Сначала он погрузился в нее медленно, но быстро вошел в ритм, и она напрасно старалась погрузиться в знакомые ощущения, в ощущения полета и падения и наполненности, которые обычно испытывала в процессе любви. Она едва ли сознавала, как ее рука проскользнула между их телами, и пальцы нашли знакомое положение. Нарастание напряжения, электрический разряд последовали немедленно, когда он терся о тыльную сторону ее пальцев. Свет на потолке начал мигать до того, как она зажмурила глаза, чтобы сосредоточиться на огне, распространяющемся по ее телу.
Рэнди изошел почти сразу после нее, хотя она сначала не была уверена, что он кончил. Он был так спокоен, так сосредоточен. Он лежал без движений на ней, тяжело дыша. Через минуту он перекатился на бок и обнял ее за плечи. Клэр почувствовала, как ее горло сжалось от слез сожаления, которого она не хотела чувствовать.
– Как ты? – спросил Рэнди.
– Нормально. – Она не была уверена в своих чувствах.
– Всего-то, нормально? – спросил он.
– Дай мне время, – сказала она. – Я не знаю, что я чувствую.
– Довольно честно, – сказал он. – Тем не менее мне здорово понравилось. – Он легко поцеловал ее, затем поймал ее руку и поднес к губам. Когда он заговорил снова, его голос звучал вопросительно. – Тебе необходимо было держать руку между нами, когда мы занимались любовью? – спросил он.
– О! – Ей что, изобразить замешательство? – Я всегда так делаю с Джоном. Только таким способом я могу почувствовать оргазм.
– Но… Я ведь владею своим телом. – Он говорил с величайшей осторожностью.
– Это – привычка, – сказала она. – Тебе было неприятно?
Он покачала головой.
– Всего лишь несколько… неестественно. Но если это подходит тебе, я полагаю, подойдет и для меня.
И опять она не могла придумать, что сказать. Ее молчание, похоже, не раздражало его, и она постепенно почувствовала ровный ритм дыхания, его голова приподнималась и опускалась на ее плече.
Было слишком рано, чтобы спать, но она продолжала лежать с широко открытыми глазами, и ее горло сжимал комок грусти. В одно мгновенье она позволила в корне изменить природу их взаимоотношений, и она понимала, что потеряла что-то. Честь. Самоуважение. Она перешагнула черту, которую не собиралась переходить никогда.
За завтраком на следующее утро Рэнди потянулся к ее руке через стол, кончики его пальцев легко коснулись золотого обручального кольца.
– Ты не собираешься снять его? – спросил он. Она посмотрела на кольцо, не в силах припомнить, когда снимала его в последний раз, но теперь она сделала это, с трудом поворачивая кольцо на пальце.
Затем опустила в карман халата и посмотрела через стол на мужчину, который неожиданно стал ее любовником.
– Я не знаю, чего я хочу, Рэнди, – сказала она. – Пожалуйста, не жди от меня, что…
– Ш-ш-ш! – Он перегнулся через стол, чтобы поцеловать ее. – Я не жду. Я просто очень счастлив, что ты сейчас здесь.
Они поговорили еще немного, и она изучала его, вспоминая, как почувствовала огонь желания прошлой ночью. Но было ли это страстью к Рэнди, или просто настроением момента? Трудно сказать.
После завтрака она поставила тарелки в моечную машину, а потом поднялась по лестнице на второй этаж, и только тогда, когда дошла до комнаты гостей, поняла, что ее рука твердо сжимает в кулаке снятое золотое кольцо.
Следующей ночью они опять занимались любовью в его постели. Клэр больше не воспользовалась прикрытием комнаты для гостей. Однако она до сих пор не могла разобраться в своих чувствах. Они запутались в неразберихе вины и влечения. Тем не менее она делала Рэнди счастливым. Это само по себе чего-нибудь да стоило.
Клэр лежала без сна, когда он заснул, вспоминая прошедшую неделю. Она закончила расписывать декорацию и теперь проводила время, либо работая с Рэнди в ресторане, либо помогая швее с костюмами для предстоящей пьесы. Она и в самом деле шила. Она ненавидела шитье.
Клэр скучала по дому. Скучала по Амелии и по фонду. Она подумывала попросить Джона, чтобы он разрешил ей вернуться на работу с неполным рабочим днем. Она поговорила с Деборой Парлоу об этой идее, и Дебора согласилась, что ей необходимы тревоги и волнения, которые могла ей предложить ее прежняя работа. Но будет ли это честным по отношению к Джону? Особенно теперь. Как сможет она попросить его сотрудничать с ней, когда теперь практически живет с другим мужчиной? Ведь теперь она не может говорить ему с чувством благородного негодования, что она не спит с Рэнди.
Она несколько раз звонила Джону, оставляя по автоответчику свои соображения насчет итоговой конференции, делая предложения. Ее не требующая напряжения ума деятельность в течение дня оказалась продуктивной для созидательных идей, в той же мере как и для воссоздания воспоминаний.
В те дни воспоминания приходили к ней в последовательной, детальной форме, и больше не были только сладкими напоминаниями счастливого детства. Она увидела, как отец ударил Мелли в кухне фермерского дома; она слышала, как громко ссорились ее родители после того, как она и Ванесса легли спать. Каждый новый образ удивлял ее, и она все еще не была уверена в их достоверности. Ей все казалось, что они были украдены из чьей-то другой жизни.
– Они – твои, – спокойно говорил Рэнди, и она понимала, что он прав.
Она уютно прижалась к нему сейчас, а он притягивал ее ближе во сне, бормоча что-то, чего она не могла разобрать.
– Рэнди? – спросила она. – Ты не спишь?
– Да. – Его веки на минуту приоткрылись, чтобы потом закрыться снова.
– Мы можем поговорить немного?
– М-м-м. – Он перевернулся на спину. – Конечно, конечно.
– Я подумываю вернуться к работе в фонде, – сказала она.
– О! – Он зевнул, сжимая рукой ее плечо. – Я и не думал, что рисование декораций и шитье костюмов будет долго удерживать твое внимание.
– Мне не хватает моей работы, – сказала она. – Я думаю, теперь я смогу сосредоточиться на ней. Во всяком случае, на неполный рабочий день.
Он обнял ее второй рукой.
– Тебе не хватает Джона, – сказал он. Она была удивлена.
– Нет. В самом деле, нет. Рэнди погладил ее по волосам.
– О, я полагаю, что это так.
Никто из них не проронил ни слова в течение некоторого времени.
– Ты никогда о нем не говоришь, – прервал молчание Рэнди.
– Ну нет. В последнее время у меня голова забита другим. – Она уставилась в потолок. – Действительно, я стараюсь не думать больше о нем. Это так… трудно.
Он провел ладонью по ее плечу.
– Скажи, как ты с ним познакомилась?
– Зачем?
– Мне бы хотелось услышать.
Она заколебалась.
– Мне странно говорить с тобой о нем.
– Расскажи мне.
