– Какому?!
– Я с самого начала собирался бросить ему вызов. Правда, на своих условиях, но тут уж, как у вас, людей, говорится, «не все вампиру девственница». Глупо раз за разом обрывать ядовитые побеги, оставляя под землей порождающий их корень. Поэтому я отправлялся в погоню не за колдуном, а за его хозяином, чтобы вызвать его на поединок, от которого он не смог бы отказаться, каким бы трусом и мерзавцем ни был.
– Почему?
– У нас это называют Lesset gh'woord shaell. – Лён на пару мгновений задумался, подбирая подходящее выражение на всеобщем. – «Священный клинок небес». Старинный обычай Повелителей, когда посчитавший себя оскорбленным вампир вызывает своего обидчика на поединок, результат которого не оспаривается и не служит поводом для кровной мести.
– Ты хочешь сказать, – вообще-то я поняла это сразу, но уточнить осмелилась только сейчас, – на смертельный поединок?
– Не обязательно. В правилах это не оговаривается. Можно и пощадить. Можно и проучить, чтобы впредь осмотрительнее выбирал себе врагов. – Лён нарочито безмятежно пожал плечами, и я поняла, что об этих двух вариантах можно забыть. – Но в любом случае тот, кто откажется или проиграет, признается безоговорочно виновным – в преступлении или поклепе. Поэтому отказаться от него невозможно, как и нарушить его правила. Бойцам запрещено использовать любое оружие, кроме гвордов, а их друзьям – переступать черту до окончания поединка. Колдовать тоже, – поспешно добавил вампир, то ли прочитав мои мысли, то ли просто заметив нехороший блеск глаз.
– Если бы ты раньше мне это рассказал, я бы не позволила тебе выехать даже из Догевы, не говоря уж о Леске!
– Вот потому и не сказал, – невесело улыбнулся Лён. – Вольха, если ты вмешаешься, я проиграю. Прошу тебя, не делай этого, иначе все, что мы уже сделали и преодолели, будет напрасным.
Я, насупившись, промолчала, но он не стал настаивать. Потому что произнести это вслух было еще труднее, чем принять.
– А что, если вмешаются они? – Кивок в сторону противника. – Лён, почему ты не взял с собой хотя бы шестерку Стражей? Нам было бы хоть немного поспокойнее…
– Не вмешаются, – уверенно сказал Лён, и я с изумлением обнаружила, что из вражеской команды на палубе остался только сам Кростен и его Хранитель. Остальные то ли закрылись в каютах, то ли попрятались в трюм. Что еще более удивительно, Учитель с Катиссой тоже вернулись на «Хапугу». – По тому же обычаю присутствовать на поединке имеют право только те, кто кровно заинтересован в восстановлении справедливости. Поэтому ни я, ни введенный в курс дела Вэрд не позвали с собой Стражей. А вот наши… друзья, – с чувством процедил Лён, – бессовестно воспользовались ситуацией, увязавшись за мной под предлогом – это надо ж было додуматься! – натравленных на них в корчме летучих мышей! Небось Ролар проболтался…
– То есть… они как бы на стороне Кростена?! – опешила я.
– Ну да, – с нервным смешком подтвердил Лён, – к нему-то у них личных претензий нет, он их и пальцем не тронул. Пособники колдуна не считаются, к тому же они их сами спровоцировали: разве есть закон, запрещающий покупать отрубленные головы рыжеволосых ведьм? А вот летучими мышами управлял лично я, и теперь эта троица якобы желает получить моральную компенсацию в виде моего красочного усекновения! И главное, – не подкопаешься! Кровь пролита? Пролита, мне торжественно продемонстрировали с десяток царапин и обгаженный кафтан корчмаря, за который Ролар уплатил из собственного кармана кровными же деньгами! Оскорбление нанесено? Да еще какое! Впрочем, думаю, если бы не было мышей, они бы придумали что-нибудь еще, такое же идиотское и законное…
Кростен наконец вышел из каюты, как полагается – весь в черном. Что-то прошептал на ухо своему Хранителю и, поигрывая твердом, неспешно прошествовал на середину палубы, откровенно скалясь мне в лицо.
– Лён… – Внизу моего живота с новой силой растекся отступивший было холод. – А может, ну его? Пусть проваливает к мракобесам собачьим, ведь даже если ты откажешься от этого дурацкого поединка, все знают, что он подлец и негодяй, и Догевы ему не видать как своих ушей!
– Ему все равно – не Догева, так Леск. Не Леск, так Арлисс, Ориква, Клаттен, где тоже по одному Повелителю. Не сегодня – так через двадцать лет, когда эта история подзабудется. Я должен остановить его здесь и сейчас, Вольха, иначе и сам не смогу взглянуть вампирам – да и людям – в глаза. Успокойся. Все будет хорошо. Честное… хм… ладно, просто слово.
– Какое там хорошо, – не сдержавшись, всхлипнула я, – если его боится даже Вэрд!
– Не боится, – твердо поправил меня вампир. – Просто считает опасным противником. И я тоже. Но это же не значит, что мы позволим ему отравлять нам жизнь и дальше!
– Ага, лучше будет, если он тебя просто убьет! Отравлять и в самом деле будет нечего!
– Кто-то когда-то, – Лён нежно подцепил кончиками пальцев мой подбородок, чтобы взглянуть глаза в глаза, – советовал мне больше полагаться на удачу. Пришло время проверить, есть ли и я в ее списках.
Лёгкое, почти неощутимое касание губ – и я с ошеломительной, ужасающей ясностью осознала, что оно может стать моим последним воспоминанием о нем. В следующее мгновение Лён шагнул вперед и замер, как черный клинок с золотистым оголовьем, с размаху воткнутый в палубу.
– Vesetta k'or, Krostean.
– D'ha vesetta k'oraell… shwett.
Лён и бровью не повел, хотя паскудно усмехающийся противник явно заменил его родовое имя каким-то уничижительным прозвищем вроде «щенок».
Я торопливо пробормотала формулу и прищелкнула пальцами. На меня подозрительно покосились все, кроме колдуна. Тот лишь презрительно скривился, но ничего не возразил. Заклятие ускорения и в самом деле нельзя было отнести к боевым или защитным, зато теперь я могла следить за поединком наравне с вампирами. Увы, только следить – двигаться в три раза быстрее оно не позволяло, так что самой себе я казалась одурманенной чем-то вроде пресловутой «Медовой сновидицы».
На этот раз я увидела, как вампиры метнулись вперед. Все равно невероятно быстро, за ними даже тени не успевали. Гворды скрестились сперва оковками, потом лезвиями. Противники пока что примерялись, изучали друг друга, двигаясь по кругу, хотя для человеческого глаза это наверняка казалось яростной схваткой. Все выпады делал Кростен, Лён только парировал. Развязная ухмылочка первого жутковато оттеняла сосредоточенное внимание второго. Уверенный в себе боец против нахального мальчишки, надеющегося подменить техникой мастерство. Всего лишь один настоящий удар…
Кростен, словно не веря глазам, коснулся рассеченного рукава. Ухмылка сползала с лица вместе с окрасившей пальцы кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
