Я подошел к Рики и тоже заглянул через стеклянное окошко. Рой кружился у Чарли над головой, его тело уже начало покрываться молочно-белой пленкой. Все как обычно.
— Может быть, закачаем туда жидкий азот? Заморозим рой, — предложил я.
— Мы могли бы это сделать, — ответил Рики. — Но, боюсь, аппаратура от этого испортится.
— А можно включить кондиционеры на полную мощность, чтобы рой высосало оттуда?
— Кондиционеры уже работают на полную мощность, Джек.
— Использовать противопожарную систему ты тоже не хочешь…
Рики покачал головой.
— У нас огнетушители марки «Халон». Они не подействуют на наночастицы.
— Значит, мы никак не можем проникнуть на коммутатор.
— Насколько мне известно — да, не можем.
— А сотовые телефоны?
Рики снова покачал головой.
— Антенна ретранслятора управляется из этой комнаты. Все виды связи, какие у нас есть — сотовая, Интернет, пакетная передача данных, — все проходит через коммутатор.
Джулия сказала:
— Чарли знал, что эта комната закрывается герметично. Я уверена, он пошел туда для того, чтобы защитить всех нас. Он поступил отважно и очень благородно. Пожертвовал собой ради нас.
Она продолжала развивать эту теорию относительно Чарли, добавляя все новые подробности и красивые слова. Болтовня Джулии немного отвлекала меня от основной задачи — как открыть дверь и дезактивировать рой. Я спросил:
— В этой комнате есть другое окно?
— Нет.
— Значит, окно в двери — единственное?
— Да.
— Ну хорошо, — сказал я. — Тогда давайте затемним окно и выключим там свет. И подождем несколько часов, пока у роя не закончится энергия.
— Черт, я даже не знаю… — задумчиво произнес Рики.
— Что ты имеешь в виду, Рики? — вмешалась Джулия. — По-моему, это замечательная идея. Да, мы непременно должны это попробовать. Иди и сделай это — прямо сейчас.
— Да, да, хорошо, конечно, — засуетился Рики, немедленно подчиняясь Джулии. — Но тогда нам придется ждать целых шесть часов.
— Ты же раньше говорил — три часа, — напомнил я.
— Да, три, но я хочу выждать дополнительное время, прежде чем мы откроем дверь. Если рой вырвется оттуда, он нас всех убьет.
В конце концов так мы и решили сделать. Принесли черную ткань и завесили ею окно в двери, а сверху прикрепили кусок черного картона. Выключили свет в коммутаторной и заклеили выключатель скотчем в положении «выключено». Когда мы со всем этим управились, на меня снова навалилась усталость. Я посмотрел на часы. Было уже больше часа ночи. Я сказал, что пойду спать.
— Нам всем надо поспать, — сразу же подхватила Джулия. — А утром придем сюда опять.
Мы все пошли к жилому корпусу. Мае догнала меня и спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Только спина немного болит.
Мае кивнула.
— Наверное, мне лучше взглянуть, что у тебя там.
— Почему?
— Просто дай мне осмотреть свою спину, прежде чем ляжешь спать.
— О Джек, дорогой! — закричала Джулия. — Мой бедненький!
— Что там такое?
Я сидел возле кухонного стола, без рубашки. Джулия и Мае стояли у меня за спиной и ахали.
— Да что там такое? — снова спросил я.
— Не бойся, ничего страшного, просто волдыри, — ответила Мае.
— Волдыри? — воскликнула Джулия. — Да у него вся спина…
— Кажется, у нас тут есть пластыри от ожогов, — перебила ее Мае и достала из-под мойки аптечку первой помощи.
— Да, я очень на это надеюсь. — Джулия улыбнулась мне. — Джек, дорогой, ты представить себе не можешь, как мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это!
— Джек, может быть, сейчас немного пощипет, — предупредила Мае.
Я понимал, что Мае хочет поговорить со мной наедине, но у нас не было никакой возможности. Джулия явно не собиралась оставлять нас вдвоем ни на минуту. Она ревновала меня к Мае — это началось много лет назад, когда я только взял Мае на работу в свой отдел. И теперь Джулия соперничала с Мае за мое внимание.
Меня это совсем не трогало.
Мае наклеила пластыри. Сначала они показались мне прохладными, но почти сразу же начали нестерпимо жечь. Я поморщился.
— Не знаю, что тут у нас есть из обезболивающих, — сказала Мае. — У тебя довольно обширный ожог второй степени.
Джулия лихорадочно рылась в коробке с медикаментами, разбрасывая лекарства во все стороны. Тюбики и баночки раскатились по полу.
— Вот, я нашла морфин, — сказала наконец Джулия, протягивая ампулу. Она радостно улыбалась. — Думаю, это подойдет лучше всего!
— Я не хочу принимать морфин, — возразил я. Чего мне сейчас действительно хотелось — так это сказать Джулии, чтобы она шла спать. Ее поведение меня беспокоило. Ее резкие, порывистые движения действовали мне на нервы. И еще мне хотелось поговорить с Мае наедине.
— Но ничего другого нет, — заявила Джулия. — Только аспирин.
— Аспирин подойдет.
— Боюсь, это слишком слабое средство, его будет недо…
— Я сказал — аспирин подойдет!
— И вовсе не нужно на меня кричать.
— Извини. Я просто не очень хорошо себя чувствую.
— Ну, а я просто пытаюсь помочь, — Джулия отступила на шаг. — Но если вам хочется побыть вдвоем — вы так прямо и скажите.
— Нет, — сказал я. — Нам не хочется побыть вдвоем.
— Ну, я просто пытаюсь помочь, — Джулия повернулась к коробке с лекарствами и снова принялась в ней копаться. На пол опять полетели коробочки с таблетками и пластиковые бутылочки с антибиотиками. — Может быть, тут есть еще что-нибудь…
— Джулия, — попросил я. — Прекрати.
— А что я такого делаю? Что я делаю такого ужасного?
— Просто прекрати.
— Я только пытаюсь помочь.
— Я знаю.
Мае у меня за спиной сказала:
— Все, я закончила. До утра должно продержаться. — Потом она зевнула и добавила: — А теперь, если вы не против, я пойду спать.
Я поблагодарил Мае. Она вышла из комнаты. Я проводил ее взглядом. Когда я повернулся к Джулии, она протягивала мне стакан воды и две таблетки аспирина.
— Спасибо, — сказал я.
— Мне всегда не нравилась эта женщина, — призналась Джулия.
— Давай пойдем и поспим немного, — предложил я.
— Здесь только односпальные кровати…
— Я знаю.
Джулия придвинулась ко мне поближе.
— Джек, я хочу побыть с тобой.
— Я очень устал. Увидимся утром, Джулия.
Я пошел в свою комнату и рухнул на кровать, даже не раздевшись.
Как моя голова упала на подушку, я уже не помнил.
День седьмой. 04:42
Спал я беспокойно. Меня всю ночь преследовали какие-то кошмары. Мне снилось, что я снова в Монтерее, снова женюсь на Джулии. Будто бы я стою перед священником, а Джулия, в белом подвенечном платье, подходит и становится рядом со мной, а когда она откидывает фату, меня поражает, как она прекрасна, молода, стройна. Джулия улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ, чтобы как-то скрыть, что мне неловко. Потому что теперь я вижу, что она не просто стройная — она истощена до крайней степени. Ее лицо туго обтянуто кожей и похоже на голый череп.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
