Джимми плакал, прижимаясь к груди Барбро — может быть, от страха, а может, оттого что растаяло очарование сказочного мира. На мгновение Барбро даже стало жаль Царицу. Та осталась теперь одна и стояла совершенно нагая. Но затем она тоже бросилась бежать, и мир вокруг Барбро рухнул.
Пулеметы смолкли, машина с лязгом остановилась. Из кабины выпрыгнул юноша и закричал во весь голос:
— Тень Сновидения, ты где? Это я, Погонщик Туманов! Иди сюда!
Только потом он сообразил, что приехавший с ним человек не понимает его слов, но продолжал кричать, пока девушка не выбралась из кустов, где спряталась с самого начала атаки. Некоторое время они молча смотрели друг на друга сквозь дым и пыль, пронизанные лунным светом. Затем девушка бросилась вперед.
А из кабины донесся еще один голос:
— Барбро! Скорее!
В Рождественской Посадке был день. Короткий в это время года, но все же день — с солнцем, голубым небом, белыми облаками, сверкающей водой, соленым ветром на улицах и организованным беспорядком в гостиной Шерринфорда.
Он долго перекладывал одну ногу на другую, тянул трубку, словно хотел поставить дымовую завесу, и наконец спросил:
— Ты уверена, что уже поправилась? Тебе не следовало излишне волноваться.
— Не беспокойся, все хорошо, — ответила Барбро Каллен, хотя голос ее оставался бесцветным. — Усталость, конечно, еще чувствуется, и, наверно, это заметно. Но ничего удивительного тут нет: за одну неделю от такого трудно оправиться. Однако я встаю, хожу. И, честно говоря, прежде чем осесть и начать набираться сил, мне не терпелось узнать, что случилось там и что происходит сейчас. Ни в прессе, ни по телевидению ничего не было.
— Ты с кем-нибудь говорила о нашей экспедиции?
— Нет. Посетителям я просто отвечала, что слишком устала и не могу разговаривать. Не очень веселая жизнь. Но я решила, что для секретности есть какие-то причины.
Шерринфорд вздохнул с облегчением.
— И правильно. Это по моей просьбе. Ты можешь представить себе, что произойдет, если все станет известно широкой публике прямо сейчас? Власти согласились, что нужно изучить факты, обдумать, обсудить их в спокойной обстановке и выработать какую-то программу, которую можно будет предложить населению Роланда. Иначе все просто свихнутся. — Он едва заметно улыбнулся. — А кроме того, и тебе, и Джимми надо привести нервы в порядок перед началом журналистского штурма. Как он там?
— Он-то ничего. По-прежнему пристает, чтобы мы отправились играть с его друзьями в Прекрасный Замок. Но в таком возрасте… Это пройдет. Он забудет.
— Возможно, он еще встретит своих друзей.
— Что? Мы… — Барбро чуть подвинулась в кресле. — Знаешь, я тоже забыла. В памяти почти ничего не осталось о последних часах. Мы привезли с собой кого-нибудь еще из похищенных?
— Нет. Они и так испытали слишком сильное потрясение, а тут еще проблема адаптации в обществе… Погонщик Тумана — парень вполне трезвомыслящий, он заверил меня, что, пока мы будем готовиться, они выживут. Но по правде сказать, я и сам не уверен, что это будут за приготовления. Никто пока не знает. Очевидно, они должны включать в себя какие-то меры, нацеленные на воссоединение этих людей с человечеством. Особенно тех, что еще не подросли. Хотя, возможно, они уже никогда не будут считать цивилизацию своим домом. Может, это и к лучшему: нам все равно как-то нужно будет поддерживать контакт с Истинными Обитателями.
Его ровный, почти лишенный эмоций голос действовал успокаивающе на обоих, и Барбро, собравшись с духом, сказала:
— Наверно, я вела себя как полная идиотка, да? Помню, что я кричала, выла и билась головой об пол.
— Забудь. Все нормально. — Шерринфорда по-прежнему беспокоило, что думает эта женщина о случившемся с ней и о его роли в недавних событиях. Он встал, подошел и положил руку ей на плечо. — Тебя заманили в ловушку искусной игрой на глубоких человеческих инстинктах, причем ты была взволнована и напугана. После, когда это раненое чудовище унесло тебя, очевидно, появилось еще одно существо, буквально накачавшее тебя иллюзиями с близкого расстояния. А потом мое прибытие, внезапное исчезновение всех галлюцинаций — должно быть, это подействовало очень сильно. Не удивительно, что ты кричала, словно от дикой боли. Однако прежде ты все-таки успела посадить в машину Джимми, забралась сама и ни разу не пыталась помешать мне в дороге.
— А что ты сделал потом?
— Дунул оттуда на полной скорости. Через несколько часов магнитная буря немного поутихла, и я сумел связаться с Портолондоном, чтобы запросить самолет. Возможно, это было уже не так важно — Древние вряд ли смогли бы нас остановить, да они и не пытались, — но все же быстрый транспорт оказался нелишним.
— Это я примерно так себе и представляла. — Барбро поймала его взгляд. — Но я имела в виду другое. Как ты нас нашел?
Шерринфорд чуть отодвинулся.
— Дорогу указывал пленник. Я не думаю, что убил кого-то из тех, кто явился на поляну, чтобы разобраться со мной. Надеюсь. Я дал несколько предупредительных выстрелов и повел машину вперед, а потом просто обогнал их. Это даже нечестно — сталь и высокооктановое горючее против слабой плоти. А вот у входа в пещеру мне действительно пришлось застрелить десяток троллей. Поверь, я этим совсем не горжусь. — Он умолк на короткое время, потом закончил: — Но тебя взяли в плен. Я не знал, что они могут с тобой сделать, и тебе не на кого было больше рассчитывать. — Снова пауза. — Хотя на самом деле я человек мягкий.
— А как ты заставил, того парня… помочь?
Шерринфорд отошел к окну, откуда открывался вид на Северный океан.
— Я отключил гасящее поле и позволил отряду аутлингов подойти поближе. В полном блеске иллюзорного величия. А затем снова включил, и мы оба увидели их так, как они выглядят в действительности. По дороге на север я объяснил Погонщику Тумана, что и его, и всех остальных людей обманывали, использовали, заставляли жить в мире, которого никогда не было. Спросил, хочется ли ему, чтобы он сам и те, кто ему близок, до самой смерти жили, как прирученные животные, — вроде бы и на свободе среди холмов, но чуть что, мысленный приказ: «Назад! В будку!» — Шерринфорд волновался и выпускал целые облака дыма. — Не дай Бог кому увидеть столько горечи на человеческом лице. Всю жизнь заставляли верить, что он свободен.
В комнате наступила тишина, только шум транспортных потоков доносился снизу. Карл Великий спустился к самому горизонту, и небо на востоке уже потемнело. Наконец Барбро спросила:
— Ты узнал, для чего все это?
— Для чего они похищали детей и воспитывали их в таком духе? Отчасти для реализации своего плана, а отчасти, чтобы изучить нас и экспериментировать над нами. Мы нужны были им, потому что у людей есть особые способности, которые их интересовали. Например, способность переносить яркий дневной свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
