Посмотрел степняк, замотанный в шкуру, на брякающих оружием легионеров, плюнул с досады и умчался в степь. Подальше от искушения пустить чужую кровь.
Как только звезды засияли в бездонном небе, Алаэн вышел из палатки и пошел к краю огороженного лагеря. Двадцатый легион уже второй день как зарылся в пропеченную солнцем землю, опоясавшись частоколом и выкатив на стрелковые позиции «скорпионы». Выслушав пароль, охрана перебросила через бревна веревку, и тысячник легко перебрался наружу, в ночь. Отойдя на двадцать шагов, легионер притоптал траву, затем воткнул в землю три стрелы, обозначив подобие треугольника. Обмотал оперенье пучками сухой пакли и при помощи факела поджег. Потушив факел, Алаэн оперся спиной о частокол и стал ждать.
До края Леса оставалось меньше мили. Тысячник зябко повел плечами, гадая, есть ли рядом разведчики эльфов и как долго они способны соблюдать древнее перемирие. Прилетит из ночной тьмы стрела, и доказывай потом, что это не степняки убили идиота, вышедшего прогуляться в степь. Но приказы не обсуждают. Если легорос назначил тебя ответственным за встречу проводников, то отдаешь честь и бежишь быстрее зеленого новобранца. А кто пытается спорить, отправится в первых рядах штурмующих. И своим телом проложит дорогу для более благоразумных и исполнительных.
Бросив еще раз взгляд на стрелы с прогоревшей паклей, Алаэн насторожился. В треугольнике явно кто-то копошился. Обнажив меч, легионер осторожно шагнул ближе и замер. Еле заметное в слабом свете луны, перед ним сидело маленькое мохнатое животное, поблескивая выпученными глазками. Тысячник вздохнул: похоже, пожаловал обещанный проводник. Аккуратно вернув оружие в ножны, человек тихо поприветствовал незнакомца:
– Легионы Южной империи приветствуют народ ириатов.
– Хозяева Леса у Пределов приветствуют людей из-за стены,- просвистел тонкий голос, коверкая имперское наречие.
– Мы готовы принять проводников.
– Я должен поговорить с вашим военным советом. После чего на рассвете вы получите все, что необходимо.
– Забирайся на плечо, командиры легионов уже ждут. Выдернув стрелы, Алаэн осторожно усадил напрягшегося зверька к себе на плечо и вернулся в лагерь.
Ириат потоптался на карте и недоуменно уставился на сгрудившихся вокруг стола людей.
– Я не понимаю, что вы говорите.
– Мы просим показать, где вы подготовили для нас вход в Лес,- раздраженно ответил командир двадцатого легиона. Начав разговор с послом подземного народа, люди столкнулись с непониманием. Зверек зачастую не понимал, о чем его спрашивают, а командующий походом и легоросы не понимали его сумбурный писк.
– Проход там,- махнул лапой ириат.
– А на карте можешь показать?
– Карта – это где?
– Ты стоишь на ней.
Мохнатый гость поскреб ногтем бумагу и вздохнул:
– Здесь прохода нет.
– О, боги! – схватился за голову командующий. Потом обежал глазами застывших вокруг командиров и буркнул:
– Кто с кочевниками больше всех общался? Они такие же тупые. Может, и с этим комком меха смогут договориться? Кого к нам из восточных провинций направили?
– Алаэн! – гаркнул в сторону выхода легорос двадцатого легиона. Мужчины расступились, и к столу подошел тысячник.
– С племенами общался?
– Да, господин цетурос [8].
– Тогда выясни у туземца, где эта тайная дорога, о которой он талдычит. И пусть покажет на карте. Или ты покажешь с его слов.
Алаэн склонился над грустным зверьком и тихо спросил:
– Вы обещали человеку без глаз подготовить дорогу. Было такое?
– Да. Мы отвели ручьи и подземные воды. Все готово.
– Как далеко это отсюда?
– Близко. Две кормежки.
– Сколько это тебе бежать?
– Две кормежки,- упрямо повторил ириат.
– Хорошо. Сколько раз ты ешь в день?
– Раз. Или два. Или много. Много бегу – много ем. Часто ем.
Тысячник почесал затылок и попытался зайти с другой стороны.
– В степь рядом вытекает несколько ручьев. Проход рядом с ними?
– Нет.
– Может быть, рядом с проходом есть что-нибудь большое? Деревья необычные, холм, просека?
Зверек обхватил лапками морду и задумался. Потом расчесал усы и пискнул:
– Холм. С красными камнями. Слева ручей. Между ручьем и холмом начинается проход.
– Холм? А насколько большой? Трудно на него подняться, он очень крутой?
– Я поднимусь. Ты поднимешься. Ваши большие животные не смогут.
Алаэн выпрямился и взглянул на замерших рядом командиров:
– Мы рассылали вдоль Леса дозоры. Командиров надо опросить о приметном крутом холме с красными камнями на нем или рядом.
Зазвучали приказы, а тысячник вернулся к беседе:
– Нам обещали, что дадут проводников. Так?
– Да. Мы дадим.
– Сколько?
– Много.
– Сто? Тысячу?
– Я не понимаю,- снова понурился зверек.
– Хорошо. Скажи, что будет делать проводник?
– Слушать Лес. Говорить, где вас ждет смерть, где спрятались эльфы.
– Ты видел, сколько нас здесь, за забором?
– Да.
– Здесь четыре больших отряда. Четыре – это как у тебя лапы. Четыре отряда, как твои четыре лапы. И голова. Вот они – головы. Каждый управляет своей лапой, и еще одна большая голова, которая отдает команды лапам. Сколько проводников надо для такого войска?
– Надо четыре лапы проводников и один для головы.
– Хватит? – засомневался Алаэн.- Все же Лес большой, на целую тысячу одного проводника…
– Хватит,- заверил ириат.- Мы все равно не сможем найти для вас каждого эльфа в кустах. Но все засады и большие отряды услышим и предупредим. Каждому из ваших войск, что собрались за заборами, надо по одному проводнику для лапы и один проводник для головы.
– Ну что же, значит, договорились…
Через полчаса легионеры выяснили, о каком холме говорил посланник, и смогли найти это место на карте. Еще через час трудной беседы обсудили детали и уточнили, где тысячники всех восьми легионов встретят своих проводников. После чего уставшего зверька унесли ужинать, а оставшиеся командиры стали обсуждать план предстоящей атаки. Как сказал ириат, эльфы не стали собирать рассыпанные по Лесу силы, и сейчас судьба подарила шанс прорваться к спрятанному в чаще городу с минимальными потерями.
Обнаженный имперский меч замер перед разящим ударом.
Убедившись, что дующий на юг ветер не собирается в ближайшие часы менять направление, имперские войска перенесли лагерь прямо к месту будущей атаки. За вновь возведенным частоколом спешно собрали большие метательные машины. Рядом с деревянными гигантами в пыли возился Алаэн, пытаясь из комков земли, сорванной травы и палочек изобразить подобие карты. Крупные реки и ручьи обозначались прорытыми канавками с налитой в них водой. Устроившись на лежащем на земле шлеме, возбужденный ириат попискивал и хлопал в ладоши, если догадки человека о будущем пути совпадали с его объяснениями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
