Не мысли это, а квазимысли…
Гораздо важнее понять, как жить человеку, которым незримо управляют! Дергают за ниточки, нажимают на клавиши или поворачивают шар настройки, заставляя открывать рот и сжимать-разжимать кулаки. Как отличить собственные желания от чужих? Как найти границу между собой истинным и придуманным, каким оружием ударить по этой границе, чтобы рассечь себя надвое?
Не то, опять не то! «Если Я-Истинный и Я-Герой – это два разных человека, значит, имени у меня тоже два (так думает воин, оказавшийся вдруг мальчиком). Мое истинное имя – Свободный Охотник. А может, какое-то другое? Истинное имя – которое человек дает себе сам, при помощи которого адресует сам себя. Какое у меня было имя до того, как я стал Свободным Охотником? (Ну что за нелепая, плоская мысль!) Меня звали когда-то очень просто и коротко… и я отзывался, я не боялся, что со мной смогут обращаться, как с программным модулем – перемещать, изменять, уничтожать… есть такие детские суеверия…» «Но если во мне – два истинных имени, – думает мальчик, – вернее, два имени у двух разных людей – у меня прежнего и у Героя, рожденного Системой, то кому из нас следует повернуть назад? А кому – закончить начатое?» Как раздвоиться?!
Свободный Охотник приходит в себя. Бортовая система удерживает траекторию технического Входа, готовая вернуть корабль в Метро. Команду можно дать голосом, рукой, пальцем, взглядом – только где она, эта долгожданная команда? Таймер отсчитывает микро-миги времени, напоминая, что победа неумолимо отдаляется, превращается в ничтожную точку света. Красиво выстроенная атака почти разрушена… Что со мной, вяло удивляется воин. Опять эта болезнь, всегда она со мной, всегда рядом. Невозможно лететь вперед и одновременно поворачивать назад – как невозможно одному и тому же человеку атаковать Внегалактический Тоннель и карабкаться на трон Генерального Директора. Значит, надо выбирать.
Друг Ласковый самозабвенно рычит, раздирая когтями деревянную дощечку – совсем обезумел от счастья. Декодер не может перевести, не понимает это буйство звуков. «Прости, – говорит Свободный Охотник, – но мне пришлось выбирать. Не трусь, – говорит он, – мы обязательно победим…» Команда дана. Вперед! Пустынный Тоннель вновь принимает гостей, вновь подозрительные объекты устремляются в направлении Внегалактического Узла. А вот интересно, усмехается Герой, какое истинное имя у вождя Гладкого? Я вырву из тебя признание, я сотру тебя, как стирают ненавистную запись, позорящую честь рода. ТА ТОЧКА приближается. Если у меня и вправду два истинных имени, азартно веселится он, тогда выбор сделан правильно, потому что у Гладкого – всего одно… Украденное Веретено легко ловит траекторию ветвления, уходит из Тоннеля, и военного класса «Кулак», ведомый Ласковым, повторяет простой маневр…
41.
…но это оказывается не Узел. Это опять технический Вход. Без турникетов, без маяка – чистое топологическое преобразование, не указанное в Полной Карте. Впереди – вовсе не Первый Внегалактический Тоннель, а трехмерное пространство. Что там, впереди? Поворачивать обратно поздно, оба покинувших Метро объекта уже перестали быть плоскими тенями, мечущимися по несуществующей поверхности. Бестелесные проекции неудержимо наполняются формой. Технический Вход выталкивает корабли навстречу врагу…
И все становится ясно. Первое, что обнаруживают отчаянные путешественники, это параболы огромных штурмовых аннигиляторов. Оружие двигает антеннами, нацеливаясь на выпрыгнувших из Тоннеля гостей. Пространство заполняет грозный синтетический рык: «Сбросить оболочки. Капсулы к осмотру», – на языке звероидов, конечно. Веретено и «Кулак» – корабли универсального класса, оболочек не требуют, вот только вооружение их не так внушительно. Жаль, но призматические рассеиватели непригодны в нормальном мире – в мире объемов и масс. Поэтому у гостей есть время мирно осмотреться.
По эту сторону секретный объект организован куда более убедительно. Вход спрятан внутри пузыря-овоида, размеры которого способны поразить воображение самых бывалых путешественников. Лишь искусственная сила тяжести позволяет определиться: где верх и где низ. По центру, из конца в конец, протянута транспортная лента – словно висит в пустоте. Капсулы, покидающие Метро, оказываются точно на движущейся поверхности, именно там, где теперь стоят Веретено и «Кулак». Противоположный конец ленты обрывается перед… работающим маяком! Значит, внутри полости спрятан второй Вход? Нет сомнений. Два Входа, соединенные в трехмерным шлюзе – красиво сделано. Транспортная лента – это мост. По одну сторону моста – Метро, по другую – Первый Внегалактический. Священной древностью времен Управления пропитано это технологическое чудо. Давно исчезнувшие инженеры не побоялись выпустить из Галактики, надежно схваченной Узлами, ниточку в Никуда. Неужели придется отсечь этот живой волосок от умирающего организма?
Осуществить задуманное будет непросто. Устрашающие параболы отслеживают любые возможные перемещения прибывших кораблей. Охрана в виде тварей также присутствует – с явным избытком. Внутренняя поверхность пузыря – сверху, снизу, повсюду, – усыпана прилепившимися к пластику капсулами, аппаратами более высокого класса и крохотными сотами жилищ.
– Распылители! – командует Свободный Охотник в закрытый канал связи. – Не спи, действуй по плану!
Он лежит в операторском коконе Веретена, ему трудно примириться с абсолютной беззащитностью своего нового корабля.
Впрочем, Ласковый отнюдь не спит. Оба распылителя на «Кулаке» уже включены, быстро наполняя полость чем-то невидимым.
«Хозяин, куда мы попали? – посылает в ответ бывший шпион. – Где Внегалактический Тоннель, где Мерцающие Усы?» – Они устроили трехмерную зону безопасности, – объясняет герой. – Промежуточный Вход мы одолели, а теперь нам нужно дальше, в главный Вход. Маячок видишь?
«Траектория „на маяк“, это легко, – отвечает зверь. – Я люблю, когда легко».
Однако Свободный Охотник не склонен беседовать на отвлеченные темы. Было приказано: «Корабли к осмотру», и он решает:
– Выходим, покажем себя. А то ещё ударят со страху…
Когда двойники Гладкого и Бархатного выползают из хрупких убежищ, транспортная лента уже остановилась. Трехмерный мост целиком занят звероидами – не меньше стаи брошено против чужаков. Оскаленные пасти сочатся слюной, на рыжих спинах подпрыгивают микроформатные аннигиляторы. Обнаружив, КТО высадился из кораблей, передние ряды тварей комкаются, сминаются следующими. Волна изумления прокатывается по мосту. Тогда Свободный Охотник, чтобы ни у кого из встречающих не осталось сомнений, проецирует в центр полости сильно увеличенные изображения – своё и своего друга. Пространство занимают две огромные головы. Призрак, исполняющий роль Бархатного, оглушительно визжит:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
