— Довольно занятный корабль, — непринужденно заметил Зак. — И документы тут имеются прелюбопытные.
— Знаешь, Зак, «Серафим» едва не стал первым, кто одолел Северо-Западный проход, — ответил Кинжалов.
Услышав свое имя, киллер слегка приподнял бровь.
— Вижу, времени ты не терял. Впрочем, ничего удивительного — я уже убедился в твоем упрямстве.
Кинжалов смотрел на Зака и ругал себя последними словами за то, что не прихватил капсюльный пистолет. Раненый, без оружия… Хуже не придумаешь! Может, если потянуть время, Пилипенко отправится на поиски, а он уж точно вооружен…
— К сожалению, кроме того, что Клэй Зак с удовольствием убивает беззащитных людей, мне о нем ничего не известно, — холодно парировал Кинжалов.
— Какое здесь удовольствие? Скорее, просто необходимость — такая работа.
— Для чего же тебе потребовался рутений, да еще любой ценой?
Зак осклабился.
— Металл как металл, лично мне он без надобности. Однако моему работодателю он очень необходим. Видишь ли, Кинжалов, для твоей страны он представляет стратегическую ценность. Без рутения не осуществить искусственный фотосинтез, так что мой наниматель будет богатеть и дальше.
— У Майкла Старка и так денег больше, чем он сможет потратить до конца своих дней. А от его патологической жадности пострадают миллионы людей по всему миру!
— А ты сентиментальный, — рассмеялся Зак. — Признак слабости!
Кинжалов пропустил его замечание мимо ушей, стараясь выиграть время. Похоже, Зак не заметил, что стрельба на палубе стихла, или не обратил на это внимания. Или считает, что Пилипенко погиб.
— Жаль, рутений оказался мифом, — вздохнул Кинжалов. — И ты, и я напрасно потратили время.
— Ты уже обыскал корабль?
Петр кивнул.
— Пусто.
— Ловко ты вычислил, что эскимосы раздобыли рутений на корабле… Как догадался? Я-то думал, на острове находится старинный рудник.
— В тех записях «Кооператива горнопромышленников», которые ты не счел нужным украсть, руду называли «черный магар». Название и даты привели меня к кораблю экспедиции Путятина. К сожалению, я тоже ошибся, — солгал Кинжалов.
— Ах да, помню тот захудалый кооперативчик… Кажется, горнопромышленники завладели всем рутением с судна. И он действительно когда-то тут был.
Зак швырнул через стол одну из фотопластинок. Кинжалов поймал ее и рассмотрел в тусклом свете свечи. Это был дагеротип: раньше фотографии делали на отполированных серебряных пластинках, которые затем для лучшей сохранности покрывали стеклом. Перлмуттер упоминал, что в экспедицию Путятин взял дагеротипический фотоаппарат. На пластинке была изображена команда «Серафима», переносящая на борт тяжелые мешки — очевидно, с рудой. За кораблем простирался закованный льдами горизонт, наводящий на мысль, что источник рутения находился где-то в Арктике.
— Ты прав, руда некогда была на борту судна. Вопрос в том, где же шахта? — Зак похлопал по книге в кожаном переплете, лежащей возле центра стола. — Капитан любезно оставил журнал на борту, и в нем наверняка указан источник руды. Как думаешь, сколько принесет эта книжонка? Миллиард долларов?
Кинжалов покачал головой.
— Она не стоит погубленных жизней.
— Или жизней, которые мне предстоит погубить?.. — оскалился Зак.
За толстыми брусьями корпуса внезапно застрочили автоматы. Звук доносился издалека, Пилипенко ответный огонь не вел, так что вряд ли стреляли по кораблю. Кинжалов явственно различил два разных типа оружия. Где-то на льду шла ожесточенная битва между неизвестными сторонами.
В тусклом свете Кинжалов заметил на лице Зака тревогу. Пилипенко так и не появился, однако Петру наконец пришла в голову другая идея. Хотя он сильно ослаб от потери крови, действовать нужно было немедленно. Второго шанса могло и не представиться.
Шагнув назад, Кинжалов притворился, будто разглядывает стеклянную пластинку. А потом небрежно швырнул ее обратно. Он мог бы бросить и в Зака, однако выбрал другую мишень: свечной фонарь посередине стола.
Тяжелая пластина с легкостью расколола фонарь, осыпав стол осколками. Некоторые осколки попали в фитиль и затушили короткое пламя свечи, чего Кинжалов и добивался. Кают-компания мигом погрузилась в кромешную темноту.
Как только пластина коснулась фонаря, Кинжалов упал на одно колено.
Зак вовсе не был идиотом и успел схватить пистолет прежде, чем свеча погасла. Он поднял «глок» и стал палить в противоположный конец стола.
Пули прошли над головой Кинжалова. Не обращая внимания на стрельбу, он схватил массивные ножки и толкнул стол на Зака. Тот выстрелил еще дважды, стараясь разглядеть противника в свете дульного пламени, потом всадил нулю в дальний конец столешницы и попытался встать. Прицелился он хорошо, вот только недостаточно быстро.
Пуля прошила столешницу всего в нескольких дюймах от головы Кинжалова, однако свинец застрял в толстой доске красного дерева. Петр поднатужился и толкнул стол изо всех сил, не обращая внимания на головокружение и боль в руке.
Мощный удар в грудь отбросил Зака назад прежде, чем он успел подняться на ноги. Сверху свалилась стопка стеклянных пластин, помешавших вести огонь. Кинжалов продолжил толкать импровизированный деревянный таран и прижал врага к спинке кресла. Кресло скользнуло по полу — и тут его ножки застряли между досками палубного настила. Зак покачнулся и упал на спину. Пули летели из «глока» и застревали в толстой столешнице.
Кинжалов не стал дожидаться, пока враг перезарядит пистолет. Поднырнув под столешницу, он уперся ногами в палубу и из последних сил опрокинул тяжелый стол прямо на Зака. Ему почти удалось перевернуть его совсем, когда левая нога подогнулась. Противник трижды выстрелил вслепую из-под стола, потом высвободился. Одна пуля попала в цель и застряла в бедре.
Зак встал на колени и сам налег на стол. Выигрыш в силе оказался у него, и Кинжалова отбросило к книжным полкам, а на него с шумом упал массивный стол. По пути стол зацепил с полдюжины полок, и с них каскадом посыпались книги, доски, разбитое стекло, засыпавшие перевернутый стол.
Зак, судорожно дыша, прислушался — ни стонов, ни шорохов, ни единого движения. Глаза понемногу привыкли к темноте, и стали видны безжизненные ноги Кинжалова, накрытые столом. Зак обшарил пол, отыскал судовой журнал и вышел вон, прижимая его к груди.
86
У Пилипенко дела тоже обстояли неважно. После долгого затишья он заметил новых бандитов, внезапно появившихся у входа в ущелье. Когда вдалеке раздались автоматные очереди, скалы и туман не давали ничего разглядеть, поэтому Эл понятия не имел, что происходит. Однако трое наемников как ни в чем не бывало шли к кораблю, не обращая внимания на выстрелы. Пилипенко выскочил из укрытия и разрядил винтовку в ближайшего к нему головореза. Тот успел упасть на землю, и пуля прошла мимо, слегка порвав парку. Пилипенко перемещался вдоль борта, стреляя из разных точек, прячась и пережидая ответные выстрелы. Он сумел ранить одного из наемников в ногу, прежде чем двое других подошли к кораблю на достаточное расстояние и накрыли его плотным сосредоточенным огнем. Выстрелив из последней винтовки, Пилипенко отступил к трапу, недоумевая, где так надолго застрял Кинжалов. Стрельбы в кают-компании он не слышал.
