улетит, а все ее антенны и провода вне досягаемости.
Она задумалась о своем бывшем скафандре «Ястреб»: там имелся аварийный кислородный баллон, на случай утечки. Американские скафандры наверняка тоже таким снабжены. Инженеры должны были решать аналогичную проблему. Но как продырявить скафандр, не причинив ему непоправимого вреда? Она посмотрела на совок в руке. Где бы найти острую поверхность?
Голос, говорящий по-русски, вырвал ее из раздумий:
– Майор Громова, говорит Хьюстон, мы видим вас с совком, отдайте его майору Миллеру, пожалуйста. После этого, как будете готовы, у нас предусмотрены еще некоторые необходимые действия.
– Поняла, минуточку.
Он развернулся к ней лицом, протянул руку за совком. Передавая его, Светлана изучала расположение шлангов на груди скафандра, сложное переплетение закрытых коннекторов. Он ее не подпустит так близко, чтобы попробовать что-нибудь отключить. Она отступила на шаг и велела переводчику продолжать.
Она на Луне с человеком, которому есть что скрывать, и времени, чтобы причинить ущерб, у того еще много.
50
ЦУП, Хьюстон
Каз подпер левой рукой лоб, а локоть умостил на пульте. Он обнаружил, что, потирая внешний край левой глазницы кончиком большого пальца, можно немного унять жжение в глазнице с искусственным глазом. Несколько раз поморгал; день выдался длинный. Нужно просто довести до конца лунную прогулку, загнать астронавтов в модуль и закрыть люк. Потом все смогут отдохнуть. Включая команду.
Он пошире раскрыл оба глаза, точно растягивая их, и перефокусировал зрение, пробежался пальцем по графику. Пунктов оставалось совсем немного.
– Чад, теперь от тебя требуется только перенаправить телекамеру для наблюдения за взлетом, и вы двое сможете забираться внутрь.
– Понял, Каз.
Чад повернулся, прошел вдоль змеящегося белого провода к телекамере и подцепил с поверхности штатив. Медленно попятился, растягивая кабель почти до предела, чтобы поставить камеру как можно дальше от сопла ракетного двигателя. Глядя через видоискатель на ЛМ и Луноход, он пришел к одной мысли. Отклонился на пару шагов в сторону, и кабель, тянувшийся по пыли, очертил дугу вокруг «Бульдога». Он снова поставил штатив и перепроверил:
– Хьюстон, так устроит?
Каз наблюдал за отчаянной болтанкой камеры при переноске. Теперь «Бульдог» оказался в центре кадра, а Луноход пропал: его больше не было видно. Невзирая на подозрения в отношении Чада, следовало признать, что парень он башковитый.
– Смотрится хорошо, Восемнадцатый. Будет удобно наблюдать за вашим отлетом. Предлагаю напоследок пройтись по окрестностям, не потеряли ли чего-то, ну и все, пожалуй, работу на поверхности завершаем.
– Выполняю.
Чад двинулся обратно. Светлана стояла, повернувшись к нему, у подножия модуля. Куда она дела болторез? Он посмотрел везде, даже вдаль, на случай, если бы она его зашвырнула. Хитрая сучка! Оставался единственный выход.
Он резко повернул и длинными прыжками понесся к Луноходу. Он учитывал взаимную ориентацию; физически Светлана за ним никак не поспеет. И не рискнет в него стрелять. Она сама себе смертный приговор этим подпишет. Без него она умрет неприятной смертью: медленно задохнется, когда кислород станет иссякать.
* * *
У Светланы не нашлось много времени, чтобы отреагировать. Она сделала первые несколько быстрых шагов к Луноходу, пока Чад еще бежал, а когда потянулся к аппарату, расставила ноги для лучшей опоры и аккуратно выстрелила в самую плотную часть своей цели. Намерения Чада очевидны, а она меткий стрелок; стоило рискнуть.
Девятимиллиметровая пуля вонзилась в ранец системы жизнеобеспечения с левой стороны. Пробила тканевое покрытие, но разминулась с алюминиевой рамкой, зато пробила кислородный баллон из нержавейки, распоров его, так что остаток кислорода, создававший давление шестьсот фунтов на квадратный дюйм, тут же начал улетучиваться в космический вакуум; полыхнула вспышка. Тонкие стенки баллона не слишком замедлили пулю, которая продолжила свой разрушительный путь сквозь переплетение пластика и проводков электрораспределительной шины, в конце концов затормозив и остановившись между многочисленными толстыми слоями серебряно-цинкового аккумулятора.
Импульс, приданный полетом пули и взрывоподобным расширением кислорода, мощно толкнул ранец вправо, но Чад ухитрился компенсировать этот рывок на следующем скачке, выставив правую ногу дальше вперед и тормозя тело уже в полете. Он услышал меняющийся по тону сигнал неисправности скафандра и опустил взгляд на индикаторы в верхней части панельки управления на груди; кислорода стало значительно меньше. Какого хрена?
Действуем пошагово. Он сгреб правой рукой длинную фестончатую антенну, а левой – нижнюю, конусообразную, и свел их вместе, точно выполняя в спортзале упражнение на жим от груди. Почувствовал, как антенны и их опоры гнутся. Продолжил давить, пока антенны не сблизились так, что стали указывать почти вплотную друг на друга. Хватит!
* * *
В Хьюстоне Каз видел только «Бульдог». Чад пропал из виду за правой границей кадра, потом Светлана устремилась в ту же сторону.
К Луноходу.
По интеркому ЦУПа требовательно проговорили:
– Руководитель, со скафандром Миллера проблемы. Похоже, давление в баллоне резко снизилось, а потом сигнал вообще пропал. Данные не поступают.
Джин Кранц набычился. Это серьезно. В особенности если учесть, что визуальных сигналов от команды не имеется.
– Капком, как можно скорее провести проверку голосовой связи.
Каз нажал кнопку микрофона:
– Восемнадцатый, у нас потеря данных от скафандра Чада. Проверка связи!
* * *
В гарнитуре Чада умолкла трель сигнала о неисправности, и он покосился на манометр правого запястья; всего 3,4 фунта на квадратный дюйм, почти критический уровень. Что-то очень серьезно испортилось. Он развернулся к модулю, увидел Светлану с пистолетом и понял, что случилось. Эта дрянь в меня выстрелила! Он мысленно обозрел свое тело, проверяя, нет ли повреждений. Боль не ощущается.
– Полегче, цыпа, – сказал он и вскинул обе руки, но голоса своего в гарнитуре не услышал. И понял, что дыхания не слышит тоже.
Связь сдохла. Он внимательно пригляделся к панельке управления; давление кислорода в баке нулевое. Черт! Нужно открыть аварийный запас в верхней части ранца, прежде чем остаток кислорода в шлеме израсходуется. Действия отрепетированы до инстинктивных; он щелкнул переключателем на правой части панели управления и перевел его в положение ЧП, после чего быстро потянулся через торс к левой части грудной клетки и открыл большой красный клапан. Остаток воздуха выдуло, и в шлем хлынул кислород из НЗ, промывая скафандр от накопившегося при выдохах углекислого газа. У него теперь есть тридцать минут, чтобы подключиться к кислородной системе ЛМ. Или меньше, если скафандр протекает. Он двинулся к «Бульдогу».
Каз показал переводчику повторить запрос проверки связи на русском и порадовался, услышав Светлану:
– Слышу вас хорошо, Хьюстон. – Голос ее был гневным.
– Мы вас тоже хорошо слышим. Чад, как дела? Прием.
Ответа не последовало.
Каз через переводчика спросил:
