– Ты ведь не имеешь дело с металлом…
– В том-то и дело, – Дерил рассмеялся. – Все имеют дело с металлом. Как ни крути и что ни делай. В наше время без металла никуда, – он поправил очки.
Томас встал и потянулся. Он просидел в лавке «папы» больше часа, и пора было выдвигаться домой.
– Спасибо за рассказ, – Дерил заметил, что Томас собрался уходить. – Я всегда знал, что ты справишься с любыми трудностями, – добавил он.
– Да, да… – отмахнулся Томас.
– Всегда рад видеть тебя у себя в магазине, – Дерил вышел из-за прилавка и протянул Томасу руку. По привычке.
Чернокнижник посмотрел на бывшего опекуна, потом на протянутую руку. Как бы там ни было, этот человек был одним из лучших «отцов», которых Брайд подсовывала Томасу. Он никогда не мешался под ногами, никогда не возражал против идей Томаса и даже иногда поддерживал его в спорах с Брианой. Кроме того, он был прекрасным алхимиком и потратил упавшее с неба золото не на пьянки-гулянки, а на собственное дело в столице. Дерил действительно заслуживал уважения.
Томас пожал руку и направился к выходу. Но Дерил не хотел так просто отпускать его, отсыпав перед уходом золота на перелет. Конечно, этой сумы хватило бы и не только на полет от Турмоила до Вэйпроуза. Но чернокнижник возражать не стал.
Он вышел и прищурился. После долгих посиделок в магазине, в глаза ударил непривычно яркий свет. Кое-как привыкнув к слепящему солнцу, Томас направился в сторону стоянки грифонов, надеясь не столкнуться с Сайлентом или еще кем-нибудь слишком болтливым и приставучим. Однако тот, кого он встретил возле Каналов, не был болтливым. Он не был и приставучим. Он был просто тем, кого чернокнижник сильно не любил.
Вилсон казался каким-то другим. Он казался выше и стройнее, а его черные волосы стали еще чернее. Ко всему прочему, священник сильно похудел и немного побледнел. Несмотря на это, выглядел он лучше, чем обычно. Бледность шла ему больше, чем вечно румяные щеки и довольная улыбка.
– Томас, – Вилсон подошел к чернокнижнику, который не отрывал от него пристального взгляда. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Я не уверен в том, что это настолько нужно, – буркнул Томас. Он пошел дальше, не оборачиваясь.
– Это касается Сайлента.
– Мы с Сайлентом распрощались пару часов назад, – не останавливаясь сказал чернокнижник. – Поэтому все, что его касается, ко мне больше не имеет никакого отношения. А все, что касается еще и тебя – тем более.
– Если ты сейчас не остановишься – он умрет, – голос Вилсона был твердым и уверенным.
Томас, услышав это, остановился и все-таки обернулся.
– Что ты сказал? – спросил он, прищурившись. Солнце светило прямо в глаза.
– Если ты не поможешь ему, он умрет. И воскресить его уже никто не сможет. У меня совсем немного времени.
Из-за солнца Томас практически не видел лица Вилсона. Но его тон говорил о том, что священник не шутил.
– Что ты знаешь? – спросил чернокнижник.
***
Виндсор проснулся поздно, после обеда, когда солнце уже не так беспощадно палило земли Вестстепа. Он привык к тому, что ему не нужно было рано вставать, не нужно было преподавать. Теперь он был одиноким стариком, который мог полностью посвятить себя старческим будням.
Однако попросту терять время Виндсор не хотел. Он занимался изучением зачаровывания, читал много книг и даже пытался писать мемуары. Бывший наставник практически ни о чем не беспокоился. За исключением Сайлента, Вилсона и Томаса, которые пропали довольно давно, и с тех пор от них не было никаких вестей. Виндсор догадывался, куда они направились, и это беспокоило его еще больше. Последнее время ему начинало казаться, что они больше не вернутся. И лишь только Дайлин, которая все это время во всем помогала Алану, не теряла надежды. По какой-то причине она была уверена в том, что все было в порядке.
Поначалу наставника раздражало присутствие в доме молодой девушки. Но потом он нашел в этом свои преимущества: она готовила, убирала, и даже ходила в Сайлент-Хилл за покупками. Только благодаря этому, Виндсор мог всецело посвятить себя своим делам, не беспокоясь о мелких бытовых заботах, которых дома накапливалось намного больше, чем в аббатстве. Он привык, что все делали за него. И Дайлин не давала ему отвыкнуть.
Сегодняшний день был другим. Алан спускался по лестнице, скрипя старыми ступеньками и протирая глаза. Он пока не знал, что произошло, но чувствовал, что что-то изменилось. Лишь дойдя до кухни он понял, что именно. Не было обеда. В доме не было обычного аппетитного запаха стряпни Дайлин. На кухне было чисто и убрано, стол был пустым. Сегодня девушка ничего не готовила. Неужели проспала?
Нет, не проспала. Поднявшись, он постучался в ее дверь, но Виндсору никто не ответил. Войдя в комнату Дайлин, Алан понял, что дома ее не было.
Наставник снова спустился вниз и вышел на улицу. Там было как обычно жарко. Он обошел вокруг дома, но никаких следов девушки не обнаружил. Неужели она решила его бросить? Может быть, что-то случилось? Или просто она пошла в Сайлент-Хилл? Или могла полететь домой. Но тогда она бы предупредила.
В животе заурчало. Но Виндсор настолько привык к Дайлин, что не имел никакого понятия, что нужно было делать для того, чтобы что-то превратилось в готовый ароматный обед. Такой, какой получался у девушки каждый день.
– Черт знает что! – выругался Алан.
Он стоял на пороге еще какое-то время, то и дело потирая заспанные глаза. Поняв, что снаружи он ничего не найдет, наставник вернулся в дом и сел за стол, погрузившись в свои мысли.
Недавно Виндсор получил письмо от Арни, отца Сайлента, который жутко беспокоился за сына. А еще Алан получил письмо, пересланное из аббатства, от Стефани Брайд, которая потеряла Томаса. Все эти люди волновались за парней и почему-то считали, что Виндсор за них в ответе. Но ведь он больше не был наставником аббатства, да и троим искателям приключений было не по пятнадцать лет, пора бы было уже думать и своими головами. Интересно, где они были сейчас? Были ли они вообще живы? Действительно ли они пошли на шахту?
Виндсор вспомнил о Торне Снейксе, и ему стало жаль Дайлин. Бедная девочка так и не знала, чем занимался ее отец. Она не знала, с какими людьми он водился. Сам Торн плохо понимал, что делал. А когда, наконец, понял, было слишком поздно. Его убили, потому что он много знал. Его убили, потому что он что-то понял. Не зря ведь он работал в королевской библиотеке.
От размышлений Алана отвлек стук в дверь. Кто же, интересно, решил к нему наведаться? Дайлин бы стучать не стала. Виндсор поднялся и медленно подошел к двери, прислушиваясь. Это мог быть кто угодно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
