— Дон Ярый, — представился я, приглядываясь к капитану. Он показался мне человеком чести, но его хитрый взгляд говорил также и об изрядном уме. С таким человеком следовало быть осторожным вдвойне. — Не нужно меня благодарить. Я поступил так, как на моем месте поступил бы любой уважающий себя дворянин. Служба Королевствам не дает карт-бланш на любые действия, а с этими подонками-наемниками я уже сталкивался, они только позорят государство. Не понимаю, с какой стати их вообще стали привлекать к службе!
— Вы знаете, дон Ярый, я с вами совершенно согласен! Я так же считаю, что наемников надо гнать в шею, а самых несговорчивых уничтожать физически. Совет еще припомнит мои слова. Они пытаются экономить на армии, но такой подход до добра не доведет.
— Впрочем, как бы я хорошо ни относился к Королевствам, мне, если честно, до всего этого мало дела. Я и сам в своем роде наемник, ищу кому бы подороже продать свой меч, так что мне ли судить этих людей?
Дон Гуало внимательно на меня посмотрел.
— Вы ищете место службы?
— Точно так, с этой целью я и прибыл в Ольстин. Слышал, что здесь частенько случаются разного рода стычки со Степью, и решил, что мои услуги смогут кому-нибудь понадобиться!
— Возможно, дон Ярый, я смогу вам в этом поспособствовать. Но пока ничего обещать не буду… давайте поговорим об этом после. Я слышу шаги, это, наверное, несут ваш обед!
В комнату зашла Клэя с таким огромным подносом, что было непонятно, каким образом она его вообще может удерживать, за ней шел Боцман с небольшим складным столиком в руках.
Боцман приветливо кивнул мне и развернул столик, на который девушка тут же с видимым облегчением и поставила свою ношу.
— Угощайтесь, светлый дон! И позвольте поблагодарить за ваше своевременное вмешательство!
— Не за что, дорогой хозяин, не за что… Надеюсь, вы все отобедаете со мной за компанию?
— К сожалению, светлый дон, меня ждут клиенты, — отказался Боцман. — Прошу меня извинить! Но Клэя может остаться и прислуживать вам за обедом!
По виду девушки было понятно, что такая перспектива нравилась ей гораздо больше, чем ее обычная работа, но я решительно отказался.
— У нас, к счастью, руки-ноги целы, так что справимся сами, не так ли, дон Гуало?
— Совершенно верно, — подтвердил капитан. — Признаться, я довольно голоден!
— Отлично, светлые доны, не буду вам мешать! Клэя, пойдем-ка, у тебя и внизу найдется много дел!
Клэя расстроилась, но перечить не посмела. Умел Боцман руководить своими подчиненными!
— Да, вот еще что, — остановился он в дверях. — Вы, светлый дон, с этого момента всегда желанный гость в моем доме! И, конечно же, никаких денег я с вас не возьму! Живите у меня, сколько посчитаете нужным! Любая из комнат и стол всегда к вашим услугам!
И, не слушая возражений, Боцман вышел.
— Очень удобно, — заявил дон Гуало. — Мне он такого не предложил!
— Видать, не счел ваши травмы достойными оплаты, — улыбнулся я.
Дон Гуало расхохотался.
— Может, и правда, стоило слегка подставиться под мечи этих негодяев, зато сэкономил бы на харчах!
— Думаю, светлый дон, если вы будете периодически захаживать ко мне в гости, то моей трапезы хватит с достатком для нас обоих!
— Интересная идея! — согласился капитан.
— Кстати, — вспомнил я. — Мне тут рассказали, что вы изрядно потратились ради меня…
Дон Гуало нахмурился.
— Надеюсь, вы не попытаетесь вернуть мне деньги? Я бы счел это оскорблением…
Я, собственно, как раз намеревался это сделать, но, увидав рассерженное лицо капитана, ответил иначе:
— Я просто хотел вас поблагодарить за такую заботу о моем здоровье!
Дон Гуало отмахнулся:
— Пустяки! Сущие пустяки! Благородные люди всегда должны помогать друг другу!
Я вспомнил, что слышал подобную фразу не так давно, когда мы только въезжали в Ольстин, но из уст капитана она звучала куда более убедительно.
— Давайте же, наконец, отдадим должное этим сочным куропаткам, — сказал я. — И вот этому вину! И всему прочему!
Дон Гуало с удовольствием согласился.
Мы славно перекусили, не обойдя стороной ни одно из блюд. Силы возвращались ко мне, даже боли почти не чувствовалось. Только рука слегка ныла, но я старался не обращать на это внимания.
Потом дон Гуало раскланялся, клятвенно пообещав заглянуть вечерком, а я внезапно почувствовал неукротимый приступ дремоты и, недолго думая, вернулся в постель.
Когда я вновь пробудился, на улице уже был вечер.
Чувствовал я себя отлично, поэтому оделся и спустился вниз.
Там уже вовсю шло веселье. Дон Гуало и несколько офицеров пили вино и пели песни. Видно, начали они давненько, странно даже, что я не услышал раньше звуков столь шумного собрания.
Заметив меня, капитан разразился приветственными возгласами и дружелюбно пригласил меня немедленно присоединиться к их пиршеству и попробовать «вот это чудесное вино»!
Я не заставил себя упрашивать. Перезнакомившись со всеми приятелями дона Гуало, я устроился за столом и тут же выпил за знакомство. Потом выпили за меня, потом за самого дона Гуало, который пользовался среди прочих офицеров значительным авторитетом. Потом выпили за Боцмана и его прекрасное заведение, потом помянули погибших и выпили зато, чтобы на том свете их встретили хорошо, потом прокляли наемников и подняли бокалы. Дон Гуало сказал тост:
— Выпьем же, друзья, это вино за то, чтобы те поганые ублюдки в следующей жизни переродились в навозных жуков-тружеников и целыми днями с удовольствием копались в фекалиях, почитая это за великое благо своей жизни!
За такое пожелание грех было не выпить. Я был впечатлен фантазией капитана! Но он, оказывается, только разогревался…
— А этот бокал, — произнес он почти без перерыва. — Я хотел бы поднять за то, чтобы Совет в кои-то веки прислушался к словам таких простых солдат, как мы! Нас впереди ждет множество испытаний и славных побед! Так пусть господа из Совета никогда не забывают, что своими успехами они обязаны именно нам! Ведь это мы поддерживаем порядок, это мы — та сила, которую боятся и уважают не только в этом замечательном городе, но и в других городах, и даже в других мирах! Выпьем же за всех нас, скромных людей, которые делают историю!
Этот тост заслужил бурю оваций. Дон Гуало раскланялся на все четыре стороны и выпил бокал до последней капли. После чего его немного шатнуло в сторону, но он вовремя успел опереться о плечо рядом сидящего офицера.
— Я бы очень хотел танцевать! — заявил он. — Когда смерть ходит рядом, нет ничего прекрасней, чем танец с юной прелестницей! Но наш хозяин, уважаемый Боцман, не приемлет в этом зале других женщин, кроме своей очаровательной помощницы… не так ли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
