— Ты не знаешь, что ты теряешь, — сказал орк. — Дети-полукровки очень сильные и талантливые.
— Я вообще не хочу детей, — сказала я. — Хватит в моей жизни пеленок и воплей.
Обернувшись, чтобы уйти, я увидела, как Отто усаживает на лавку Рона, пытающегося дорваться до Живко.
— Ты не знаешь, что теряешь, — вкрадчиво сказал орк, обгоняя меня и перегораживая путь к дверям.
— Отойди.
— Ты мне должна, Ола, помнишь? Один поцелуй. Один поцелуй — и если он тебе не понравится, я уйду.
— Мне он не понравится. Уходи, Живко, я люблю Иргу и собираюсь за него замуж. Что тебе от меня надо?
— Чтобы ты стала моей женой, — сказал орк.
— Что, больше девушек в мире нет? — возмутилась я. — почему вы все ко мне прицепились?
— Что значит — все? — насторожился Живко.
— То и значит.
— Наверное, эти «все» подумали: и что же в этой девушке нашел общепризнанный сердцеед Ирга? Может, и у меня получится это заполучить?
— Не получится, — отрезала я.
— Один поцелуй, — прошептал орк. — Ты должна мне один поцелуй. Если хочешь, я отстану от тебя после этого навсегда.
Я задумалась. Предложение звучало очень соблазнительно.
— Хорошо, — наконец решилась я.
Закрыв глаза, я подставила губы для поцелуя. Орк прикоснулся к ним и через пару мгновений меня уже захлестнула жаркая волна удовольствия. Как же он целовался! От его поцелуя я напрочь теряла всю свою цивилизованность, наружу вылезала самая примитивная самка с сильным желанием. Почти против воли я положила руки ему на плечи и прижалась потеснее к его горячему и крепкому телу.
Вдруг я услышала полный ужаса «ой» Отто. Сделав над собой усилие, я оторвалась от Живко и посмотрела за его спину. В воротах стоял Ирга — белый как мел, с закушенной губой и с сузившимися глазами.
Мне на мгновение показалась, что я оглохла. Я как будто стояла перед большой, но статичной и безмолвной картиной — приподнявшийся с лавки полугном, схватившийся за бороду, смотрящий на меня с гневом барон и — в центре — тонкая высокая фигура в черном.
— Все понятно, — холодно сказал Ирга, развернулся и ушел.
— Ирга, — простонала я, каким-то чудом удержавшись на подогнувшихся ногах, и попыталась броситься за ним.
— Стой, — сказал орк, ловя меня за руку.
Я посмотрела в его полные торжества темные глаза и выдохнула:
— Ты…
— Я, — согласился он.
— За что? — спросила я, с трудом двигая онемевшими губами.
— Не стоило ему меня бить, — ответил орк.
С неимоверной силой я вырвалась от него и побежала на улицу. Отто что-то прокричал мне в след, но я не услышала. Главное — догнать возлюбленного, пока он не сделал что-то непоправимое.
— Ирга, — простонала я в неестественно прямую спину некроманта.
Он остановился, но не обернулся.
— Ирга… Ирга, это не то, что ты подумал.
— А что я подумал?
От его ледяного голоса мне захотелось пойти утопиться. Больно ущипнув себя за руку, чтобы прогнать страх, я осторожно обошла стоящего жениха и заглянула ему в лицо. Меня поразила горечь и боль, затемнившие голубые глаза.
— Все равно, что ты подумал, это не правда.
— А-а-а, — протянул Ирга и сказал с горечью:
— А я дурак, не верил, когда мне сказали, что видели тебя на улице с кем-то целующейся.
— Я не с кем на улице не целов… — сказала я и осеклась. Леван! Ёшкин кот!!! Леван, которого я завлекала в руки боевых магов! И почему я не подумала, что нас может кто-то увидеть?
— Да, — сказал некромант, внимательно следивший за мной. — И сейчас ты тоже не с кем не целовалась?
— Это не то, что ты думаешь, — тупо повторила я, пытаясь придумать что-то поумнее. — Отто может подтвердить.
— Ола, — тихо сказал Ирга. — Я устал. Я хотел жениться на тебе. Я хотел создать с тобой семью двух равноправных личностей для взаимного счастья.
Я не удержалась и истерически хихикнула. Некромант покачал головой и сказал:
— А ты не знаешь, чего ты хочешь. Я же не могу прожить жизнь за тебя.
— Я, между прочим, ради тебя, — сказала я дрожащим голосом, — сегодня двоим поклонникам отказала!
Посмотрев на парня, я поняла, что это я сказала зря.
— Ирга…
— Хороший у тебя способ отказывать, — горько сказал некромант.
— Понимаешь, — я пыталась оправдаться хоть как-то, лишь бы он не смотрел на меня так… с такой брезгливостью, как на трупик таракана в чае, — я ему была должна этот поцелуй.
— Ах, должна-а-а, — потянул Ирга презрительно. — А кому ты еще что должна?
Я честно попыталась вспомнить.
— Разбирайся со своими долгами и со своей жизнью сама. Я самоустраняюсь.
— Ирга, — прошептала я, протягивая к нему руку.
— Не плачь. Подумай, разберись и тогда решай.
Некромант решительно взмахнул челкой, обошел меня — я не могла пошевелиться — и ушел.
Я осела в грязь, глядя, как затягиваются жижей его следы на дороге.
Рядом крутился и что-то говорил Отто, барон Рон, не добившись ответа, бережно поднял меня на руки и понес в дом.
Я выпала из прострации, посмотрела на друзей и спросила:
— Моя жизнь закончилась?
— Что ты! — громко сказал полугном. — Она только начинается!
Конец 2 части
собственно, конец 2 части, следующая часть будет только после того, как я приведу в порядок вторую книгу
Месяц травник украсил все вокруг яркой зеленью, а вид из моего окна — пышными и высокими бурьянами. Я сидела за столом и задумчиво грызла ручку, стараясь не оглядываться в пустую комнату, которая пугала своей чистотой и горами тюков, сваленных у двери. Практика закончилась. Нам пора было уезжать обратно в Чистяково.
— Золотце, — в комнату вошел Отто и застрял у входа, — почему у тебя получилось барахла в два раза больше, чем тогда, когда мы сюда переезжали?
— Оно размножилось, — объяснила я.
— Как?
— Ну как что-то размножается? Ты ведь не знаешь, что вещи делают по ночам в шкафу, чтобы им не было скучно?
Отто с трудом переступил через чемоданы, сумки и тюки и потрогал мой лоб.
— Ты что? — удивилась я.
— Да проверял, может, ты бредишь.
— Нет, со мной все в порядке, просто у меня нет другого объяснения такому количеству барахла. Я почти ничего не покупала, и поэтому размножение — единственное, что приходит в голову.
— Ага, — сказал полугном, падая на кровать. — Что ты собираешься делать после приезда?
— Тоже, что и ты — диплом получать и работать, — сказала я.
— Нет, я не об этом.
Отто впервые нарушил негласный договор молчания, запрещающий поднимать тему моей личной жизни. Я со вздохом потерла запястья, на которых багровели синяки, оставленные руками орка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
