— Но почему она выбрала именно нас? — запротестовал Пальмерстон. — Почему бы ей не использовать свою спиритическую силу прямо против Германии?
— Если она это сделает, тогда Британская империя переживет все войны. Но Блаватская хочет, чтобы все западные народы пали на колени и Россия полностью подчинила их.
— Вот черт! — прошептал Траунс. — Еще одна сумасшедшая вмешивается в ход времени! Только на этот раз, вместо того чтобы менять настоящее из будущего, она поступает наоборот: меняет будущее из настоящего!
— Возможно, — еле слышно пробормотал Бёртон. Траунс вопросительно взглянул на него:
— Ты, кажется, кое-что нам не рассказал?
Бёртон, не обращая внимания на его слова, зажег чируту и взглянул на Пальмерстона. Премьер-министр сидел неподвижно, остолбенело глядя перед собой.
— Мы занялись этим делом, джентльмены, — продолжил королевский агент, — как раз в тот момент, когда Блаватская завладела Поющими Камнями. Это были фрагменты большого алмаза, одного из трех легендарных Глаз Нага. Потом она воспользовалась Тичборнами: во-первых — чтобы завладеть вторым целым алмазом, во-вторых — чтобы распространить призыв к революции.
Траунс нахмурился и почесал затылок.
— Кражу бриллиантов и самозванца-Тичборна я еще могу понять, — сказал он, — но черные алмазы ставят меня в тупик. Какая связь между Поющими Камнями и общественными беспорядками?
— Эти камни излучают слабое электрическое поле, которое может влиять на сознание и в некоторых случаях вызывать острое чувство недовольства. Также они могут усилить месмерическое воздействие. С помощью черных алмазов Блаватская управляла Артуром Ортоном, одновременно усиливая его природный дар воздействия на окружающих: именно так она заставляла людей верить в то, что он Роджер Тичборн. Как только толпа, пришедшая поглазеть на него, достаточно возбудилась, она использовала огромную силу целого алмаза и заставила их взбунтоваться.
— А призраки? — спросил Траунс.
— Гениальный ход с ее стороны! Все мы знаем, насколько «развратники» одержимы спиритизмом и оккультизмом, так что с ее способностями ей не составило труда стать предводителем секты. В результате их эфирные тела очень скоро стали бродить по всему Лондону.
Пальмерстон глубоко вздохнул, словно вышел из транса, и спросил:
— Их что?
— Эфирное тело, господин премьер-министр, — это та разреженная материя, которая по размеру соответствует вашему физическому телу и является точно такой же частью вас самого. Оно привязывает ваше материальное естество к спиритической сфере.
— Душа?
— Нет. Скорее, компонент материальной сущности. Она не только в точности повторяет ваше восприятие себя, но даже носит вашу одежду.
— Вздор!
— Многие люди, особенно научного склада ума, думают точно так же. Тем не менее по Лондону бродят призраки, и делают они это лишь потому, что с их помощью Блаватская усиливает мощность излучения черного алмаза.
Раздался стук в дверь, и вошел констебль Бхатти. Увидев лорда Пальмерстона, он разинул рот и неуклюже отдал честь.
— Я… вы хотели, чтобы я пришел, сэр? — заикаясь сказал он, сначала глядя на Траунса, а потом переведя взгляд на Бёртона.
— Входите, Бхатти, — приветствовал его королевский агент.
— Благодарю вас, но… э… Там снаружи — очень странный парень. Технологист. Он говорит, что его прислал Изамбард Кингдом Брюнель.
— Быстро, ничего не скажешь! Не могли бы вы пригласить его, пожалуйста?
Бхатти кивнул, вышел и тут же вернулся вместе с низеньким пухлым человеком, который представился как Дэниел Гуч.[167]
— Теперь я узнал вас, — воскликнул Бхатти, — вы изобрели винтокорабль!
Гуч кивнул. Помимо старомодной одежды — бледно-коричневых брюк, темного жилета и цилиндра, который он держал в руке, — на него было надето странное устройство, закрывавшее грудь и облегавшее плечи и талию. Это была дополнительная пара рук — механических и многосуставчатых, с различными инструментами, прикрепленными к их краям. Бёртон сразу вспомнил руки Брюнеля, очень похожие на эти. Два тонких кабеля бежали от устройства к шее Гуча и входили в его череп прямо за ушами. Металлические руки двигались так же естественно, как и природные.
— Мистер Брюнель передает вам привет, джентльмены, — сказал он глубоким хриплым голосом. — Он извиняется, что не может прийти, ибо из-за своих размеров не в состоянии входить в такие дома. Кроме того, он занят созданием устройства, которое вы попросили изготовить, поэтому прислал меня, своего помощника.
— Рад вашему приходу, мистер Гуч, — ответил королевский агент. — Благодарю вас, что появились так быстро! Пожалуйста, берите стул и присоединяйтесь. Вы тоже, констебль.
Как только новоприбывшие расселись, Бёртон быстро ввел их в курс дела.
— Итак, — сказал Пальмерстон, — Блаватская намеревается изменить ход будущей войны, и поэтому рассказала вам о своем видении. Насколько ясной была эта… э… галлюцинация, капитан Бёртон?
— Слишком ясной, сэр. Мой мозг до сих пор не переварил всю информацию: ведь я наблюдал события с точки зрения человека, находящегося в их гуще.
— И вы видели, что мы сражаемся оружием, сделанным технологистами, а они — сделанным евгениками?
— Да.
— Хм-м. И еще эта Блаватская может протащить один твердый предмет сквозь другой?
— Да, сэр: именно так она похитила алмазы Брандльуида и убила сэра Альфреда. А почему вы спрашиваете?
Пальмерстон сжал руки в кулаки.
— Позапрошлой ночью предатель Ричард Спрюс таинственным образом исчез из своей камеры. Дверь оставалась закрытой. Зарешеченное окно — настолько маленькое, что сквозь него и мышь не проскользнет, — осталось нетронутым. Там нет ни потайных туннелей, ничего. Но он исчез. Просто испарился!
— Вы считаете, что Блаватская могла выдернуть его сквозь стену?
— Очень вероятно, не правда ли? Если пруссаки собираются использовать евгенически модифицированные растения как оружие, то я полагаю, что естественным источником их будущих научных знаний станет именно Спрюс. Вспомните, что сейчас творится в Ирландии!
Бёртон кивнул и вдавил сигару в пепельницу.
— Скорее всего, вы правы. Думаете, он уже покинул страну?
— Боюсь что так, — пробормотал премьер-министр.
— Евгеники исчезают один за другим, — добавил Гуч, — это настоящий исход! Мы, технологисты, тоже лишились многих исключительно талантливых ученых.
— То есть началось! — прошипел Пальмерстон. — Боже всемогущий! Мало нам войны против Союза Линкольна, так теперь еще и война против Германии с Россией! — Премьер-министр схватился руками за лоб и вздохнул. — Но, в любом случае, первым делом надо покончить с бунтом. Страна на грани. Наши рабочие рыщут повсюду, и мятеж быстро разрастается. Я призвал армию, чтобы защитить Дворец и Уайтхолл, но многие подразделения либо не явились, либо перешли на сторону мятежников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
