— Прости, я…
— Нет! Нет! Не надо просить прощения! Наибольшая жестокость для человека, потерявшего близкого и любимого, — когда окружающие пытаются сделать вид, будто ничего не произошло. В первую очередь — избегают говорить при нем о постигшем горе. Я лично в тяжелые минуты просил Бога послать мне собеседника, с кем бы можно было по душам поговорить о случившемся! И о гибели Джесса — тоже!
— Жаль, что я не была с ним знакома.
Даллас помолчал несколько мгновений. Потом тяжело вздохнул.
— В каком-то смысле ты с ним знакома. Ведь Джесс и я были очень похожи. Иногда мне казалось, что интеллект одного является точной копией другого. Я до сих пор об этом думаю. И конечно, никогда не смогу его забыть!
Воцарилось молчание. Уверять Далласа, что она его понимает, Рей считала излишним. Он и так знал это.
— Пойду искать Джинни, — наконец сказала она. — Постараюсь выяснить, куда делась Бела. Понять не могу, что могло с ней случиться после отъезда отсюда. Ведь в Деклайн она так и не приехала.
— Я знаю. Но ты никуда не пойдешь. До тех пор, пока не сможешь держаться на ногах без посторонней помощи. Пойду я. А для начала принесу тебе что-нибудь поесть. Потом постараюсь выяснить ситуацию. Я скоро вернусь, и мы решим, что делать дальше.
Даллас поднялся с постели и стал одеваться. Рей задумчиво смотрела в потолок.
— Пойми, ты должна прийти в себя! — сказал Даллас. — В таком состоянии ты можешь потерять сознание, получить нервный шок. А больная и беспомощная ты уже ничего не сможешь сделать для Джинни. Поняла?
— Я очень сильная женщина.
— Не сомневаюсь. Но я позволю напомнить тебе наш разговор перед рассветом. Даже если покажусь тебе эгоистичным.
Рей отлично помнила этот разговор. Каждое его слово. И все же сделала вид, что не поняла Далласа.
— Разговор? О чем? Напомни, пожалуйста.
— Мы говорили, что будем заботиться друг о друге.
— Разве до этого было не так?
— Так. Но еще…
— Что?
— Еще я сказал, что люблю тебя. Ты ответила, что тоже меня любишь. И будешь любить всегда.
Рей молча посмотрела на него и опустила голову. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Глаза Далласа превратились в две узкие колючие щелки.
— Ну, если ты не помнишь, то я постараюсь напомнить! Она поняла, что Даллас ей не поверил. И почувствовала, как теплее становится на сердце.
— Я тебе также сказала о деньгах…
— Не будем об этом, — уже мягко прервал ее Даллас. — Во всяком случае, не сейчас. Если речь пойдет о выкупе, тогда подумаем.
В этот момент раздался стук. Даллас недоуменно обернулся.
— Кто-то пришел. Постой, я сейчас выясню, в чем дело.
Он быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Рей тут же сбросила ночную рубашку, натянула на себя шорты с тенниской и выскочила вслед за ним. Входная дверь была открыта, и на пороге стояли Линсей-Мэй Дейл вместе с Люси Гордон. Для Рей это было неприятным сюрпризом. Меньше всего ей сейчас нужны были свидетели их с Далласом ночевки в одной комнате. Даже если они и не спали в одной постели. Воображение тут же дорисует все остальное, и пойдут разговоры:
Эта женщина, которая должна была бы сходить с ума по потерянному ребенку, спокойно… Спокойно проводит ночи с мужчиной! Что путного можно от нее ждать?!
Впрочем, какое имеет значение то, что они подумают? Рей закрыла за собой дверь в спальню и уверенно пошла им навстречу. Правда, тут же поймала себя на мысли, что ей совсем не безразлично мнение, которое может сложиться у этой пары, хотя и уверяла себя в обратном.
Люси Гордон прокашлялась и, чуть покраснев, опустила глаза.
— Можно нам поговорить с тобой, Рей?
— Конечно, — независимым тоном ответила Рей. — Но сначала хочу поблагодарить за все, что вы сделали прошлой ночью.
— Любой другой поступил бы так же, не правда ли, Линсей-Мэй? — скромно ответила Люси Гордон.
— Верно! — тут же согласилась Линсей-Мэй.
— Не хотите ли кофе? — предложила Рей, в душе надеясь, что они откажутся.
— Нет, спасибо! — замахала руками Линсей-Мэй.
Она внимательно посмотрела на Далласа, и ее щеки, потеряв выступивший было румянец, стали матовыми.
— Для кофе мы, наверное, пришли слишком рано.
— Да, ты права, Линсей! — поддержала ее Люси Гордон. — В первую очередь надо поговорить о деле. — Она обняла подругу за плечи и начала: — Видимо, объяснить все следует именно мне. Ибо я стала в некоторой степени виновницей всего происшедшего. Наверное, мне не следовало знакомить тебя с архивами, Рей. А если уж я это сделала, то должна была бы тут же кое-кого оповестить о том, что именно тебя интересовало. — И она бросила обвиняющий взгляд на Далласа. — Благодаря мне некоторые весьма достойные люди оказались введенными в заблуждение. Среди них — Линсей-Мэй. Правда, к тому времени она уже сдала этот дом вам, Рей. Но тогда она еще не знала, с кем имела дело.
— С кем же? — с вызовом спросила Рей.
Люси молча облизнула губы. Линсей обняла подругу за талию и сказала:
— Люси имеет в виду лишь то, что я не знала о твоей связи с Уорреном.
— Каким образом вы это вычислили?
— Благодаря мне, — включился в разговор Даллас. — Виновата моя болтливость. Как-то я разговаривал на эту тему по телефону в присутствии Люси.
— А Люси все передала мне, — сказала Линсей-Мэй. — Потом еще кое-кто захотел поговорить об этом со мной.
— И ты согласилась? Почему? — спросил Даллас очень мягким тоном, чтобы не нервировать Рей.
— Потому что, — ответила Линсей-Мэй, проведя ладонью по своим густым черным волосам, — потому что я была в очень близких отношениях с твоим отцом и не хотела сделать их достоянием гласности. Тот человек знал это.
У Рей возникло острое желание испариться отсюда. Она терпеть не могла мошенников и лжецов.
— Но все же это стало известно? — спросил Даллас.
— Только немногим, — ответила Линсей-Мэй, снова покраснев. — Ты сам рассказал все шерифу и еще двоим или троим. Но широкой огласки не было.
— Ты хочешь в это верить, поскольку считаешь, что мне стоило больших денег сохранить по возможности все в секрете.
— Ты имеешь в виду — в секрете от твоей матушки? Действительно, у этой женщины сахарная улыбка и пропитанное ядом сердце. Неумение же отделить сахар от яда всегда таит в себе большую опасность. Я, к счастью, вовремя это поняла…
— Довольно! — оборвал ее Даллас. — Извините нас, но…
— О, Даллас! — не дала ему договорить Люси Гордон. — Ты должен понять Линсей и дать ей высказаться до конца. Она очень страдает и стремится защитить свое достоинство. Конечно, мне надо было ее остановить, но я этого не сделала. Я всегда оказываюсь слишком слабой в подобных случаях. Линсей попросила меня помочь ей убедить Рей, что мы хотели вместе дружно бороться против мужчин. Я согласилась. Но она позволила себе слишком увлечься. Ты должен ее простить за эту слабость.
