как он шумно выдыхает.
Но уже в следующий момент его пальцы оказываются на моих плечах. Крепко сжимаются, и Влад отстраняет меня от себя.
- Какого черта, - цедит он.
Пальцы больно впиваются в мою кожу и тем самым мгновенно выводят из состояния блаженства. Я сейчас же вспоминаю нашу последнюю встречу и тот до ужаса обидный разговор с ним. Его колкости и неприступный равнодушный вид. А еще слова его отца по поводу меня, что я недостойна и навязываюсь.
Мои эмоции совершают молниеносный скачок от ощущений горячего жара прямиком к арктическому холоду.
- Ты…не рад меня видеть? – спрашиваю прямо.
Хоть я не могу видеть его лица сейчас, но мне кажется, так и есть. Своим внутренним зрением я прямо чувствую, как он хмурится. Его зрачки сузились, и он сверлит меня презрительным недобрым взглядом.
Но на себя и свои реакции я зла еще больше.
Дурацкий вопрос.
Тьфу, они же еще и помолвку возобновили.
А я висну на нем, на чужом парне, как последняя дура, напрочь растерявшая самоуважение.
- Хотя, в общем-то мне все равно, - судорожно пытаюсь собрать остатки гордости и отстраняюсь от него, - просто не ожидала встретить тебя здесь, вот и все. Что ты здесь делаешь? Я думала, ты улетел в путешествие и сейчас загораешь где-нибудь под пальмой.
- Ага, на Мальдивах.
Я чувствую, как он усмехается.
- Где мы находимся? – задаю следующий вопрос и слежу за тем, чтобы он звучал деловито и нейтрально, - здесь всегда так темно?
- Мы в бункере…- он немного медлит, - ….отца, - произносит, наконец.
- Бункер находится под землей. И в последнее время да, здесь темно. Но вентиляцию и воду включили, так что можно даже принять душ.
- Премного благодарна, - тяну я в его манере, - а что, часто отключают?
Головная боль возвращается ко мне, но я стараюсь игнорировать ее, пока могу.
- Бывает. А еще здесь везде камеры, в том числе ночного видения. Все, что ты скажешь или сделаешь может быть записано.
- И использовано против тебя? – подхватываю я.
- Да, так и есть.
- Весело, - произношу бодро и снова ищу в пространстве Влада.
Он стоит рядом со мной, и я ухватываю его за плечо.
Каким бы засранцем он ни был и как бы себя не вел, так все же спокойнее.
- Эээ, здесь есть стулья? - задаю следующий вопрос.
- Один и он не слишком удобный, без спинки. Могу отвести тебя к кровати.
- Звучало бы заманчиво, если бы я не узнала, что ты снова помолвлен. Но раз другого выхода нет, то веди.
- Надеюсь, твой новый парень хотя бы знает, куда ты отправилась?
Мой парень? О чем это он? Но тут же вспоминаю про камеры и согласно киваю.
- Естественно он знает, - говорю нарочито громко, - мы как раз сидели в клубе, когда я приняла решение ехать к тебе. Так что знает не только он, но и вся наша группа, а также сотрудники клуба. Еще таксист, который развозил меня и остальных по адресам. Да много кто, я ведь никогда не скрываю от других своих планов.
Влад тянет за собой, а я переставляю ноги и несу всю эту чушь, стараясь свыкнуться с обстоятельствами, в которые попала.
И понимаю, что несмотря на весь ужас ситуации и целый ворох вопросов, я счастлива. Потому что могу разговаривать с ним и касаться его.
Я готова до одури препираться с ним и ругаться. Злиться на него, беситься или бесить самой. Только бы он был рядом. Впервые за долгие две недели я чувствую себя по-настоящему живой.
- Аккуратнее, - говорит Влад, - вот, сюда.
Его рука оказывается на моей талии, и он помогает мне нащупать кровать.
- Там дальше стена, не ударься, - предупреждает, когда я начинаю садиться.
- Ага.
Киваю в темноту, плюхаюсь на кровать и двигаюсь по ней до стены. Облокачиваюсь спиной, прикрываю глаза и замираю.
Если не двигаться, переносить головную боль становится значительно легче.
Чувствую, как Влад садится рядом, почти касаясь меня. От нового ощущения его близости тело мгновенно воспламеняется.
- Воды? – спрашивает он и я тут же отзываюсь.
- Просто мечтаю о ней.
Он куда-то тянется, и его бедро на секунду плотно соприкасается с моим.
Я сглатываю.
Приятно, как же приятно.
Касание к моей ноге прекращается, но зато теперь я чувствую его плечом. И это безумно, просто умопомрачительно круто. С кем бы он там не был помолвлен. Боже, о чем я только думаю.
- Держи.
Я тянусь к нему и мои пальцы нащупывают пластик знакомой формы.
- Спасибо. Еще бы таблетку от головы.
- Этого нет, уж извини.
- Нет, так нет. Спасибо, по крайней мере, за воду.
Я хватаю бутылку, откручиваю крышку и начинаю пить жадными глотками.
- Надеюсь, здесь есть нормальный туалет, - произношу, когда по моим прикидкам выпито не меньше полбутылки.
Но как иначе? Мне давно уже хотелось пить, а еще мне слишком жарко в его присутствии.
- Есть.
- Слава богу. Хоть какой-то плюс.
Наши плечи по-прежнему соприкасаются, и я понимаю, что он точно так, как и я, облокотился сейчас о стену.
- Ты здесь давно? – спрашиваю я, чуть помедлив, и тут же развиваю мысль.
- Я имею в виду, что вообще происходит? Почему тебя заперли здесь? Все думают, что ты в отъезде, даже преподаватели.
Тут я вспоминаю подслушанный мной разговор во всех деталях.
- Они говорили, ты часто уезжаешь. Весь прошлый год был в разъездах.
- Думаешь, их бы устроила версия про бункер?
- Погоди. Это…, - я выпрямляю спину и хмурюсь, - это ведь не значит, что ты все то время, пока все думали, будто ты в отъезде, на самом деле сидел здесь?
Влад молчит.
- Но…почему?
Мне вдруг становится очень душно, несмотря на якобы включенную вентиляцию.
- Влад, что происходит?
- Дура, - вдруг говорит он и я вздрагиваю, будто от удара.
- Что?
Это было произнесено так резко, с чувством. И от этого вдвойне обидно.
- Мне не нравится, что ты здесь, - следует ответ.
Я хмурюсь.
- От тебя столько проблем. Жду не дождусь, когда ты исчезнешь из моей жизни.
На глаза против воли наворачиваются слезы.
- Ты…ты…да мне самой плевать на тебя. Как раз это я и хотела тебе сказать, для того и искала тебя. Жаль, что здесь темно. Я
