Итак, Митрофанов попытался нас убедить в том, что один из пойманных руководителей этой группы, некий Верман, на допросах утверждал, что эту группу он создал еще в 1910 году, по крайней мере трое его нынешних подручных работали на николаевских верфях еще при царе, и взрыв на "Императрице Марии" в 1916 году — именно его с ними рук дело. Когда начинаешь читать эту книжку, то с первых же страниц чувствуется подвох. Невзирая на обилие подробностей и мелких деталей, истина, с самого начала якобы заложенная в повествовании и быстро превращающаяся в мощную реку к середине книги, трансформируется в мутный поток, и потом вообще пересыхает. Факты, выложенные Верманом следователю, в конце концов становятся голословными утверждениями. Сам Митрофанов, даже не замечая этого, делает из всей этой истории вывод, натурально опровергающий всю его гипотезу: чекисты решили, что Верман рассказал про свое участие в той давней диверсии только потому, что полагал, что в таком случае следователи поймут, что Верман — разведчик международного класса, а таких разведчиков, как правило, зря не расстреливают. Но немецкий шпион здорово обмишурился в своих надеждах: чекисты в те годы стреляли всех подряд, не щадили даже друг друга, так что там говорить про какого-то шпиона, хоть и международного класса? Верману они не то чтобы не поверили — просто их вовсе не интересовали дела двадцатилетней давности, тем более что дело было еще при царе, а раз линкор был царский, то так ему, царю, и надо. В наше время были отысканы документы, подтверждающие рассказ Митрофанова, но рассказа самого Вермана они, увы, не подтверждают никоим образом. Энтузиасты разыскали в архивах все дела, связанные с диверсионной деятельностью группы Вермана, и поверьте — от чтения этих дел можно получить истинное удовольствие. Однако ни к каким практическим выводам оно подвигнуть не может. Царской контрразведке не удалось выйти на след диверсионной группы, а то, что "засыпавшийся" шпион наболтал красным комиссарам в тщетной надежде спасти свою шкуру, годится лишь для использования в детективном романе.
…В 1989 году в Лондоне вышла книга английского историка-мариниста Кларенса Питтмана "Ледяные призраки высоких широт", в которой он, в числе прочего, привел некоторые факты из биографии загадочно исчезнувшего в 1951 году в Атлантике бразильского линкора "Сан-Паулу". Некоторые штрихи в судьбе этого корабля показались интересными другому английскому писателю, Роберту Мерриту, который интересовался гибелью "Императрицы Марии" уже давно, они напрямую перекликались с судьбой русского дредноута, и этот исследователь предпринял маленькое расследование, которое в конце концов натолкнуло его, как ему самому показалось, на большое открытие!
Глава 3. Линкор "Сан-Паулу"
…Чего общего у кораблей, один из которых погиб в 1916 году, а другой — спустя треть века? Оказывается, многое, если отбросить даты их кончин. Оба они, и "Императрица Мария", и "Сан-Паулу", были одними из сильнейших в мире на момент ввода их в строй военными кораблями[42]. Построены они были примерно в одно и то же время (разница всего в 4 с лишним года), правда, Бразилия вступила в первую мировую войну спустя целый год после гибели "Марии", но тем не менее следует учитывать тот немаловажный факт, что оба эти корабля были самыми опасными врагами для кайзеровского флота. К концу 1917 года "Сан-Паулу" с двенадцатью своими 305-миллиметровыми пушками вовсю готовился принять участие в операциях британского Гранд Флита в Северном и Средиземном морях, а немцев это, понятно, не устраивало. Англичане, предвидя возможное повторение Таранто и Бриндизи, приняли свои меры по охране флота своего нового союзника, никоим образом не надеясь на бдительность самих бразильцев. Британская контрразведка проделала огромную работу, добыв сведения о том, что к середине декабря в Рио-де-Жанейро для создания диверсионной группы прибывает германский агент. По наводке англичан бразильская полиция накрыла организацию прогермански настроенных соотечественников, однако до ядра группы добраться не смогла. Тогда англичане предложили союзникам более тесное сотрудничество, и отрядили в Рио-де-Жанейро своих самых опытных специалистов. Результаты сказаться не замедлили. Всего через несколько дней неуловимый спец-диверсант очутился в их руках. Им был тридцатилетний капитан кайзеровского флота Гельмут фон Штитгоф. Он был пойман, можно сказать, на горячем: в тот день два завербованных им бразильских матроса пытались подложить "адскую машинку" в орудийный погреб "Сан-Паулу", и после недолгих допросов выдали своего шефа с потрохами. Правда, "шеф" был далеко не так прост, чтобы так быстро попасться, но его подвела досадная случайность. Его опознал на улице один из британских сыщиков, знакомый со Штитгофом еще с довоенных времен, а помощники-матросы своими показаниями добили шпиона окончательно…
…Но история на этом не закончилась. На допросах немец все отрицал, на что он надеялся — непонятно, но наверняка на что-то надеялся, прекрасно понимая, что имеет на руках какой-то секретный козырь. И как видно, такой козырь был у него на самом деле. У бразильцев вина Штитгофа не вызывала никакого сомнения, и они собирались шпиона расстрелять без всяких проволочек, но тут за него вступились англичане. Они заявили бразильцам, что Штитгоф — шпион высшего класса, что за его плечами множество тайн, за раскрытие которых отдали бы многое правительства некоторых европейских государств, и предложили бразильцам сделку. Сделка оказалась очень выгодной. Англичане получили Штитгофа, а Бразилия — несколько интернированных с началом войны в её портах немецких пароходов. С этого момента следы Штитгофа теряются в анналах истории.
В 1989 году, после выхода в свет "Ледяных призраков высоких широт", Питтману стали приходить письма от людей, которые были участниками тех давних событий, или знали больше, чем сам автор книги. И вот в один прекрасный день на письменном столе писателя наконец очутилось письмо, которое стало решающим в возобновлении расследования по делу о гибели "Императрицы Марии". Документ не содержал в себе и намека на судьбу русского дредноута, однако речь шла о неуловимом Гельмуте фон Штитгофе, который был когда-то связан с упомянутым в "Призраках" линкором "Сан-Паулу"…
Письмо прислал некий Вильгельм Прохнов из Мангейма — в недавнем прошлом офицер военно-морских сил Западной Германии. В своем послании Прохнов заявил, что нерманский диверсант Гельмут фон Штитгоф — его дед, и настоящее его имя — Генрих Прохнов. О том, что во время первой мировой войны его дед был шпионом, и более того — диверсантом, в семье не знали до того момента, как был найден его дневник, спрятанный в тайнике и пролежавший там долгие годы. Сам Генрих Прохнов закончил свою жизнь в 1942 году в подвалах гестапо — он был расстрелян за участие в деятельности шпионской группы, работавшей на сталинскую разведку и известной под названием "Красная капелла". Внук Прохнова писал дальше, что может выслать Питтману копию этого самого дневника, если только он этого пожелает. Естественно, англичанин этого пожелал, и через неделю дневник был в его руках.
К тому времени Питтман начал сотрудничать с Мерритом, который полным ходом готовил свою собственную книгу, посвященную "Императрице Марии". Он передал записки немца своему коллеге, что бы тот разобрался, насколько компетентен этот документ, и Меррит принялся за работу. Меррит с жадностью набросился на записки Прохнова, но вскоре его пыл несколько поугас. В дневнике немецкого диверсанта речь шла о таких невероятных вещах, которые заставляли исследователя задуматься о подлинности этого документа. В частности, германский шпион утверждал, что взрыв на "Императрице Марии" был санкционирован… самими англичанами! По утверждениям Прохнова, англичане вступили в сговор с кайзеровским диверсантом, что и позволило Прохнову впоследствии, после неудавшейся диверсии на "Сан-Паулу", натуральным образом их шантажировать, для того, чтобы они "выкупили" его у жестоких бразильцев! После окончания войны британские коллеги отпустили немца на все четыре стороны, и он возвратился на родину, где сразу же поступил на службу новому правительству. Раздувать эту историю он тогда не собирался, потому что отставному шпиону, тем более "засыпавшемуся", найти работу в те времена в Германии было очень трудно, а работать на англичан, как они ему предлагали перед расставанием, они отказался, как он писал, по соображениям характера весьма принципиального. Но прошло время, и свою тайну он все-таки решил донести до потомков, для чего и взялся за перо.
Глава 4. Германский диверсант Генрих Прохнов
…Летом 1914 года офицер кайзеровской разведки Генрих Прохнов, зарекомендовавший себя к тому времени несколькими успешными делами, проведенными в тылу сербской армии во время II-й Балканской войны, получил приказ возглавить диверсионную группу, созданную еще в начале десятилетия на заводе "Руссуд" в Николаеве. Цель намечавшейся операции — не допустить вступления в строй четырех новейших линкоров русского флота: "Императрица Мария", "Императрица Екатерина", Император Александр III" и "Император Николай I". На пороге стояла большая война, и немцы не без основания полагали, что Турция выступит на их стороне, но вот флот турецкий был слабоват по сравнению с русским. Турецкие военные корабли по своим боевым качествам уступали даже тем устаревшим черноморским броненосцам, которые уже имелись. Для создания превосходства турецких сил кайзер направил в Босфор быстроходный линейный крейсер "Гебен" и лёгкий крейсер "Бреслау". Однако с появлением у русских хотя бы одной "Императрицы" или "Императора" пребывание этих кораблей в Черном море становилось бессмысленным. Ввод в строй первых двух русских дредноутов намечался на начало 1915 года — а до этого момента нужно было во что бы то ни стало если не уничтожить их, то хотя бы задержать их вступление в боевые действия в первые, самые решающие месяцы войны.
