– Зачем надо? – удивился Зеркалов.
– А это не твоего ума дела, Аркаша, – сурово насупив брови, произнес Зольский. – Твое дело маленькое – помочь мне это сделать.
– Каким образом?
– И это говорит мне человек, который окончил режиссерский факультет ГИТИСа? Срежиссируй, дорогой. Она ведь от тебя зависима – пообещай ей роль в спектакле.
– Пообещать-то я могу, но как она с ним встретится?
– Это я возьму на себя. Завтра с утра вызову его из Новогорска в управление по какому-нибудь пустяку, а твоя Заварова, как бы невзначай, встретит его на выходе.
– Но у Кожемякина, вроде, молодая жена есть?
– Правильно, есть, – кивнул головой Зольский. – Но она, как я узнал, беременна и в данный момент лежит на сохранении. К тому же я ведь не поженить их собираюсь. Мне надо, чтобы Заварова пригласила Кожемякина в одно место – в ресторан «Лесной». Знаешь такой?
– Знаю, в Измайлово.
– Верно. Место элитарное и попасть туда трудно, но я им приглашение сделаю.
– А если Кожемякин откажется туда идти – ведь завтра финал Кубка?
– Ты что, дурной? Там в этот день Леня Бергер будет петь – бывший солист «Веселых ребят». С репертуаром английского ансамбля «Битлз». Слыхал про такой? А после концерта им покажут художественный фильм аглицкого производства про тех же «Битлз» – «Ночь после трудного дня» называется. Его в Москву специально привезли.
Зеркалов знал об этом факте. В начале октября в кинотеатре «Иллюзион» на Котельнической набережной состоялась премьера этого фильма, так там пришлось конную милицию вызывать, чтобы избежать столпотворения. Но что этот фильм теперь будут показывать в «Лесном» Зеркалов ведать не ведал. Но он догадался, что за этот показ, видимо, хорошо заплатили завсегдатаи этого ресторана – нувориши.
– Кожемякин по этим патлатым «битлзам» буквально с ума сходит – еще со времен ФШМ, – продолжал свою речь Зольский. – Так что между ними и кубковым матчем он наверняка выберет своих волосатиков. А если не выберет, то пусть твоя Заварова постарается его уломать – она как-никак актерский заканчивала.
– А почему ты сам ему это приглашение не передашь?
– Нет, ты точно дурной! – покачал головой Зольский. – Моя личность не должна там никаким боком светиться. Ну, что, выполнимая для тебя услуга?
Вместо ответа Зеркалов улыбнулся. Он был рад тому, что в этот раз Зольский за свою услугу не стал требовать с него денег, а обошелся вполне выполнимой просьбой.
9 октября 1973 года, вторник, Чили, резиденция Аугусто Пиночета
Поздно вечером генерал Пиночет собрал у себя членов Правительственной хунты, в которую, помимо него, входили еще три человека: главнокомандующий Военно-морскими силами адмирал Хосе Торибио, главнокомандующий Военно-воздушными силами генерал Густаво Ли и командующий корпусом карабинеров генерал Сесар Мендоса. Это было экстренное заседание, которое возникло спонтанно в свете той информации, которую два часа назад до Пиночета донесли начальник СИФА полковник Эдгар Себальос Хонес и лейтенант Рафаэль Канто. По словам последних, отколовшаяся от группировки МИР ячейка Альваро Молины готовила покушение на Леонида Брежнева.
– Ошибки быть не может? – выслушав сообщение Пиночета, первым задал вопрос, который волновал всех собравшихся, генерал Ли.
– Эту информацию сообщил, арестованный нами «мирист», которого наши костоломы сломали в «Вилла Гримальди», – сообщил Пиночет. – Конечно, он может хитрить или просто выдавать информацию, которая не является достоверной, но есть одна деталь, наводящая на мысль о том, что его слова правдивы. Практически все ячейки «миристов» выступили против этого плана Молины, из-за чего он вышел из группировки. И буквально сразу после этого в Сантьяго произошло памятное нам нападение на инкассаторский фургон, во время которого была похищена большая сумма денег в долларах и эскудо. Лейтенант Канто, расследующий это дело, установил, что за этим нападением стоит все тот же Молина. Это наводит на мысль, что деньги могли быть похищены с одной целью – чтобы пустить их на устранение советского генсека.
– Вполне правдоподобная версия, – согласился с последним утверждением адмирал Торибио. – Чтобы провернуть такую акцию, нужны очень большие средства. Во-первых, чтобы заплатить самому убийце, во-вторых – чтобы «подмазать» колесики у всего этого механизма.
– Если мы все соглашаемся с версией Канто, тогда нам надо обсудить нашу реакцию на это сообщение, – предложил Пиночет. – Моя личная точка зрения сводится к тому, что Брежнев заслуживает смерти. Его устранение принесет нашему режиму только пользу и больно ударит по коммунистам во всем мире.
– Я согласен с твоим мнением, Аугусто, – кивнул головой Торибио. – Пусть «миристы» совершат то, что обязаны сделать мы, но не можем в силу определенных обстоятельств.
– Я тоже присоединяюсь к вашему мнению, – поддержал своих соратников глава карабинеров Мендоса. – Хотя у меня есть большие сомнения по поводу того, что «миристы» сумеют подобраться к Брежневу. Мне кажется, у них кишка тонка для этого.
– Может, и тонка, но пусть хотя бы постараются, – возразил на это заявление Пиночет. – Тем более, что если мы примем сегодня положительное решение, то наша негласная помощь «миристам» может сыграть решающую роль в этом деле.
– Если мы это сделаем, то совершим огромную ошибку, – внезапно заявил четвертый участник встречи – генерал Ли.
Взоры всех присутствующих обратились в его сторону, требуя объяснения этой позиции. И генерал не заставил себя долго ждать, начав свою речь с неожиданного заявления:
– Брежнев для меня такой же враг, как и для вас. Но давайте посмотрим на эту проблему не через призму личной мести, а чуть шире. В последний год Брежнев стал, если не другом, то самым договороспособным коммунистом для американцев. Он хочет мира для своей страны, поэтому затеял разрядку. Но это палка о двух концах. С одной стороны она несет мир его стране, а с другой – подтачивает основы советской идеологии. Ведь если разрядка будет продолжаться и дальше, а дружба между СССР и США только усилиться, то это будет способствовать капитализации советской системы. В результате рано или поздно советское общество захочет отказаться от коммунистической доктрины и рухнет. И этот процесс пойдет на благо всему человечеству, в том числе и нашей стране.
– Ты слишком далеко заглядываешь, Густаво, – покачал головой Пиночет. – Что значит «рано или поздно» – год, два или, может быть, десять лет? Это гадание на кофейной гуще.
– Это объективное течение истории, – продолжал стоять на своем генерал Ли. – Вы думаете, американцы дураки, что согласились на разрядку? Они рассчитывают на то же, о чем только что говорил вам я. Советы заглотнули их «наживку» и будут идти по пути буржуазной реставрации. Это приведет к появлению новых лидеров, которые свернут коммунистический проект. Неужели вы этого не понимаете? А если убрать Брежнева, то к власти придут ястребы, которые сорвут капитализацию режима.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
