Джейми кивнул, окидывая взглядом холмистую равнину Марчфилд, простиравшуюся до Дуная.
— Не стоит ли перевезти женщин и детей в более спокойное место?
По лицу Адриана заходили желваки. Он тоже думал об этом.
— Беда в том, что мы не знаем наверняка, где сейчас спокойнее. Отправить их обратно в Вену невозможно. В Баден тоже нельзя, а в других местах за ними некому присматривать.
— Лучше всего будет вывезти их из лагеря, когда начнется сражение.
Адриан кивнул:
— Пожалуй, это единственное, что в наших силах.
Джеймисон хлопнул его по спине.
— Ну а пока о них буду заботиться я. Береги себя, Эйс.
Он двинулся к лагерю. Адриан смотрел вслед своему лучшему другу. Сначала Элисса, теперь Джейми. Даже в пансионе Адриану не было так одиноко.
Устроив на коленях маленькую конторку, принесенную Джейми, Элисса сочиняла письмо, которое собиралась послать в Англию. В Лондон должен был отправиться курьер, и Джейми попросил его захватить с собой письмо Элиссы к матери и послание, которое она сейчас писала герцогу Шеффилдскому.
Прежде чем решиться на это, Элисса долго и мучительно размышляла. Адриан доверил ей тайну, и ей не хотелось пренебрегать ответственностью, которую это на нее налагало. С другой стороны, она любила Адриана Кингсленда, какие бы чувства он ни питал в ответ. Элисса хотела подарить ему то, чего, как ей было прекрасно известно, Адриан жаждал более всего на свете — любовь семьи, которой он не ведал прежде. Элиссе казалось, она в силах это сделать.
Она посмотрела на слова, выведенные на листе бумаги:
Ваша светлость!
Прошло немало времени с тех пор, когда мы встречались в последний раз. Я обращаюсь к вам с посланием, полагаясь на ваши дружеские чувства к моему отцу и надеясь: вы прочтете эти строки с тем же настроением, которое я в них вкладывала, уповая на то, что мое письмо принесет добро обеим сторонам, которых оно касается.
Отдавая себе отчет в том, каким потрясением может оказаться мое сообщение, я тем не менее имею основания полагать, что у вас есть сын, о существовании которого вы до сих пор не знали. Надеюсь, вы вспомните о непродолжительной любовной связи, в которой состояли с Маделайн Кингсленд, чуть более тридцати лет назад. Результатом этого союза оказался сын — Адриан Кингсленд, нынешний барон Уолвермонт.
Ваш сын, полковник армии его величества, прославивший себя в сражениях, — один из самых достойных и отважных людей, которых я когда-либо знала. Если вы встречались с Адрианом, то могли уловить определенное сходство ваших черт. Природа наградила вашего сына такими же темными волосами и восхитительными зелеными глазами. Он несколько выше вас, но так же статен и широкоплеч.
Адриан не знает о моем письме, и если вы не пожелаете устанавливать отношения с ним, я умоляю вас не беспокоить его упоминанием об этом послании. Полковник уверен, что вы не захотите его знать. Мать Адриана и ее муж не уделяли ему должного внимания, и он не ждет от кровного отца каких-либо особых чувств.
Я посылаю вам это письмо, преисполненная надежд, что вы захотите познакомиться со своим сыном. Умоляю простить меня за вмешательство в столь личные дела и заверяю, вас, что если не получу ответа, этот вопрос никогда более не возникнет.
В заключение выражаю надежду, что это письмо застанет вас в добром здравии и подарит вам радость и счастье в полном согласии с моими намерениями.
Искренне ваша, леди Элисса Таубер.
Она перечитала письмо, посыпала его песком, свернула и запечатала несколькими каплями воска. Несколько минут спустя Джеймисон забрал его вместе с письмом для матери, и послания отправились в путь к берегам Англии.
Ей оставалось лишь молиться, что она поступила правильно. Элисса не могла знать этого наверняка, но будущее представлялось ей таким туманным, сама жизнь казалась такой изменчивой и непредсказуемой, что она не видела другого выхода.
Она вздохнула, чтобы успокоиться, сняла конторку с колен и поднялась на ноги. Как только Джеймисон вернется, он проводит ее к брату. В уголке ее сознания забрезжила тревога за судьбу Питера, Джеймисона и Адриана в грядущей битве. Элисса в последний раз подумала о Шеффилде, молясь, чтобы письмо дошло до адресата, и гадая, какое выражение появится на лице герцога, когда он его прочтет.
Глава 26
Сражение началось утром 20 мая. Армия Наполеона переправилась на остров Лобау в четырех милях к юго-востоку от города, навела понтонный мост, форсировала реку и развернулась веером по равнине Марчфилд, атаковав авангард сил эрцгерцога и захватив две маленькие деревушки Асперн и Эсслинг.
Джеймисон вывез Элиссу, Нину и малышей в тыл, но как только начали поступать сведения о тяжелых потерях, девушки оставили детей на попечение пожилой женщины и отправились в госпитальную палатку.
Вдали громыхала артиллерийская канонада. Устрашающими волнами накатывали и стихали звуки мушкетной пальбы. Ближе к полудню небо над полем сражения заволокла пелена черного дыма. Поднявшись на холм, возвышавшийся над поросшим травой полем, отведенным в стороне для размещения раненых, Элисса остановилась, не в силах разом постигнуть ужасающую картину, явившуюся ее взору. Насколько мог видеть глаз, поле покрывали тела пострадавших в бою; их некогда яркие разноцветные мундиры были пропитаны кровью. Стоны раненых смешивались с мучительными криками, доносившимися из палатки хирурга. Гора разложенных на холсте ампутированных конечностей почти достигла высоты подпорок шатра. Над ними уже роились мухи, и ветер разносил запах гниющей плоти.
— Ради всего святого… — При виде безбрежного моря искалеченных людей к горлу Элиссы подступила тошнота, а грудь сжалась так, что она едва могла дышать. Нина взяла ее за руку, и Элисса почувствовала, как дрожит подруга.
— Я надеялась, что мне больше не доведется видеть это ужасное зрелище. Не понимаю, зачем нужны войны.
— Должно быть, здесь сотни… тысячи раненых! Господи, все это напоминает мне картины ада.
— Для несчастных это и есть ад.
Чтобы успокоиться, Элисса вдохнула воздух и медленно выпустила его, отгоняя дурноту, борясь с головокружением, от которого едва не потеряла сознание.
— Мы должны помочь им, — сказала она, чувствуя, как в ее душе начинает подниматься страх. Что, если Адриан лежит где-нибудь среди искалеченных солдат? Что, если Питер и Джейми ранены и умирают?
Она начала спускаться по склону к рядам палаток, переставляя неверные ноги, не в силах избавиться от мысли о кровопролитном сражении и гадая, какая роль отведена в нем Ястребу. Уже несколько дней она старалась не думать о Беке-ре. Элиссе не удалось разоблачить изменника. Эта мысль не давала ей покоя, но она знала, что Адриан не отступится, и верила, что если кто-то и способен остановить Ястреба, то этим человеком мог оказаться ее полковник.
