Нужны, наконец, действия на этом поприще. Слов было сказано достаточно.
Сколько бы мудрые мужи ни говорили на эту тему – я твердо убежден: можно проблему довести до благополучного конца в кратчайший срок, если только мы приложим немного больше мужества и уверенности. Я в течение моей жизни не раз убеждался в том, что свобода и, прежде всего, мужество стоять за свободу, стоили того, чтобы за них бороться. Все, что только мы ни предпринимали в этом направлении, закончилось хорошо, – но там, где не хватало мужества быть на стороне свободы, там трудно было избежать беды[17].
К сожалению, в отношении упомянутой темы мне приходится подлить немного воды в мое вино. При теперешнем положении (январь 1957 года) нельзя ожидать, что в будущей организации общего рынка не будет предусмотрена возможность применения так называемых защитных оговорок. Однако в связи с этим следовало бы установить, в качестве меньшего зла, что неследование одной страны дальнейшим совместным мероприятиям или даже ее желание отступиться от некоторых уже установленных совместно условий не должно препятствовать другим участникам продолжать начатый путь в их динамическом стремлении вперед. В подобном случае взаимоотношения с таким государством должны были бы быть закреплены на уже достигнутом уровне взаимных соглашений.
По моему ощущению не звучит особенно убедительно, когда с пафосом говорят о европейской интеграции, но одновременно, рядом со свободным обменом товаров или услуг, не дают людям возможность свободно проявлять свою деятельность там, где они захотят. Невозможным является положение, когда в одном государстве есть еще миллионы безработных, а другие государства не знают откуда им взять рабочие руки и умы, чтобы справиться со всеми предстоящими задачами.
Я пришел к этому утверждению не сегодня и не вчера. Я всегда придерживался точки зрения, что о Европе можно будет говорить только тогда, когда всем гражданам всех стран будут предоставлены в любом другом государстве одинаковые возможности свободного применения своего труда. Пока этого нет, наше признание единства Европы в конечном счете не честно!
Пока у нас не хватает смелости коснуться этих невралгических точек, все общие разговоры об интеграции или самый усовершенствованный механизм чисто экономических правил процедуры представляются мне мало пригодными средствами для достижения наших политических, экономических и социальных целей[65].
Если все усилия, направленные на достижение интеграции Европы, вообще могут быть приведены к одному знаменателю, то только к этому: осуществление свободы во всех областях жизни.
«Либерализация – лучшее лекарство»
Разрешите мне только на одном примере показать, что в состоянии дать свобода, даже когда она еще далеко не совершенна. Последствия либерализации товарооборота для нашей внешней торговли являются настолько убедительными, что значение их нисколько не будет умалено, если я укажу на то, что Западной Германии пришлось, следуя этому пути, преодолеть в конце 1950 и в начале 1951 года один из самых тяжелых, да, пожалуй, самый тяжелый кризис послевоенного времени. Этот кризис послужил даже для многих поводом считать, что моя экономическая политика окончательно провалилась. Когда я в 1948 году занял мою должность в управлении двойной зоны[10], экспорт составлял в среднем 200 млн. нем. марок в месяц, причем он составлялся преимущественно из таких статей принудительного экспорта, как уголь, лес и другие виды сырья, в которых Германия сама испытывала острый недостаток.
Готовые изделия фигурировали в балансе нашей внешней торговли только в качестве мало заметного придатка. Ныне среднемесячный вывоз колеблется от 2,4 миллиарда до 3 миллиардов нем. марок – причем от 1,7 до 2 миллиардов приходится на зону Европейского платежного союза. Эти убедительные результаты были не в последнюю очередь достигнуты благодаря последовательному проведению в ГФР политики либерализации, доведшей эту либерализацию по отношению к странам ЕПС и долларовой зоны до уровня, превышающего 90%, причем в отношении участников ЕПС либерализация практически будет теперь расширена для товаров промышленного сектора до 100%. Предоставление свободы и в международных сношениях также оплачивается. Эта свобода не является чьим-то односторонним подарком кому-то; она вызывает к жизни последствия, действующие оплодотворяющее и оздоровляюще.
Для подтверждения сказанного бросим еще мимолетный взгляд на структуру нашего вывоза. Доля готовых изделий в вывозе, решающая для западногерманского народного хозяйства, превысила теперь 80% вывоза. Здесь особенно четко видно, что уже некоторое расширение сферы свободы, которое мне представляется еще далеко недостаточным, все же приводит к структуре вывоза, которая в основном соответствует структурным данным народного хозяйства отдельных стран.
Эволюция, имевшая место в последние годы, может быть освещена при помощи следующих данных. При этом я беру за исходную точку год основания Европейского платежного союза (19 сентября 1950 года) и выключаю из моего обзора первые послевоенные годы, когда внешняя торговля была чрезмерно обременена осуществлением в принудительном порядке ей предписанных задач.
Вывоз в миллионах марок (средняя месячная)ГодВесь вывозСырьеПолуфабрикатыГотовые изделия19506979713145219511215110176888195214091072121058195315441242271153195418361412401412195521431312721683195625721433182034
(Источник: Федеральное статистическое бюро)
Не говорит ли это об уродливом извращении, когда мы стараемся подвести под рубрику «порядок» такую худшую форму непорядка, как принудительное валютно-денежное хозяйство. Мы должны, наконец, освободиться от воззрения, будто наибольший порядок существует там, где возможно большее число людей должно заниматься принудительным установлением порядка и борьбой с непорядком.
