Он вошел в полутемную комнату и вдруг реши осмотреть сервант на предмет украшений, - то что они там будут это конечно маловероятно, но все может быть…
Он открыл нижние створки и увидел кроме старого разбитого сервиза какие-то бумаги и фотографии. Запечатленные события чей-то чужой жизни его мало интересовали, но все же он ради интереса взял в руки и увидел молодого смеющегося парня, в черной футболке, камуфляжных штанах и берцах. Он стоял возле мотоцикла и улыбался, - улыбался странно и во всем его облике было что-то не от мира всего, а в пейзаже за его спиной он с трудом узнал ту грунтовую дорогу вдоль очень длинного и глубокого оврага, по которой и добирался суда сам. Он хотел отбросить ее в строну, но что то его удержало от этого поступка. Чем дольше капитан на нее смотрел, тем сильнее его душа и разум наполнялся страхом, и он вдруг понял, нет, даже не понял, а почувствовал нутром что на фотографии изображен Курт. Да, это он, и здесь он на много моложе, на фотографии лет семнадцать-восемнадцать, а и мотоцикл именно тот, что остался рядом с его трупом, только здесь двигатель его обычной формы и естественно, бензиновый.
Это его дом, это его дом! С уже не ужасом, а агонией думал капитан. Он не признал его сразу по той причине, что на фотографии сталкер улыбался, и улыбался естественно, весь его облик не выражал какой-либо угрозы или злости как сейчас, тогда он не чурался людей и мог с ними общаться, даже наверняка имел друзей. Но уже тогда в нем проглядывалась усталость что ли, усталость старого человека от людей, человека который уже подумывает о том, чтобы отдохнуть от них, уйти. Но не на всегда, а всего лишь временно…
Но фотография была современной и цветной, а значит была сделана максимум лет десять назад, и если Курт не врет о своем возрасте, то здесь ему далеко не восемнадцать, хоть и выглядит моложе…
На обороте фотографии была надпись сделанная пастой ручки, - разобрать что либо было сложно, но почерк явно был женским, что было вдвойне странно, - ведь если бы эта фотография длительное время принадлежала даже не его возлюбленной а просто подруге, то зачем ей самой делать на ней надпись?
«А-а, к черту все!» - Мысленно закричал Милютин и бросил фотографию обратно.
– Сигареты?… - Он охлопал карманы и убедился что курево он потерял, и теперь силился понять где именно, - ведь только зайдя в дом он сразу закурил.
Он не вставая посмотрел в соседнюю комнату и увидел на диване белую сигаретную пачку.
Он прошел в залу, нагнулся за пачкой, прикурил и вернулся обратно в прихожую или кухню, поскольку точнее установить какую роль это помещение играло до Аварии. Яркий свет теперь сильно раздражал его, и он закрыл за собой двери довольно долго провозившись со створками пока не смог их плотно подогнать друг к другу. А когда капитан обернулся, то уже не испугался, - а просто чуть не сошел с ума, - перед ним, за столом сидел по человечески сложив на нем руки кровосос. Милютин понял, - мутант был здесь с самого начала, но только в состоянии невидимости, а то что он совсем не двигался, не давало возможности обнаружить по едва заметному искажению предметов.
Сигарета во рту забивала едким дымом глаза, и тогда капитан выплюнул ее и осторожно стал продвигать руку к кобуре с пистолетом. Кровосос заметил это и очень быстро подпрыгнул к человеку и как заправский греко-римский боец сжал капитана за талию. Позвоночник человека отчетливо хрустнул и последние что видел человек, как длинные щупальца мутанта обвили его лицо…
____________________
Он стоял спиной к входу в большой, овальной аудитории посреди которой находился единый с полом массивный стол. Все, - стены, стол, и пол, все это было сделано из каменного материала похожее на мрамор, но очень чистого и с неуловимым кремовым оттенком. Этот оттенок был как далекий предмет в густых сумерках, - ты начинал его различать только когда отводил от него взгляд и смотрел в другую точку. Но с этой комнатой даже такой трюк не проходил, - ты замечал этот скрытый цвет когда не ставил себе это целью, - но стоило специально пробежать глазами вскользь этих стены ты терял его. На Совете особо молодые и горячие так увлекались этим занятием, что потом ловили на себе исполненные смыслом взгляды Иномирцев…
Все стены аудитории были покрыты кроме скрытого оттенка еще различными мозаичными изображениями, сделанный на столько качественно и давно, что казались рисунками. Они покрывали собой почти все пространство стен и имели вид разноцветных разводов, когда-то несомненного имевших смысл. Но так думал лишь не посвященный, а знающий без труда определял в них изображение древнейших знаков в виде разноцветных узоров своим видом и идеально подобранным расположением склоняющих к абстрактному и умиротворенному ходу мыслей.
Он услышал у себя за спиной шаги а спустя секунды немое подтверждение давнего, и самого не желательного подтверждения догадок. На него он не оборачиваясь и даже не произнося слов, ответил немым согласием.
За спиной снова послышались шаги и постепенно совсем стихли.
____________________
Курт не притворялся, - он действительно потерял сознание от боли и мощнейших ушибов, - многослойный кевлар с такого расстояния они все равно не пробили, но все равно сталкеру было плохо, очень плохо, возможно даже разрыв внутренних органов и сломанные ребра…
Боль была сильной и густой, плотной. Она засела в груди и районе живота, и при каждом вздохе что-то с натугой у него там рвалось и хрипело. И ничего больше не хотелось, только лежать вот так без малейшего движения…
Солнце нагрело плащ и он обливался потом, но не в силах двигаться он продолжал лежать.
Он плохо соображал а потому утратил чувство времени и реальности, он даже не отдавал отчете где он, и вокруг ничего не было, не было даже вселенной, ничего кроме него, жаркого солнца и боли. И ему такая расстановка казалось совершенно естественной, и явись к нему кто ни будь и скажи что есть еще что-то кроме него и боли, то Курт бы очень удивился этому и не поверил. Даже мыслей не было, и никогда не было, как и всего вокруг, только с самого начала, извечно был только он, и ничего ни где не происходило…
Но время шло, и он постепенно регенерировал, - конечно не так быстро чтобы встать и пойти, как тогда когда он чуть не погиб в «Воронке», но все равно быстрее обычного человека. Постепенно вырисовывалась и общая картина мира, а спустя полчаса он вспомнил кто он, где он и что собственно произошло. Дикая злоба на капитана частично придала ему сил, и он стал пытаться убрать боль. Полностью сделать это у него пока не получалось, но она ослабла как минимум в два раза, что уже было очень приятно. Но чтобы она не вернулась приходилось постоянно поддерживать это состояние, и спустя еще некоторый отрезок времени он смог отвлечься от этого занятия и осмотреться по сторонам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
