***
Переехав на другую съёмную квартиру - «путая» на всякий случай следы после посещения губернского управления НКПС, я приоделся в этот раз нэпманом среднего достатка и пошёл к уже знакомому мне «чёрному маклеру», на открывшийся в августе уже официально Макарьевский рынок.
Рисунок 37. Надпись на 5 рублях 1923 года первого выпуска, ведёных в обращение по декрету СНК от 24 октября 1922 года, с датой "1923" по курсу 1:100 к выпуску с датой "1922", или 1:1 000 000 всех рублей ранних выпусков.
Обменял «старые» банкноты образца 1922 года на только что введённые в обращение «образца 1923-го» по официальному курсу сто к одному. Естественно, на «чёрном рынке» курс был менее для меня выгодный – но учитывая предстоящую инфляцию, я оказался в немалом выигрыше. Поболтав недолго «о том, о сём», спрашиваю «в лоб»:
- У меня имеется САМЫЙ(!!!) дорогой на этом свете товар… Не сведёшь меня с тем, кто его купит?
Сперва опешив от неожиданности, тот безапелляционно ответил:
- «Рыжьё», «цацки с брюликами»? Если что-то стоящее, давай я у тебя куплю.
Смериваю его с ног до головы насмешливым взглядом:
- Штиблеты себе сперва нормальные купи! Мне нужен РЕАЛЬНЫЙ(!!!) покупатель, понимаешь?
- Не знаю такого…
А, глаза то – отвёл!
Я обвёл рукой всё пространство рынка, заставленное палатками торговцев и кишащее покупателями:
- Чё тупого включаешь? Не может такое «стадо» пастись без «пастуха»… Понимаешь, о чём я?
Набычился:
- Нет, не понимаю – о чём ты балаболишь, фраерок залётный. Уйди, не мешай людям работать…
- Да, ты не быкуй! «Работать»…, - насмешливо-зло, - на стройке будешь работать - кирпичи ворочая, если ОН(!!!), - поднимаю палец в небо, - узнает, какую выгоду из-за тебя упустил.
Помолчав, провожу ладонью по горлу и трагическим шёпотом:
- А, то и… Сам понимаешь! Кто на большое бабло нюх не имеет – тот на такую «работу» не годится. Иль, ты не понимаешь?!
Помешкав – и хочется и колется, тот сказал, посмотрев на меня с нехорошим прищуром:
- Ладно, приходи завтра в это же время – может и, объявится покупатель на твой «самый дорогой товар».
Назавтра, не успел подойти к «точке», как маклер кивнул на меня и ко мне подкатили двое. Прилично одетые, но по их мордам было видно - имеющие самое непосредственное отношение к криминальному миру.
- Показывай товар!
- Извини, но у меня с собой ничего нет. Сперва надо поговорить с вашим…
- Ну вот, а говорил «ничего с собой нет»… Хахаха!
Один из них, видом посуще и напоминающий мелкого - но злобного и ловкого хищного зверька, уже успел из моего внутреннего кармана достать «Браунинг».
- «Упакованным» оказался!
- Врезать фраеру меж ушей? – спросил крепыш и втянул ноздрями воздух, - чую это мусор.
- Да, нет – погодь…
Обыскав меня уже в открытую, мелкий извлёк запасную обойму, портмоне с парой сотней совзнаков мелкими купюрами, носовой платок и связку ключей.
- И, вправду – ничего нет, - не деланно разочарованно, - ну, тогда пойдём, мил человек, с нами…
Дальше, всё было как в фильме «Место встречи изменить нельзя»: меня завели в ближайшую подворотню и втолкнули в…
Нет, не в хлебовозку!
В какой-то крытый фургон на лошадиной тяге и ОЧЕНЬ(!!!) медленно куда-то повезли. Оба уркагана были внутри и всю дорогу радовали меня блестящими «перспективами» моей скорой бесславной кончины:
- Лучше сам признайся, что ты – агент угрозыска… Тогда мы тебя не больно зарежем. Иначе, на лоскуты порвём – ДОООЛГО(!!!) будешь мучиться!
Иногда, просто стыла кровь в жилах! Если честно предполагал, что будет как-то… Культурней, что ли…
Я отмалчивался – ибо, конкретно забздел и, это их бесило больше всего:
- Чё молчишь, мусор краснопёрый? В падлу с людьми поговорить?!
- Очково, что-то мне с вами разговаривать… Давайте лучше, все вместе дружно помолчим, а?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- БУГАГАГА!!!
Наконец приехали и меня чуть ли не пинками вышвырнули на мощённый камнем двор большого, каменного, богатого частного дома о двух этажах. Лохматый здоровущий кобель на цепи – до хрипоты лает, на говно исходя… Мимо него не убежишь… Курочки хлопотливо квохчут яички снеся, свинки в сарае довольно хрюкают нагуливая жировую прослойку… Недобро косящаяся старуха с двумя ведрами куда-то побежала… Сельская идиллия!
Аж, помирать страшно…
Особенно долго разглядывать не дали, втолкнули в дом. Светлица или горница – хрен разберёшь с большого перепуга… Ну, не спальня и не трапезная – это точно. Занавески на окнах, ходики на стене, герань на подоконнике, фарфоровая посуда и статуэтки на комоде и кругом всё такое богато-кружевное, купеческо-мещанское…
Нашим комсомольцам бы, однозначно очень не понравилось!
У окна за довольно-таки приличным столом - на котором большие канцелярские счёты, папки с документами, отдельные листы бумаги и письменные принадлежности, сидит культурно одетый крепенький мужичок с большими залысинами на голове и очками на носу - на первый взгляд напоминающий главного бухгалтера преуспевающего колхоза-«миллионера». Вроде бы обычный мужик… Однако, нет-нет и, его в общем-то - округло-добродушное лицо с жёсткими усиками, передергивает какая-то злобно-нервная гримаса. Один в один как у Петра Великого в старом чёрно-белом фильме.
Бьюсь об заклад, он ещё и «падучей» страдает!
Эпилептическими припадками, то есть…
Крепыш стоит за спиной, сопя мне в затылок, Мелкий выкладывает на стол хозяину дома изъятые у меня вещи и что-то на ухо докладывает, постоянно на меня оглядываясь. Слышу только что-то про «бытовые отходы» и про самую заднюю часть большинства животных – которого за нами «не было».
Опять же – сильное отличие от фильма, где так талантливо сыграли два Володи - Высоцкий и Конкин: за стол меня не пригласили и самогону не налили. Хозяин, не предложив даже сесть, рявкнул:
- Ну, что там у тебя, убогий?
- Уважаемый, у меня имеется для Вас самый дорогой товар на свете…
- «Брюлики», что ли? Почему с собой не взял?
- Вы тоже предприняли кое-какие меры предосторожности, - криво через силу улыбаюсь, - извините, не знаю как Вас по имени-отчеству…
- Тебе не всё равно? – равнодушно-раздражённо, - всё одно помрёшь вскорости.
- БУГАГАГА!!! – заржали оба шныря.
- Не стоит нам с Вами торопиться записываться в покойники, - как можно спокойно отвечаю, хотя внутренне всего колотит, – если есть возможность длительного и взаимовыгодного сотрудничества.
Подозрительно смотрит, передёргивая щекой:
- Какое, интересно, «сотрудничество» у меня может быть с «фараоном»?
- Почему же, так сразу - «с фараоном»?! – недоумеваю.
- Да, ты на свою рожу в зеркало посмотри, «ёперуполномоченный», – все трое ржут, - бугагага!
Да… Актёр из меня – прав был Аристарх Христофорович, довольно хреновый.
Вдруг, он серьёзно:
- Ладно, говори с чем пришёл – мне с тобой валандаться особенно некогда. Скажи спасибо, что ещё велел живым привезти…
Слегка, но с достоинством кланяюсь:
- Спасибо Вам, кем бы Вы не были… А пришёл я с самым дорогим товаром, какой только бывает на Свете.
Те переглядываются в замешательстве:
- Опять ты за своё?! Если решил «со сдвинутой чикой» прикинуться – так у нас не суд присяжных, не прокатит: мы на «тот свет» определяем - а не в дурку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Я принёс Вам информацию, которая и есть – самый дорогой на свете товар…
Раздражённо от слова, смысла которого не понимает:
- Да, это ты мне мозги пудришь?! Выражайся ясней: чё за «информация» такая, где она и сколько она весит?
Я, с отчётливо слышимым звуком, постучал себя пальцем по лбу:
