примарх был сильнее. Занеся топор, Гуньир первым побежал на него. Альфарий уложил его одним взмахом руки. Сжимая в руке меч, я сам бросился в атаку, и мы сошлись один на один. Столь стремительными были наши выпады, столь искусны и сильны удары, что такого, боюсь, мне больше никогда не доведётся испытать. Если это моя последняя битва, так тому и быть, решил я, ибо о таких сражениях слагают саги. До сих пор мне не было равных в военном ремесле, но в этот раз в одиночку было не победить. Гуньир пришёл на помощь. Он вернулся в бой и вонзил свой топор в ногу предателя. Мой брат поплатился за это жизнью, но смог отвлечь врага.
Я прикончил Альфария выстрелом из пистолета. Примарх он или нет, болт вошёл ему в череп, и теперь он мёртв.
— Что произошло потом? — спросил я.
— Мы втроём вырвались к разгрузочным палубам их корабля и захватили «Грозовую птицу». Нам чудом удалось бежать, но они вцепились в нас в астероидном поле, словно гончие, и преследовали до этого мира. Здесь нас ждала последняя неожиданность — на борту оказались двое альфа-легионеров. Пока Хольдаар дрался с одним, второй повредил двигатель, и мы попали в гравитационный колодец вашей планеты.
— Я мало что знаю о звёздных судах, — сказал Венн. — Вы шли по волнам варпа?
— Нет, маленький капитан, — ответил воин, — мы не входили в Эмпиреи, у «Грозовой птицы» нет такой возможности.
— Но тогда…
— Да, прости, но предатели направляются сюда, — подтвердил гигант. — И всё же надежда остаётся, я отослал сообщение своим братьям, они тоже прилетят.
В последний день плавания мы мало разговаривали. На нас набросился шторм, и всё наше внимание было сосредоточено на судне. Торбьорн стоял на носу, мужественно перенося всё, что морю было угодно противопоставить нам.
Вместе с бурей наши страхи не улеглись. Мы то и дело поглядывали на расчистившееся ночное небо, высматривая какое-нибудь движение среди звёзд.
Небесный корабль появился на следующее утро, когда мы подошли к суше. Небольшая бухточка рядом с нашей деревней… Ты ведь знаешь, где это, парень? Там, где стоит каирн, небольшая пирамида из камней. Я знаю, ты ходил туда посмотреть, хоть это и запрещено. А кто бы из молодых не пошёл?
Корабль зашёл от солнца, прогудел вокруг мыса и замедлил свой полёт.
— Волчья голова, господин гигант! — смеясь воскликнул я. — Эмблема в виде волчьей головы!
— Это один из наших кораблей, — откликнулся воин. — «Охотничья луна», там мои братья.
Волны прибили нашу лодку к берегу, мы выпрыгнули, чтобы вытянуть её из воды. Торбьорн стал нам помогать. Он с тревогой рассматривал небесный корабль.
— Что-то не так.
С шипением опустилась рампа, и из баржи вышли шестеро гигантов в ярко-индиговом облачении. Броня их предводителя была затейливо украшена, на голове у него не было шлема и лишённая волос кожа медью отливала на солнце.
— Не может быть! Я убил тебя!
Торбьорн потянулся за пистолетом, но его не было на месте. Стоящий напротив гигант поднял своё ружьё. Молись, парень, чтобы тебе никогда не довелось услышать этого звука, страшного звука оружия легионеров.
