Они собираются продать меня с аукциона?
Ал остановился в начале лестницы, недовольный.
— Моя метка появилась первой!
— И что это значит? — Презрительно фыркнул Миниас, и пара широких круглых очков появилась на его лице. — Разреши мне перенести тебя по линиям в подземелье, — сказал он мне. — Находиться здесь просто отвратительно.
Моя грудь болела. Интересно, не испортились ли ещё земные чары в моем пистолете.
— Нет.
От серой массы, которая была Трентом, послышалось дребезжащее «Никогда».
Один из демонов слегка пнул его ногой, и отвратительный крик вырвался из Трента, быстро заглохший и перешедший в рваное удушливое дыхание. Жалость заполнила меня, когда я вспомнила муки, которым подвергал меня Ал, вынуждая удерживать больше Безвременья, чем я могла вынести. Казалось, будто твоя душа была в огне. Слезы согрели мои глаза, и я закрыла их, когда Трент потерял сознание, и ужасные звуки прекратились.
— Во всяком случае, этот мой, — сказал Миниас. — Пометь его как новинку и придумай ему короткую историю, чтобы коллекционеры заинтересовались. Только не трать много времени. Рэйчел Мариана Морган будет лотом с самой высокой стартовой ценой.
— Ты не можешь выставить её на аукцион. Она моя! Я обхаживал её целый год, — угрожающе проговорил Ал, и хвосты его зеленого вельветового фрака хлопали в такт его шагам. Его словно вытесанное из камня лицо стало жестким, он щурился, будто его темные очки не защищали от яркого света. — Я первый поставил ей метку. Клеймо Тритон было вторым. Это моя работа!
Я стиснула зубы, но ничего не могла сделать, когда Трент и демон, отключивший его, исчезли.
— Суд решит, — сказал Миниас, дернув меня в сторону, вне пределов досягаемости Ала.
Сильные челюсти Ала сжались, а его руки сжались в кулаки. Я тоже не была от этого всего в восторге, и напряглась, когда Миниас тряхнул меня и сказал.
— Позволь перенести тебя.
Я помотала головой, и, пожав плечами, он коснулся линии. Он пытался оглушить меня так же, как оглушил Трента. Я почувствовала, как энергия стала прибывать, и открыла свои мысли, чтобы принять её, тяжело дыша от ревущей во мне силы Безвременья. Я скручивала её, задыхаясь от усилий.
Брови Миниаса поползли вверх, и он повернулся к Алу.
— Ты осёл! — Закричал он. — Ты так хорошо научил ведьму скручивать линию? Ты лгал в суде? Теперь Дали не поможет тебе.
Ал отшатнулся назад.
— Я не лгал, — возмущенно сказал он. — Они никогда не спрашивали об этом. Я связал её договором так же крепко, как и эльфов. Какие проблемы! Я контролирую ситуацию!
Надо мной дрались два демона. Секунды, может быть. Я дотянулась до линии. И Миниас почувствовал это.
— Кровавый ад! — Потрясенно выругался он. — Она пытается прыгнуть! — Закричал он, тряся меня. — Ну и как нам теперь содержать её?
Я коснулась линии, желая мысленно, чтобы она забрала меня к Айви. Но плотный, одетый в белую перчатку кулак замахнулся, чтобы встретиться с моим виском. Это вырвало меня из хватки Миниаса, и я упала, выставив в последний момент между бетоном и собой руки, ободрав пальцы. Чья-то нога с размаху врезалась в мой живот, и пытаясь ртом схватить воздух, я покатилась к передней двери базилики. Неспособная дышать, я уставилась на уродливо-красное небо, а на лице почувствовала ветер.
— Вот так, — прорычал Ал. — Оставь ловить фамилиаров профессионалам, Миниас.
Я почувствовала, как Миниас поднял меня, мои руки безжизненно повисли.
— Святые благоухающие харчки! Она всё ещё не отключилась.
— Поэтому ударь её ещё раз, — посоветовал Ал, и следующий взрыв боли послал меня в пустоту.
* Consimilis, calefacio — равно нагреваю.
** Alius — иной, чужой, второй.
*** Ipse — свой, собственный.
**** Evulgo — делаю явным, проявляю, запускаю.
***** Omnia mutantur — полное превращение.
Глава 28.
Голова раскалывалась. На самом деле, болела вся правая сторона лица, а не только голова; глубокая пульсирующая боль вырывалась из кости и билась в такт с моим сердцем. Я лежала лицом вниз, на чем-то мягком и упругом. Глаза были закрыты. Я услышала голоса и попыталась сосредоточиться на них.
Медленно я приподняла голову, чувствуя боль в шее. Я потерла ее рукой и подтянула ноги, пытаясь встать. Мои кожаные штаны заскрипели по полу. Звук был тихим и без эха. Я открыла глаза, но особой разницы не заметила. Одна рука лежала на шее, другой я пыталась упереться в пол, чтобы встать. Сняв плащ Дэвида, я поняла, что вся моя одежда и волосы промокли. На губах я ощутила вкус соли и холод серебряной липучки на распухшей руке.
— Трент? — Прошептала я. — Ты здесь?
Кто-то фыркнул, напугав меня.
— Добрый вечер, Рэйчел Мариана Морган.
Это был Ал. Я замерла, пытаясь его увидеть. Что-то зашуршало в шести футах от меня, и я попятилась, вскрикнув от удивления, когда натолкнулась спиной на стену. Страх пронзил меня. Я попыталась встать и ударилась о потолок. Он был высотой фута четыре.
— Ой! — Вскрикнула я, падая и двигаясь вдоль стены, пока не уперлась в угол. Пульс ускорился, и я попыталась разглядеть что-нибудь вокруг себя. Было настолько темно, что казалось, я ослепла.
Смех Ала стал громче.
— Глупая ведьма, — сказал он зло.
— Отвали, — заявила я, все тело трясло. Я вытерла воду с лица и откинула волосы назад. — Подойдешь ближе, и будь уверен, ты больше даже маленького демона не напугаешь. Никогда.
— Если б я мог тронуть тебя, — сказал Ал. Его акцент был слышен ясно и отчетливо, — ты была бы уже мертва. Ты в тюрьме, любовь моя. Будешь моим товарищем по душу?
Я еще раз вытерла лицо, медленно вытянув ноги.
— Как давно? — Спросила я.
— Находишься здесь? — Продолжил Ал тихо. — Столько же, сколько и я. Весь день. Сколько еще тебе осталось? Ровно столько, пока я выберусь, а потом вернусь. Я с нетерпением жду момента, когда смогу присоединиться к тебе в этой маленькой камере.
Страх потихоньку уходил.
— Уже лучше? — Почти промурлыкал демон. — Подойди к решетке, любимая, и я поглажу твою больную голову. А потом аккуратненько оторву ее.
Ненависть слышалась в его спокойном и утонченном голосе. Ладно. Я в тюрьме. Я знала, почему я в тюрьме, но почему тут Ал? Я вздрогнула, решив, что еще сильнее разозлила демона. Он предупредил меня не рассказывать никому, что я могу запасать энергию. А я сделала это на глазах Миниаса. Они поняли, что Ал врет, ему уже не доказать обратное.
Прищурив глаза и вытянув руку перед собой, я начала исследовать свою камеру, в противоположном направлении от голоса Ала. Я продвигалась вдоль стены, как вдруг мои руки нащупали ткань. Я поняла, что тут лежит тело, пахнущее кровью и корицей.
— Трент? — Прошептала я встревожено, ощупывая его. Они посадили нас в одну камеру? — О, Боже. Ты в порядке?
— Думаю, да, — сказал он. — Может, перестанете трогать меня?
Его резкий голос удивил меня, и я отскочила.
— Ты в порядке! — Воскликнула я, и мое замешательство перешло в гнев. — Почему ты молчал?
— А смысл?
Я отодвинулась назад и села, скрестив ноги. Я услышала, что он отодвинулся, и хотя я ничего не видела, думаю, он отполз в другую сторону. Я забралась подальше от Ала, и это уже хорошо. Наверное.
Меня охватила дрожь, и я попыталась успокоиться. Ал здесь. И я здесь. Так хотелось видеть.
— Что они собираются с нами делать? — Спросила я Трента. — Как долго ты в сознании?
Я услышала слабый вздох.
— Слишком долго. А как ты думаешь, что они собираются делать с нами?
Заплескалась вода в пластиковой бутылке, и я поняла, что умираю от жажды.
— Нас поймали, — сказал Трент, в его сером голосе не было никакой надежды. — Я очнулся здесь.
Ал прочистил горло.
— Насколько я знаю, сейчас там обсуждают законность моих требований к тебе, — сказал он, и мне стало интересно, почему это его вообще волнует. Хотя, может быть, ему не нравится, когда его игнорируют. — Ты пойдешь и покажешь им, что умеешь запасать энергию. Они не слишком-то заботятся о том, чтобы устранить угрозу, видимо, предпочитая оставить меня здесь, чтобы я «подумал о том, что сделал». Как только меня вызовут, я вернусь обратно, задушу тебя, брошу твое мертвое тело Дали и заявлю, что сам разобрался с этой проблемой, и потребую снятия всех обвинений.
Он все еще не знал, что я забрала его имя вызова, и он не может перенестись сквозь лей-линию. Хотя мое облегчение быстро исчезло. А разве это имело значение? Он узнает очень скоро. Я вспомнила о Дженксе, и сердце упало. Мы были настолько близки. Боже, надеюсь, с ним все хорошо.
Вдруг, судя по бульканью, моей руки коснулась бутылка с водой. Трент протянул мне ее. Я даже не стала вытирать горлышко и начала пить. Скривилась, когда ощутила во рту вкус жженого янтаря.
