— Кто? — Фёдор Георгиевич аж вперёд подался.
— Бельские. Чуят твари, что я могу лишить их половины гвардии и привилегий, заявив права на главенство в роду Скуратовых, вот и устроили травлю. Убить меня, когда я под прицелом внимания всего света, значит потерять лицо. А так… полагаю, они рассчитывали, что я сломаюсь, или наделаю ошибок, после которых Государь даже рассматривать возможности передачи мне титула Скуратовых не станет. Вот только, их психологи совершили ошибку. Они рассчитывали давление на «золотого мальчика», выросшего в теплице, а я…
— Да уж, а условия твоей жизни, тепличными точно не назовёшь. — Грустно кивнул Громов. — Но, как ты узнал?
— Я распотрошил вычислители наёмников, что похитили Ольгу. Как я уже говорил своей наречённой, майор «Северной звезды» был очень предусмотрительным человеком и хранил записи своих переговоров с нанимателями…
— Ну да, теперь понятно, что ты имел в виду под проблемами для нашего рода. Если мы вступимся за тебя, то это может оказаться началом большой войны родов. Так?
— Именно. И я не хочу стать причиной такой бойни.
— Во — от как… — Боярин вздохнул и, прикрыв глаза, снова задумался. В кабинет воцарилась тишина. Ненадолго. Фёдор Георгиевич открыл глаза, и вдруг усмехнулся. — Вот как, значит… Ладно, думаю, здесь мы можем сделать, как ты выражаешься «финт ушами». Кирилл, выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай, пока я не закончу. Хорошо?
— Конечно. — Кивнул я. Интересно, что задумал мой драгоценный дядюшка?
— Ты правильно сказал насчёт внимания к эмансипированному. Действительно, таковые, редкие птицы в наших краях. И мы тоже внимательно следили за творящимися вокруг тебя событиями… не нарушая, естественно, наших договорённостей. Да, и кое — какие подозрения насчёт Бельских у нас тоже имелись… Так вот, сегодняшний сбор совета рода, оценив твои действия, умения и возможности, решил дать… Тьфу, к чёрту, этот велеречивый бред. Короче, Кирилл, если ты прав относительно авторов травли, то оставить тебя без поддержки я не могу, это было бы предательством памяти моего брата и его жены, твоей матери, но… у нас имеется возможность избежать войны с Бельскими, и одновременно, обезопасить тебя от их нападок. Наше старичьё, наконец, прекратило переливать из пустого в порожнее… за что надо сказать «спасибо» недавнему шоу, что ты устроил с близняшками для Пантелея… В общем, род Громовых предлагает тебе стать главой младшей ветви. Условия, естественно, обсуждаемы. Никакого давления в стиле моего батюшки. Всё на паритетных началах. Что скажешь, Кирилл Николаевич?
Вот это заявление… А оно мне надо, такое‑то счастье?!
— Я… я должен всё хорошенько обдумать, Фёдор Георгиевич. — Немного оправившись, выдавил я из себя.
— Разумеется. Я тебя не тороплю… и, учти, каким бы ни было твоё решение, я его поддержу. — В Эфире словно волна прошла… Усталость, грусть… а ещё уверенность в собственном решении и… смирение? Однако…
Я проследил за взглядом Фёдора Георгиевича и наткнулся на фотографию его отца, стоящую на книжной полке… М — да…
* * *
Холодный зимний ветер взметнул шторы у открытого окна в тёмной спальне, но пробравшись в комнату, моментально присмирел. Коснуться стужей спящего на огромной кровати старика, ему не удалось, помешал исходящий от него жар. А вот появившаяся в спальне, невидимая в ночи, тёмная фигура, совершенно спокойно преодолела огненную защиту спящего и мягко коснулась ладонью его шеи. А в следующую секунду, запястья старика «украсили» два широких кожаных браслета.
Кокон тепла окружавший старое тело, рассеялся и холодный ветер тут же вцепился морозом в щёки и нос спящего. Старик дёрнул головой, распахнув глаза, но даже закричать не смог. Парализованное прикосновением тело, верой и правдой прослужившее ему добрую сотню лет, вдруг отказалось подчиняться хозяину. Он попытался призвать свой Огонь, но тот, плеснув, бессильно разбился об оковы подавителей.
— Ну — ну, не надо так сердиться, Георгий Дмитриевич. — Прошептал незваный гость. Бешено сверкающие глаза старика нашарили в темноте фигуру визитёра, и ярость в них, сменилась ужасом. — Угадал, это я. Пришёл попрощаться… О да, ты всё правильно понял. Я, видишь ли, больше доверяю личному допросу, а не чьим‑то записям. А со мной, наёмник был откровенен, уж можешь поверить. Ладно, время вышло. Спокойной ночи и… пусть земля тебе будет пухом.
Кирилл ощерился, глядя в сереющее лицо Громова, а в следующий миг сердце боярина сбилось с ритма и… замерло.
Эпилог
От необходимости дать ответ на предложение дяди Фёдора меня избавила поднявшаяся шумиха и суета вокруг смерти его отца. И это было неплохо. У меня нет совершенно никакого желания вливаться в дружную семью Громовых. Вообще. Но вот рубить правду — матку сходу и посылать их подальше… аккуратнее надо, аккуратнее.
Известие о смерти патриарха облетело столицу в считанные часы. Собственно, даже я «узнал» эту новость сначала от Ольги, а потом уже от Фёдора Георгиевича, нашедшего время позвонить мне, несмотря на весь царящий в его доме переполох. Тон боярина был сух и ровен, но в глазах… в глазах отчётливо было видно… облегчение. М — да, дела…
Дождавшись окончания моего разговора с Фёдором Георгиевичем, необычно задумчивая и чем‑то… нет, далеко не довольная, но явно встревоженная, Ольга позвала меня обедать. Сегодня, для разнообразия, она сама встала у плиты…
— И что случилось? — Поинтересовался я, когда мне надоели её попытки закрыться.
— Кирилл, скажи… — Оля прикусила губу, на миг замолчав, и набрав полную грудь воздуха, вдруг выпалила. — Судя по твоему спокойствию… эта… травля… закончилась, ведь так?
Я моргнул. М — да уж… Кто бы сомневался, что у моей наречённой хватит ума сопоставить факты.
— Да. — Кивнул я. — Закончилась.
— Значит, это был Громов — старший? — Тихо спросила она. Ну, точно…
— Хм. — Я поднялся из‑за стола и, усевшись на привычное место под форточкой, задымил сигаретой. Тихий треск одним ударом выведенных из строя фиксаторов, показался оглушительным. — Да.
— Ты знал… — Уже не спрашивая, утверждая, проговорила Оля. — И…
— Нет. Он умер от сердечного приступа. Думаю, старик до конца не верил, что родня безоговорочно примет сторону Фёдора. Это его и подкосило. Но, если бы не приступ…
— Ты убил бы его… — Закончила за меня, невеста. — Из мести?
— Вот ещё. — Фыркнул я. — Из соображений безопасности. Мне с головой хватило твоего похищения, и я не мог… бы позволить себе риск оставить его в живых. Кто знает, что пришло бы ему в голову, в следующий раз!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
