которой раньше за тобой не замечал. Даже не злишься на меня.
- Вообще-то злюсь, но… в одном ты прав, выдержка у меня появилась, скорее всего из-за ребёнка. Ты на самом деле тоже удивил, такую сложную партию выстроил вокруг этой свадьбы, расстраивает только, что играл в основном против меня.
- Уверен, что ты всё понимаешь, я хотел, чтобы ты увидела множество вариантов развития событий и выбрала подходящий.
- Подходящий тебе.
- В итоге ты с ним согласилась.
- Выбор был не велик.
- Вообще-тот ты прекрасно должна понимать, что княжна Нерявская партия для нас обоих была бы очень сильная. Но ты сделала выбор в сторону Лины, что я поддерживаю полностью.
Не мог не улыбаться, потому что лицо моя Зажигалка сделала такое кислое, что хотелось рассмеяться. Ну как же так, Сила семьи и Рода превыше всего, но только если Её Светлость и есть это самое превыше, а другим останется всё остальное. Гордость возлюбленной в итоге победила.
- Пускай, выбор мы уже сделали. Тебя ждёт первая брачная ночь, уступаю это право моей супруге по мужу. Пока позови слуг, пускай готовят воду на помывку и помогут мне справиться с этим платьем, устала я за день. Тебе тоже надо бы привести себя в порядок, твоя ненаглядная пока точно не готова к твоему приёму.
***
Агнес хорошо помнила нашу первую ночь, потому предложила маме выделить для такого же случая отдельный дом, желательно удалённый от основного жилого строения княжеской резиденции. И его нам предоставили, освободив один из гостевых домов, который использовался или готовился к приёму многочисленных неожиданных гостей сегодняшнего мероприятия.
Здание не стояло отдельно, вокруг были другие, но они точно пустовали, только в доме, где меня ждала Англенина было светло. Причину назвать не возьмусь, но это небольшое двухэтажное деревянное строение в сгущающихся вечерних сумерках казался тем местом, в которое я так давно шёл, и в котором меня ждали. Связь с многострадальной невестой, ставшей наконец моей женой, сама сплелась, стоило мне только немного отпустить контроль на подходе к дверям.
Омыло теплом, не тем жаром, который носила в себе моя старшая супруга, а ощущением солнечного летнего дня на небольшой лесной поляне, покрытой обильно цветами и запахом мёда. Стучать не требовалось, моя ворожея встретил меня прямо за порогом жарко натопленного дома. Сегодня мы точно не замерзнем.
Слова были не нужны, одежда была лишней. Когда избавился от обуви и куртки, осознал, что камзол, уже не свадебный - попроще, тоже будет лишним, как и штаны. Раздевался и старался не отрывать взгляд от жены, от моего ангела. Её свадебное платье тоже было забыто где-то за ненадобностью, прекрасное тело от меня сейчас скрывала лишь ночная сорочка из достаточно плотной ткани, не легковесной и прозрачной, как уже доводилось мне видеть. Но и такое одеяние проигрывало свою задачу скрыть притягательную фигуру.
Первыми вестниками того, что сорочке не долго осталось прикрывать хозяйку, были соски, пробивающиеся через ткань: твёрдые, желавшие прикосновений - я это чувствовал. Грудь не отставала, ломала привычную быть ровной белоснежную поверхность, формируя две немного неравных набухших капли, упругих, готовых испытать на себе прикосновения, но не уступить. Наконец покатые бёдра, не позволившие тонкой талии хоть как-то проявить себя под ровный ниспадающим материалом, лишь живот немного давал возможность представить, что гулящая по нему рука не дойдёт до ожидаемого края одеяния и быстро сомнёт его, оказавшись на спине. Бёдра больше всего были недовольны тканью, максимально растягивая её. Широкие, покатые, уверенные в себе подруги своим положением позволяли своим последовательницам - стройным ногам, смять эту никчёмную одежду так, чтобы обозначить каждую складочку ниже живота. Такой союз просил, нет - требовал, чтобы его избавили от ненужной закрывающей тряпки.
Но Лина стояла неподвижно, разве что руками позволяла себе чуть поглаживать бока, распрямляя сорочку. Моё избавление от одежды поддевало и её сделать тоже, но её взгляд ждал моего одобрения. Не дождётся.
Последняя лишняя тряпка с меня отправилась в угол на лавку, к жене я прыгнул через ускорение, Лина даже не вздрогнула. Куда там, она и так чуть подрагивала от напряжения, которое сталкивалось с моим холодным желанием довести обнажение до конца. Захватив с двух сторон за подол сорочку, медленно потянул её вверх, изучая каждый кусочек открывающегося мне тела. Да, именно таким я его и помню.
Накрыло меня даже раньше, чем с сорочкой было окончательно покончено, с рук её уже сбрасывала красавица сама. Теперь я могу касаться! В путешествии, даже в той парилке, я позволял себе лишь небольшие прикосновения, а сейчас Лина была полностью мне доступна. Вся! Я прижал её так близко, что ничего лучше, чем запрыгнуть на меня, моя страсть не придумала. Голова горела от избытка чувств, внизу ныло от возбуждения.
- Холодные руки.
Единственное, что она сказала, когда мои руки оказались на её заду, поддерживая выбранный ей вариант близости. Ответить я не смог из-за жадных губ, сделавших невозможным слова.
Хотел пройти в следующее помещение, где-то там должна быть спальня, но в дверь мы не попали. Мой шаг оказался не такой твёрдый - упёрлись в стену. Лине больше ничего и не было нужно, лишь опора. Она тут немного надавила на мои руки, чуть сильнее сжала колени и без всякой помощи плавно сумела нас объединить. Наконец-то!
Моё желание ласкать всё тело такой желанной мне женщине в этот раз не осуществится. Только две моих холодных по-началу руки на мягких упругих ягодицах и бешеный рваный ритм наших страдающих от возбуждения тел, переходящий в невероятное наслаждение. Ни один из нас не желал уступать право ведущего, но сразу оба сумели найти общий ритм, поправляя друг друга волнами ощущений.
На пол мы завалились совершенно измождённым и невероятно счастливыми. Казалось, что уже и пошевелиться не сможем, да и не нужно, ведь мы так и оставались вместе, сидя у стены. Однако, как оказалось, десять минут - это очень много для отдыха. За десять минут можно и постель найти, и оказать должное внимание потрясающей груди моей любимой женщины, обделённой вниманием первый раз. А ещё минут через десять можно понять, что никто в целом и не устал.
***
Не так я себе представлял себя и Лину в постеле. Что тут говорить, представить такое трудно - в постеле она просто золотце, спящее солнышко с волосами, раскиданными на все вокруг подушки, глаз не оторвать какая милая. Из-за волос я, собственно, и проснулся, когда они нос щекотать
