— Не-а, — ответила девушка.
— Так он же говорил, что ты принадлежишь ему, — заметил Роско. — Значит, он будет за тобой гнаться.
— Да у него ревматизм, — сообщила девушка.
— А лошади у него нет?
— Не, она охромела, — сказала она. — Кроме того, я вмазала ему разок сковородкой по коленям, чтобы он несколько дней сидел тихо.
— Господи, — изумился Роско. — Ты, похоже, крутая девица.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Я не крутая. Это старик Сэм крутой.
Она пошла к ручью, перемыла посуду и сложила ее в сумку.
Роско мучился, понимая, что надо принимать решение. Уже середина дня, а он проехал всего несколько миль. Иметь такую девчонку под рукой во время пути удобно, в этом он должен был признаться. С другой стороны, она беглянка, что будет весьма сложно объяснить Джули.
— У тебя что, нет родных? — спросил он, надеясь, что где-то впереди имеется родственник, с которым он сможет ее оставить.
Она покачала головой.
— Все умерли. Был брат, но его украли индейцы. Мама умерла, а отец помешался и застрелился. Я жила с Голландцем, пока Билл не забрал меня.
— Бог мой, кто такой этот Билл?
На лице девушки промелькнула печаль.
— Билл вез меня в Форт-Уэрт, — сказала она. — За тем он встретил старика Сэма где-то у Уако, они напились, и он продал меня Сэму.
Она так и не объяснила, кто такой Билл, но Роско не стал к ней приставать. Он решил отложить решение вопроса о том, что с ней делать, по крайней мере на один день. Осиные укусы болели, и он считал, что не способен на мудрое решение, пока видит всего одним глазом. А вдруг им встретится поселок, где найдется семья, нуждающаяся в помощнице, и он сможет ее там оставить?
Главная проблема заключалась с том, что у него была всего одна лошадь. Как-то нехорошо, если он поедет, а она пойдет. Верно, она почти ничего не весила. Мемфис вполне сможет везти их обоих.
— Ладно, оставайся на пару дней, — разрешил он. — Может, нам встретится местечко получше, где ты сможешь остаться. Я бы не хотел, чтобы ты возвращалась.
— А я и не вернусь, — объявила девушка. — Старик Сэм меня убьет.
Когда Роско предложил ей стремя, чтобы сесть на лошадь, она как-то странно посмотрела на него.
— Я не возражаю против того, чтобы идти пешком, — сообщила она.
— Но нам придется торопиться, — заметил он. — Джули далеко впереди. Так что прыгай сюда.
Девушка послушалась. Мемфис пришел в негодование, но был слишком ленив, чтобы закатывать истерику. Дженни пальцами ног зацепилась за подпругу, а руками вцепилась в седло.
— Высоко, верно? — сказала она. — Я могу видеть поверх кустов.
— Ты говори, если я не туда поеду, — попросил Рос ко, когда они перебрались на другой берег ручья. — Я не могу позволить себе проехать мимо этого Сан-Антонио.
44
К северу от Сан-Антонио местность, к всеобщему удовлетворению, начала очищаться. Две недели мескитовых зарослей довели всех до ручки. Постепенно заросли стали реже и чаще попадались открытые пространства. Травы тоже стало больше, а стадо делалось все более управляемым. По большей части скот пасся, так медленно передвигаясь, что Ньют решил, пройдет вечность, прежде чем они доберутся до границы Техаса, не говоря уж о Монтане.
Он все еще занимался отстающими. Благодаря траве, работа не была уже такой грязной. Он по большей части просто ехал вместе с братьями Рейни, обсуждая, что им еще может встретиться в пути. Больше всего их интересовал вопрос, в самом ли деле покончено с индейцами или нет.
Вечерами вокруг костра чаще всего рассказывались всяческие истории про индейцев, причем рассказчиком выступал главным образом мистер Гас. Как только ковбои вошли в ритм ночной работы, капитан снова взялся за свои старые привычки, то есть старался держаться на расстоянии от остальных. Почти каждую ночь он седлал Чертову Суку и уезжал. Некоторые работники не уставали удивляться.
— Как ты думаешь, может, ему не нравится, как от нас пахнет? — спросил как-то Берт Борум.
— Если так, то я его не виню, — сказал Джаспер. — Пи не мешало бы стирать свое нижнее белье чаще, чем дважды в год.
— Капитан любит уезжать, — заметил Пи, не обратив внимания на выпад насчет его белья.
Август играл в карты с ирландцем и Липпи. Ставки были чисто теоретическими, поскольку он уже выиграл их жалованье за полгода вперед.
— Вудроу любит ездить и нюхать ветер, — объяснил он. — Он так кажется себе умнее. Разумеется, он первым погибнет, если остался хоть один стоящий индеец.
— Надеюсь, их не осталось, — вмешался Липпи.
— Ты им не нужен, — уверил его Август. — Их сумасшедшие не интересуют.
— Жаль, что у нас нет повара, — сокрушался Джаспер. — Мне чертовски обрыдло есть помои.
На это жаловались все. После отъезда Боливара еда бывала разной, поскольку каждый пробовал себя на этом поприще. Калл заезжал в несколько поселков, надеясь нанять повара, но пока ему не везло. Август обычно готовил завтрак, причем заботился только о себе и своих вкусах, вызывая много жалоб, поскольку предпочитал яичницу, которую многие ковбои, особенно Диш Боггетт, ненавидели.
— Я люблю слабо поджаренные яйца, — говорил Диш каждое утро, беспомощно наблюдая, как Август их усиленно мешает и выливает в огромную сковороду. — Не делай этого, Гас, — просил он, — желток и белок должны быть отдельно.
— Они все едино у тебя в животе перемешаются, — возражал Август.
Диш был не единственным, кто ненавидел яичницу в гасовском исполнении.
— Я не ем белок, по возможности, — говорил Джаспер. — Я слышал, он вызывает слепоту.
— И кто сказал тебе такую чушь? — поинтересовался Август, но Джаспер не смог вспомнить.
Но к завтраку все обычно бывали настолько голодными, что ели все подряд, непрерывно жалуясь.
— В этом кофе крышка от котла не утонет, — сказал Калл как-то поутру. Он всегда приезжал к завтраку.
— Мы живем в свободной стране, — напомнил им Август. — Кому не нравится кофе, может его выплюнуть и сварить себе сам.
Но никто не шел на такие крайности. Поскольку Калл не видел смысла останавливаться днем, без завтрака было не обойтись, кто бы его ни готовил.
— Нам срочно нужен повар, пусть самый плохой, — заключил Август. — Слишком опасной становится ситуация для такого бесценного человека, как я. Кто-нибудь может пристрелить меня из-за яиц.
— Ну, Остин уже близко, — ответил Калл. — Попытаюсь там.
День выдался ясным, стадо шло хорошо во главе с Дишем, который, казалось, на этом месте родился. До Остина оставалось всего двадцать миль. Калл уже был готов ехать, но Август настоял на том, чтобы сменить рубашку.
— Может, мне встретится дама, — пояснил он. — А ты ищи повара.
Они поехали на восток и вскоре напали на дорогу, ведущую в Остин, но не успели они по ней немного проехать, как Август свернул на север.
— В Остин в другую сторону, — заметил Калл.
— Я тут кое-что вспомнил, — сказал Август.
Не говоря больше ни слова, он ускакал прочь. Калл повернул кобылу и последовал за ним. Он подумал, что, возможно, Август хочет пить. Они находились неподалеку от ручья, впадающего в Гваделупу.
И верно, Август искал маленький родниковый ручей. Он бежал по небольшой лощине среди дубов, росших на склоне холма. Гас и старушка Малярия остановились на холме, разглядывая ручей и небольшое образованное им озерко внизу среди деревьев. Гас сидел и смотрел, что было странным, но, с другой стороны, Гас всегда отличался странностями. Калл подъехал, чтобы узнать, что привлекло внимание Гаса к этому месту, и поразился, заметив на его глазах слезы. Слезы текли по его щекам и капали с усов.
Калл не знал, что и сказать, поскольку не понимал, в чем дело. Гас иногда смеялся до слез, но плакал он чрезвычайно редко. Кроме того, день был таким чудесным. Странно все это, но Калл не стал спрашивать, в чем дело.
Гас сидел так минут пять, не говоря ни слова. Калл спешился и оправился, просто чтобы занять время. Услышав вздох, он взглянул на Гаса и увидел, что тот вытирает глаза ладонью.
