— Почему я не родился на севере, Влад! — вздохнул принц. — Первые десять лет моей жизни мне нравились словесные кружева. Ведь так красиво можно говорить. Прошло время — и они стали мне нравиться еще больше: девушки любят ушами, если их глазам ты уже приятен. К тридцати годам меня стала раздражать излишняя вычурность. А сейчас меня от всего этого просто тошнит! И ведь ничего нельзя сделать. Будешь общаться с вельможей или его дочкой по-простому — так сразу пойдут шепотки, слухи о моем недовольстве им или ею. А знаешь, что будет дальше?
— Представляю, — усмехнулся я. — Этот вельможа, скорее всего, из опасения за свою жизнь станет заговорщиком против тебя или против твоего отца. Первое еще хуже, чем второе. Втянут его туда или пойдет по своей воле — не суть важно. Кому это нужно?
— Понимаешь тонкости, Влад, — улыбнулся принц. — И так постоянно смотришь за своей спиной, а тут еще и это. Самое плохое — если этот вельможа сблизится с одним из моих братьев и начнет петь отцу в уши. Мол, я готовлюсь его свергнуть и сам сесть на трон.
— А разве ты этого не планируешь? — улыбнулся я. — Ведь у тебя есть верные люди, которые способны пойти за тобой на это дело. Это шутка такая, Джайд.
— Планирую, — согласился принц, глядя на мое ошарашенное лицо, — под мудрым руководством своего отца. Чем больше у меня будет верных людей после его смерти, тем легче мне будет удержаться первое время на троне. Согласие на мятеж и отсутствие доноса — это лучшая проверка верности. А потом опять придет в султанат спокойствие. Двоих братьев я казню, одного вышлю из страны, а четвертого вытащу из тюрьмы. У нас одна мать, — пояснил мне Джайд, — и когда меня с братом обвинили в заговоре против отца пять лет назад, Джукт взял все на себя. Он и я были невиновны, и отец знал об этом, но слишком хорошо все было спланировано. Не прореагировать султан не мог. Если простишь одного заговорщика, даже своего сына, то сразу появятся десятки других. Джукт сел в тюрьму, и с тех пор отец сам возглавляет мой заговор против самого себя. Султану немного осталось жить.
Джайд замолчал и отпил вина из бокала. Я ошибся, когда назвал здешний двор гадючником. Это нечто другое. Понятно, как Алиана сделала Джайда. Парень приехал на смотрины в Вайлу — не девушке ведь ехать к нему, — расслабился на свежем воздухе и попал в ловушку Торина Второго. Ну и семейка правит в Мелоре, это же гремучая смесь юга и севера! Другое дело, что у Торина Второго больше возможности для маневра, да и трех жен он себе не может позволить.
— А зачем ты мне это рассказал, Джайд? — поинтересовался я.
— А разве ты не сохранишь тайну друга, разглашение которой может ему повредить, северянин? — ответил принц.
Это что-то с чем-то: достало здешнее общество принца, если, потеряв всякую осторожность, он искренне считает меня своим другом. Жизнь спас, на самом севере живет, с гоблами и тварями регулярно общается. Забыл: в Декаре небо голубее, воины лучше и нравы чище. Вот с последним Джайд прав. Эх, сюда бы папу Мю с его дровосеками, Македона, гвардию и баронское ополчение Декары, — так за три месяца весь бы султанат научился родину любить! Остальные просто бы не выжили. Кстати, Джайд и меня пытается слегка сыграть. Он искренне хочет стать моим другом, поэтому и так откровенен со мной. Хоть с кем-то почти равным ему хочется пообщаться в спокойной обстановке, не ожидая кинжала в спину, раз брат о шконку штаны протирает.
— Не расскажу никому, Джайд, слово чести, — ответил я.
Принц улыбнулся, а я стал заново лихорадочно переделывать все свои планы относительно Кенары. Если в эту пороховую бочку влезет заяц в короне короля, то боюсь, что скоро в султанате будет неспокойно. А что я могу переиграть?! Да ничего! Не знал я таких подробностей о местной политической жизни, не знал. А кто мог знать? Папа Мю? Делать ему больше нечего! Леди Ловия? Так интересы леди Ловии сосредоточены на северо-востоке, северо-западе и юго-востоке Сатума! С юго-запада материка попасть на северо-восток прямым путем невозможно. Только через Мелор или Нарину. Ничего, когда я разберусь с амулетом контроля кракена, будет все по-другому.
— Влад, — очнулся принц, — перейдем к делу. На караванном пути через Зеркальную пустыню уже полтора года происходят странные вещи. Пропадает примерно каждый двадцатый караван. После первых пропаж некоторые подумали на псов пустыни. Рейдовые группы захватили несколько банд этих разбойников. Они оказались непричастны к пропаже. Псы просто берут со слабых караванов мзду и не трогают сильных. Такой порядок продолжается не одно столетие, поэтому псов брали по возможности живьем. Никому не нужно, чтобы привычное легкое неудобство сменилось сильной головной болью.
Принц прервался. А также эти псы в случае чего свистнут кому надо. Парочка завербованных главарей там наверняка присутствует постоянно. Обычная практика, которая устраивает почти всех.
— Полгода назад к одному разъезду обратился дракон, — продолжил Джайд, — несколько их семей живет в пустыне среди песка и скал. Само это уже было удивительно: драконам безразличны все, кроме них самих. Он сказал, что возвращается старое зло.
— Сказал? — удивился я.
— Мысленно сообщил, — поправился Джайд. — Дракон добавил, что если в ближайшее десятилетие мы не справимся с ним, то они покинут Зеркальную пустыню.
Ни хрена себе заявочка! Я туда не полезу! Я к лесам и подземельям привык! Если драконы поджимают свои хвосты, то ноги в руки — и бегом из этого места. Нет, лучше из этой страны. А еще лучше — на Ритум отправлюсь заек гонять на Драконьем хребте. Зуб даю!
— Количество пропавших караванов, — продолжил Джайд, — остается неизменным, но отца это не устраивает, никого не может это устроить. Торговое сообщение с Мелором пока не под угрозой, но кто знает, что будет потом. Ходят только неясные слухи, и купцы почти ничего не опасаются. Если же количество пропавших караванов увеличится, то будет паника и волнения среди купцов.
Дальше можешь не объяснять. Треть дохода султаната — это пошлины за транзитные перевозки. Появится напряженность с соседями, да и по Мелору срыв перевозок ударит.
— Хватит, — прервал я Джайда, который пытался объяснить северному варвару с мечом тонкости торговли и зависимости благоденствия страны от благополучия купцов. — Что это за старое зло? Джайд, только не говори, что у твоего отца и тебя нет предположений на этот счет. Не надо обманывать друга.
— Два месяца назад, — глухо продолжил принц, — из разъезда в двадцать человек вернулся только один. Он был мастером магии огня и перед тем, как умереть на руках у стражников, сумел произнести три слова. Он сказал, что это были духи Песка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
