и крики ужаса, и треск костей с разрываемой плотью, и тот вкрадчивый шершавый звук, что производит изливающаяся и бегущая по камню кровь. Никто из них не обернулся даже с закрытыми глазами – и всю оставшуюся жизнь благодарил себя за это.
– Стойте, – сказал Аслан.
Они открыли глаза одновременно.
Это была огромная каменная пещера, скупо освещённая едва видимыми светильниками на самом верху. Трое друзей стояли на каменном берегу, а на чёрной воде прямо перед ними покачивался самый удивительный корабль, что они видели в своей жизни.
– Здоровый какой, – сказал Питер наконец. – Красивый.
– «Ф.Грант», – прочитал Жак негромко. – «С-90-200».
– Это… это крылья? – спросил Аслан.
– Похоже, – признал Питер. – Или плавники.
– Крылья, – уверенно сказал Жак. Никто ему не возразил, потому что все знали, что он прав. – Глядите, – он указал рукой.
Освещение менялось: что одна из стен этой огромной бухты медленно поднималась вверх, будто сминаясь в складки и открывая их глазам неспокойную серо-зелёную гладь океана и бледное послеполуденное небо со рваными облаками. Корабль дрогнул, зарычал и стал приподниматься над водой, горячий ветер обдал друзей со всех сторон сразу. В каждой из трёх полых на вид трубах на его длинном отброшенном назад хвосте зажёгся огонь, быстро меняющий свой цвет с тёмно-красного на яростный бело-синий.
– Лошадка поле перешла, – сказал Питер. – Ну?
– Вперёд, – сказал Аслан.
– Карты. Доски. Чертежи, – пробормотал Жак, и они ступили на палубу.
11
Штурм замка начался перед рассветом и закончился к трём часам пополудни. Колдун и почти сотня его приспешников были убиты и обезглавлены; любимица публики, актриса Нони – спасена. Следует отметить, что и сама актриса проявила недюжинное мужество и находчивость, сумев укрыться в своём саркофаге, в котором её и погрузили в мобиль. Операция по полному искоренению колдунов блестяще завершилась, вписав славную страницу в историю правления юной королевы Изабель; о том, что этой странице суждено было стать и последней, никто, кроме принца-консорта, пока ещё не знал.
Потери сводного отряда были сравнительно небольшие: три десятка осуждённых и легионеров. Четверо из них, правда, погибли поистине ужасной и загадочной смертью, слухи о которой ещё долго будут волновать Легион и армию, невзирая на богатейший урожай палок и гауптвахт, что соберут их распространители; пять человек временно лишились рассудка и находились под стражей.
Его высочество принц-консорт Шарль Фуке на вечернем построении объявил благодарность всем бойцам, легионерам и осуждённым, и перед строем вручил наградные стеки полковнику Массю, полковнику Цейтлиху и штурм-лейтенанту Пеку. Все трое приняли свои награды достойно, и все трое, не сговариваясь и не подозревая друг о друге, решили молчать о том, что они видели своими глазами, каждый со своей точки: полковник Массю с берега, Цейтлих с воротной башни, а Пек с обзорной площадки, через которую он направлялся с сообщением для Дебрэ, —
Как белоснежный крылатый корабль птицей вынырнул прямо из-под острова и устремился на закат, в бескрайний серый океан, унося с собой и прошлые, и настоящие, и будущие тайны этого воистину проклятого небесами замка.
Пояснения к роману
Роман «Слишком много колдунов» в художественной форме излагает события 2317 года, которые, по мнению авторов, стали ключевыми в процессах, проявивших себя позже и, как известно, гораздо более масштабно. Предвидя вопросы о прототипах главных героев, авторы спешат заверить: нет, таковых прототипов в реальной истории Альянде не существовало, во всяком случае, авторам ничего о них не известно. Герои романа выполняют скорее служебную функцию объединения череды событий в одну сюжетную линию: к таковым относится, в первую очередь, Бризский марш и коронация принцессы Изабель; далее – охота на ведьм и колдунов, повторившаяся в чуть более слабой форме почти двадцать лет спустя, фактическая аннексия острова Британии, бунт Оливера и его трагические последствия, а так же, в целом, усиление корпоратократии в Альянде, сделавшее катастрофу Восточного похода неизбежностью.
Авторы разделяют озвученный многими исследователями тезис о единстве и цикличности истории. Одной из задач этого романа является указание на сходства в истории падения Альянде-Альгиса с крушением других европейских (и не только европейских) империй ранее. Нет смысла фиксировать эти параллели явно; любой мыслящий человек, знающий историю (ныне возвращённую нам), сразу укажет те государства, чей коготь не в добрый для них час простёрся над сердцем мира – бескрайними землями Евразии. Впрочем, нет нужды и забегать вперёд: именно этим событиям посвящены продолжения романа, готовящиеся к выходу.
Обретение исторической памяти – сложный процесс, и в нашей реальности, сопряжённый с выходом из казавшейся неизбежной глобальной катастрофы, он протекает как никогда бурно. Не исключено, что уже через несколько месяцев после выхода роман утратит свою актуальность; авторы готовы к такому варианту и не стали придерживать публикацию. В конце концов, второй День весов хоть и не так близок, как тридцать лет назад, но ещё не отменён, поэтому ценен каждый день и каждый час, за которые человечество может узнать больше о мире, где живёт. Авторы оставляют за собой право на робкую надежду, что их труд подвигнет читателя именно в этом направлении: через знания – к свету и настоящей, вечной жизни для человека и человечества.
Далее следуют пояснения к именам персонажей, присутствующих в тексте романа.
1
Питер Кэтфорд назван в честь крупного лингвиста 20-го века Джона Каннисона Кэтфорда, создателя лингвистической теории перевода. Вплоть до начала 21-го века в Британии господствовало «морское» мышление, резко противопоставлявшее себя «суше», и многие видные учёные и общественные деятели, не разделявшие тогдашней политики агрессивного «морского» колониализма, стравливания соседей и вмешательства в их дела, переселялись на континент, откуда транслировали свои убеждения. Предки Питера были именно такой семьёй задолго до первого Дня весов.
Аслан означает «лев», распространённое среди тюркоязычных народов имя. «Ибн-Дауд» – «сын Дауда» (Давида), отсылка к библейскому царю Соломону, который тоже был одним из младших сынов Давида (Аслан пятый сын в семье). Бехрам Аль-Джазия – крупный европейский мыслитель и общественный деятель арабского происхождения середины 21-го века, организатор и реформатор единой европейской службы спасения и помощи.
В случае с Жаком Делакруа авторам показалось интересным сочетание простонародного имени и звучной фамилии; «де» – приставка к дворянским именам, «ла круа» – крест; эту фамилию носят многочисленные потомки рыцарей-крестоносцев, священнослужителей и разнообразных местных святых на территории исторических Франции и Бельгии. В разное время эта фамилия ассоциировалась с ювелирами, домами моды, с военными, учёными, писателями и художниками; с учётом бурной биографии самого Жака, поднявшегося в буквальном смысле со дна Лютеции, Делакруа подразумевается как типичная фамилия для представителя элиты Альянде, родившейся и продолжающей формироваться в борьбе дворянства, духовенства и буржуазии.
Прототип персонажа Нони Горовиц
