Неудивительно, что небольшая просёлочная дорога на территории Теократии, по которой катило четыре фуры в сопровождении трёх БТР-ов охраны (стареньких, но всё еще крепеньких «Дружинников»), пребывала в довольно плачевном состоянии. Покачиваясь на пассажирском сиденье головной машины, Саймон молился за подвеску, рессоры и колёса, искренне надеясь, что техника таки выдержит и по пути ничего не отвалиться. Ибо их скромному каравану предстояло ещё вернуться назад, причём на более высоких скоростях…
— Что пригорюнился, командир? — с ухмылкой поинтересовался водитель.
Водила у капитана был самый что ни на есть классический. Мужичок под пятьдесят, с ёжиком бледно-рыжих волос, куцой козлиной бородкой, в которой уже активно мелькала седина, и хитрым взглядом водянистых серых глаз, в которых постоянно мелькали чёртики. Образ дополняли чёрная футболка, замызганный комбинезон, растоптанные ботинки и потрёпанная бейсболка с логотипом транспортной компании, которой принадлежали фуры. В общем, типичный такой водила, ничем не отличающийся от своих многочисленных собратьев, колесящих по дорогам нового мира. И мало кто знал, что мужичок этот имел чин майора Управления внешней разведки НТР.
«Интересно, они специально таких чудиков выбирают или просто мне везёт?» — мысленно вздохнул мут, вспоминая ещё одного агента, так не похожего на разведчика, но вслух лишь буркнул:
— Не нравиться мне всё это.
— Это, знаешь ли, никому не нравиться. Ни тебе, ни мне, ни нашему начальству. Именно поэтому здесь ты и твои ребята, — усмехнулся водила и, покосившись на собеседника, сочувственно поинтересовался: — Что, тяжко быть любимчиком консула?
Саймон в ответ лишь скривился. С тех пор, как он имел неосторожность спасти Викторию от клешней древней боевой машины, а потом покуролесить в Рас-Вегасе, его жизнь заиграла новыми красками. Теперь практически каждое второе задание сопровождалось личной пометкой маршала Хлыстова, согласно которой выполнение оного следует поручить взводу капитана Грея. В какой-то момент мутант даже задался вопросом, что это вообще, блин, такое: попытка продвинуть своего протеже или желание избавиться от потенциального зятя? На базе все, включая Папочку, сходились в едином мнении, что второе.
Во всём этом самым обидным было то, что Виктория Хлыстова капитана Грея в роли спутника жизни не рассматривала от слова «совсем». В спутниках жизни у неё числилась Наука, а бравый спецназовец прекрасно подходил для удовлетворения нужд сексуального характера, отпугивания остальных ухажёров, и демонстрации родителям, что дочь-бунтарка помнит о своих военных корнях и семейных традициях. Нет, самого мутанта данная ситуация вполне устраивала, но внимание маршала порой слегка нервировало (не столько задания, сколько периодические мероприятия, включая ужины в кругу семьи, на которых ему приходилось играть роль кавалера прекрасной дамы). Хотя в душе нет-нет, да и царапало. Не то чтобы он собирался обзаводиться семьёй, но сам факт, что его кандидатура не подходит на роль отца семейства как-то… задевал.
— Не ссы, командир, плёвое дело, — добавил майор, не совсем правильно истолковав молчание спецназовца. — До места мы уже добрались. Осталось только погрузить нашу принцессу на борт и вернуться. А там, глядишь, медальку дадут и внеочередную звёздочку. И поедешь ты куда-нибудь в столицу, консульские задницы охранять.
От подобной перспективы Саймона перекосило ещё больше. Вновь промолчав, он уставился в окно, механически изучая мелькавшие в нём аккуратные двухэтажные домики, утопавшие в зелени садов. На мгновенье мут ощутил себя капитаном Смоллетом из древнего мультфильма. Как он там говорил? «Мне не нравится эта экспедиция! Мне не нравятся эти матросы! И вообще! Что?!! А, да! Нет! Мне вообще ничего не нравится, сэр!». К «матросам» мут претензий не имел, даже к майору и четырём его людям. А вот к «экспедиции»…
Около месяца назад на связь с разведкой НТР вышла некая Ксин Вей. Представившись верной ученицей и соратницей госпожи Лозовской, генетика с мировым (если так можно выразиться) именем, почтенная геше выразила желание сменить гражданство, причём — в оперативном порядке. Совет Республики вместе с Управлением внешней разведки пришли от этого в полный восторг и спешно разработали план операции по эвакуации ценного специалиста. Согласно плану, небольшой отряд проникает на территорию Теократии под видом каравана частной транспортной компании, чей офис находится в одном из Вольных городов. Добравшись до лаборатории, отряд грузит учёную, оборудование и результаты исследований в фуры, после чего спешно покидает границы друидов. Добравшись до ближайшей точки эвакуации, они вызывают транспортные втулки и воздухом оказываются в Республике. Далее учёную прячут подальше, а отличившимся в операции раздают ордена, звания и прочие ништяки. Так это выглядело на бумаге. На практике, как всегда, возникли нюансы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Во-первых, Теократия, как и любое другое государство, крайне отрицательно относилось к оттоку ценных научных кадров за рубеж. Во-вторых, в своё время госпожа Лозовская также просила убежища, но в итоге не прожила в Республике и недели. Сама Теократия объявила беглянку предательницей, после чего официально признала казнённой по особому приказу. Поэтому самого капитана несколько удивлял тот факт, что зная о смерти своей учительницы, «ученица и соратница» решила наступить на те же самые грабли…
— Подъезжаем! — вырвал Саймона из раздумий голос майора.
Местом работы и обитания геше Вей была Зеленогорская лаборатория — небольшой научный комплекс, восстановленный после Чумы. Стоит отметить, что после нескольких пандемий, прокатившихся по миру в начале XXI века, общественность стала довольно подозрительно относиться ко всякого рода биолабораториям, а потому в какой-то момент стало модным строить подобные учреждения подальше от крупных городов. Причём не только биологические и генетические, но и химические, физические и даже робототехнические.
Зеленогорская лаборатория была градообразующим предприятием городка Зеленогорска, население которого не достигало и пары тысяч душ. Городок, в свою очередь, являлся районным центром для нескольких деревень и посёлков, расположенных неподалёку. В общем, тишь, гладь и пастораль, что в предстоящем мероприятии лишь играло на руку республиканцам.
Спустя минут двадцать, небольшой караван миновал город, взобрался на холм и остановился возле шлагбаума, преграждающего въезд на территорию лаборатории. Из головного «Дружинника» показался Мастер с планшетом под мышкой, и, лениво потянувшись, направился к будке охраны. Через пять минут старшина выбрался обратно, шлагбаум поднялся и машины неспешно вкатились внутрь.
— Ну что, командир, вот мы и на месте, — хмыкнул майор, когда фуры замерли возле приземистого складского корпуса. — Теперь начинается всё самое интересное.
— Я бы предпочёл, чтобы всё прошло скучно и без приключений, — буркнул в ответ капитан, открывая дверь.
Спрыгнув с подножки, Саймон завертел головой по сторонам, осматривая окрестности. Увиденное особо не впечатляло. Длинный складской корпус, возле которого замерли грузовые машины, представлял собой большую часть верхней планки от буквы «П», остатки которой приходились на технические строения. Правой ножкой буквы служило пятиэтажное административно-лабораторное здание. Левой ножкой, покороче, являлся десятиэтажный жилой дом, в коем, теоретически, проживали те сотрудники, кто не обзавёлся жилплощадью в городе. Между ними скромно пристроился широкий двухэтажный квадрат с зеленью на крыше — столовая, рекреационная зона, спортзал и прочие необходимые развлечения для уставших тружеников науки. Оставшееся место до главных ворот занимала парковка для сотрудников и гостей лаборатории, на которой сейчас вольготно разместились броневики охраны.
— И где наша пассажирка? — пробормотал мут, закончив осмотр и механически отметив потенциальные пути отхода.
— Да вон поспешает, — кивнул разведчик в сторону административного корпуса. — Не иначе, как с горячими приветствиями. Так что прекращай хмуриться, командир, не пугай мне клиента раньше времени.
