В 1852 году Лев Александрович поступил в число послушников Оптиной пустыни, где под руководством своего старца Макария трудился над святоотеческими переводами. В 1857 году он был пострижен в монашество с именем Леонид. В 1859 отец Леонид был рукоположен в иеромонаха.
В 1863–1865 годах отец Леонид являлся начальником Российской Духовной миссии в Иерусалиме и был посвящен в архимандрита; позднее он был настоятелем Русской посольской церкви в Константинополе, настоятелем Воскресенского монастыря Новый Иерусалим и, наконец, в 1877–1891 годах — наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Архимандрит Леонид известен как человек очень высокой духовной жизни.
Еще в миру он получил известность как талантливый литератор в области русской исторической библиографии и археологии. Живя в Оптиной пустыни, он составил следующие труды: "Каталог старопечатных и редких книг библиотеки Козельской Оптиной пустыни", "Обозрение Козельского Оптина монастыря и бывших в нем до начала XVIII века храмов", "Обозрение рукописей и старопечатных книг в книгохранилищах монастырей, городских и сельских церквей Калужской губернии", "Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни", "Историческое описание скита при Козельской Оптиной пустыни", "Сказание о жизни и подвигах старца Оптиной пустыни иеросхимонаха Макария", "Святая Русь, или Сведения о всех святых и подвижниках благочестия на Руси". Аналогичные работы он исполнил и в других местах своего служения: он описал рукописи Иерусалимской патриархии, святыни и достопримечательности Святой Горы Афон, Константинополя, работал в крупнейших книгохранилищах православного Востока. Отец Леонид был членом-корреспондентом Императорской археографической комиссии, почетным членом русских и иностранных научных обществ. Полного списка статей, заметок, изданий архимандрита Леонида нет в печати. Незадолго до смерти отец Леонид закончил обширную работу: "Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа А. С. Уварова" (М., 1893–1894).
Архимандрит Леонид скончался 22 октября 1891 года.
Схимонах Михаил (Чихачев)
(†16/29 января 1873)
Схимонах Михаил (Чихачев) — близкий духовный друг и сподвижник святителя Игнатия (Брянчанинова). Будучи послушниками, они на протяжении года подвизались в скиту Оптиной пустыни. "Не будь у меня такого друга, — писал схимонах Михаил о святителе Игнатии, — который и благоразумием своим меня вразумлял, и душу свою за меня всегда полагал, и вместе со мной всякое горе разделял, не уцелел бы я на этом поприще — поприще мученичества добровольного и исповедничества". В 1831 году Дмитрий Брянчанинов был пострижен в малую схиму с именем Игнатий и вскоре назначен игуменом Лопотова монастыря близ Вологды. Здесь он сам облек своего друга Михаила Васильевича в рясофор и руководил его в духовной жизни уже как настоятель и духовник. Отец же Михаил со своей стороны проявлял сердечную заботу о друге. Когда он увидел, что и без того слабое здоровье отца Игнатия совсем расстроилось из-за сырого климата болотистой местности, на которой находился монастырь, он поехал в Петербург хлопотать о перемещении друга в более здоровую местность. Отец Михаил был принят митрополитом Филаретом (Дроздовым) и получил заверение в том, что отец Игнатий будет переведен в подмосковный Николо-Угрешский монастырь.
Но Господу было угодно поставить святых иноков на иное поприще служения. Государь император Николай Павлович изволил приблизить бывших своих воспитанников к Северной столице, призвав их к восстановлению Сергиевой пустыни.
Главным помощником отца Игнатия в этом деле стал отец Михаил (Чихачев) — знаток устава, превосходный певец и чтец. И во всех скорбях отца архимандрита за 23 года настоятельства друг был его сотаинником и сомолитвенником.
После ухода святителя Игнатия на покой, по взаимному решению, отец Михаил (Чихачев), посетивший своего друга-святителя в Бабайках, остался до конца дней в Сергиевой пустыни. Здесь с благословения святителя Игнатия он в 1860 году принял схиму с именем Михаил. И потом в течение семи лет он нес послушание "корреспондента" (по словам епископа Игнатия) — докладывал своему другу о делах в монастыре и епархии, а также о духовных чадах владыки.
Отец Михаил (Чихачев) не достиг высоких иерархических степеней и к ним не стремился. Ему всю жизнь нравилось тихое, незаметное положение, он всегда старался быть незаметным при своем друге и устранял от себя всякое покушение разглашать что-либо о каких бы то ни было его особых духовных дарах. Одно было явно всем видевшим и знавшим его — истинное смирение подвижника Сергиевой пустыни.
Схимонах Михаил отошел ко Господу 16 января 1873 года, пережив своего друга на шесть лет. Ныне честные мощи схимонаха Михаила обретены и пребывают во вновь возрождающейся Приморской Троице-Сергиевой пустыни.
Преподобный схиархимандрит Севастиан Карагандинский (Фомин) исповедник
(†6/19 апреля 1966)
Преподобного Севастиана Карагандинского называют одним из последних Оптинских старцев.
Стефан Васильевич Фомин родился 28 ноября 1884 года в селе Космодемьянское Орловской губернии в бедной крестьянской семье и рано остался сиротой.
В 1905 году он был принят келейником к преподобному Иосифу Оптинскому, который стал его духовным наставником, а по кончине старца Стефан стал келейником преподобного Нектария. Иногда старец Нектарий, как бы юродствуя, отсылал к нему приходивших богомольцев. "Спросите об этом моего келейника, отца Севастиана, — он лучше меня посоветует, он прозорлив", — говорил преподобный. Через послушание у старцев Иосифа и Нектария отец Севастиан включился в златую цепь преемственности традиции оптинского старчества.
Монашеский постриг он принял в 1917 году в Оптиной пустыни за год до закрытия монастыря. После 1918 года еще несколько лет монастырь продолжал существовать под видом сельхозартели.
В 1923 году монах Севастиан был рукоположен в иеродиакона за 2 месяца до ареста старца Нектария и высылки всех монахов из монастыря. Затем, уже живя в Козельске, в 1927 году он был рукоположен в иеромонаха. Преподобный Севастиан оставался келейником старца Нектария вплоть до самой его кончины, последовавшей 29 апреля 1928 года. По благословению старца после его смерти иеромонах Севастиан уехал служить на приход, сначала в Козельск, затем в Калугу, а потом в Тамбов, где получил назначение на приход в городе Козлове (Мичуринске) в Ильинскую церковь (1928–1933). Именно в Козлове, по свидетельству духовных чад, стали открыто проявляться высокие духовные дарования отца Севастиана.
В 1933 году отец Севастиан был арестован и осужден на 7 лет исправительно-трудовых лагерей.
На допросе в Тамбовском ГПУ иеромонах Севастиан сказал следователю: "На все мероприятия советской власти я смотрю как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей". Тюремщики, желая вынудить священника отречься от веры в Бога, в одной рясе поставили его на всю ночь на мороз и приставили стражу, которую сменяли каждые 2 часа. Батюшка сам рассказывал духовным чадам, каким чудом он спасся тогда от неминуемой смерти: он молился, и "Матерь Божия опустила надо мной такой "шалашик", что мне было в нем тепло". Батюшку отправили сначала на лесоповал в Тамбовскую область, а потом в Карагандинский лагерь, ставший местом мученичества и духовного подвига тысяч людей. В лагере били, истязали, заставляли отречься от Бога. Заключенные мерзли и голодали, но отец Севастиан находил силы и здесь соблюдать все посты: если в баланде попадался кусочек мяса, он не ел ее, а менял на пайку хлеба.
В последние годы заключения отца Севастиана расконвоировали, хотя жил он по-прежнему на территории лагеря, возил на быках воду для промышленных огородов. В Карлаге был основан показательный "Карагандинский совхоз-гигант ОГПУ", использовавший даровой труд зэков. Рекордные урожаи давали здесь овощи, селекционеры-заключенные выводили новые сорта сельскохозяйственных культур. Карлаг кормил страну, а зэки умирали с голоду. Когда вольные карагандинцы, жалея батюшку, давали ему продукты, он делился ими с заключенными. В лагере его полюбили, и многие через него пришли к вере в Бога.
Когда отца Севастиана в 1939 году наконец освободили, он никуда не захотел уезжать из Караганды, да и всем своим духовным чадам благословлял оставаться: "Здесь будем жить. Здесь вся жизнь другая и люди другие. Люди здесь душевные, сознательные, хлебнувшие горя". За поселком Тихоновка было общее кладбище, где хоронили в день по 200 покойников — ссыльных, умерших от голода и болезней. Старец Севастиан говорил: "Здесь день и ночь на этих общих могилах мучеников горят свечи от земли до неба".
Служить отцу Севастиану долгое время не разрешали, но литургию он все-таки тайно совершал по ночам. Съехавшиеся к отцу Севастиану со всех концов страны духовные чада покупали домики в карагандинском поселке Михайловка (города тогда, по сути, еще не было), и со временем вокруг старца образовалась сплоченная община, где разрешили служить отцу Севастиану: в 50-е годы жизнь карагандинской общины начала налаживаться. В 1953 году хлопотами верующих было получено разрешение на молитвенный дом, а в 1955 году удалось добиться регистрации религиозной общины и открытия церкви.
