— Ну тогда давай, убей меня. Прямо сейчас.
— Ты мне не веришь?
— Нет.
— Тогда закрой глаза, если не боишься, — предложила Тереза, занеся руку с молотком.
Юханнес посмотрел на нее в упор, а потом просто прикрыл веки, не зажмуриваясь. Его веки были тонкими, хрупкими и совершенно расслабленными. Грудь вздымалась от ровного и спокойного дыхания, а на губах играла едва заметная улыбка. Легкий пушок покрывал щеки Юханнеса. Он ее лучший друг и, наверное, единственный мальчик, которого она любила.
— Прощай, — сказала Тереза и ударила молотком по виску. Она продолжила наносить удары, пока не почувствовала, что жизнь вот-вот покинет его. Тогда Тереза взяла дрель и вскрыла ему череп. Батарейка была полностью заряжена, и ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы просверлить дырку. Ноги Юханнеса дернулись в предсмертных судорогах, опрокинув горшок с искусственным цветком. Она наклонилась к голове Юханнеса и вдохнула в себя то, чем он раньше являлся.
Теперь, когда последнее препятствие было убрано с ее пути, Тереза знала, что ей хватит сил на все. Больше ее ничто не сдерживало: чувств нет, возвращаться некуда. Совершенно счастливая, она захлопнула за собой дверь в квартиру и стала спускаться по лестнице, вдыхая запахи жарящегося мяса, чистящего средства и ощущая, как нагретые солнцем пылинки щекочут ей ноздри.
В почтовый ящик у станции Тереза опустила четыре письма. На конвертах значились адреса редакций четырех крупнейших газет. Текст всюду был одинаковым. Она сочинила его просто потому, что могла.
«Здравствуйте.
Сегодня во время съемок передачи „Споем вместе“ мы убьем массу людей. Вероятно, мы и сами умрем. Никогда не знаешь. Вы будете спрашивать почему? Почему, почему, почему? На первых полосах газет, во всех заголовках жирными буквами будет написано: „ПОЧЕМУ?“ Люди придут зажечь свечи. Оставят записочки и будут стоять там и рыдать. И над все этим одно слово: ПОЧЕМУ?
И тогда мы ответим (ну, держитесь): ПОТОМУ!!!
Потому что вода поднимается в реках крови, понимаете? В школах. В „Стань звездой“. В магазинах. Вода поднимается. Все знают. Все чувствуют. Но никто не понимает.
И сегодня вода выйдет из берегов.
Мы — те самые славные девчушки, что стояли в самом первом ряду. Мы кричали и плакали по команде. Мы поклонялись сами себе, когда вы сделали нас звездами. Мы покупали себя у вас. „Дай пять! — говорили вы. — Поздравляем!“
Реки крови выйдут из берегов. По заслугам. Вы это заслужили.
Всего хорошего,
Волки из Скансена».
На самом деле Терезе было нечего сказать. Она выдумала некий глубокий смысл, потому что ей показалось, так будет лучше. Раз уж идешь на важный шаг, то и цель нужно указать важную. Это придаст твоему поступку красоты. Сидя за компьютером и сочиняя текст письма, Тереза задумалась: если группа девочек замыслила нечто страшное, какое прощальное письмо будет смотреться лучше всего? И потом написала то, что написала.
Если все пойдет по плану, ее письмо будут перечитывать раз за разом, пытаясь истолковать каждую фразу, каждое отдельно взятое слово. Однако на самом деле за текстом ничего не стоит. Это подделка. Выдумка. Прочитав письмо, Тереза убедилась, что все написанное в нем — чистая правда. Но не о ней. Все всегда не о ней. Вот в чем причина, наверное.
ЭПИЛОГ
Ждем второго куплета и начинаем.
Рассредоточьтесь.
Тереза, 26 июня 2007 года, 19.47
Я ходил за тобой хвостом на саундчеке,
Ты ведь совсем такой же, как я:
То, что для других людей удовольствие,
Нас может довести до беды.
The Smiths. «Paint a Vulgar Picture»1
«Мама говорит, что я начала танцевать раньше, чем научилась ходить»[32].
Роберт Сегервалль заслужил место в ВИП-зоне, тридцать лет проработав на телевидении. Когда начинают петь, камера надолго зависает у его лица. На нем просторный льняной пиджак бежевого цвета. Роберт держится со спокойным достоинством. Да, он был в числе кандидатов на роль ведущего этой программы, когда Лассе Бергхаген оставил свой пост. Но не обижен, что его не взяли. Летом он любит отдыхать, а не работать.
Почувствовав удар где-то повыше локтя, Роберт успевает разозлиться, что кто-то испортил ему пиджак. Лишь затем проступает кровь и приходит ощущение боли. Когда сидящая рядом с ним жена, с которой он двадцать пять лет в браке, начинает вопить от ужаса, Роберт понимает, что угроза его жизни вполне реальна.
Он поворачивается в сторону атакующего, но не успевает ничего сделать, потому что удар ножом по горлу переключает на себя все его внимание. Остальные уколы и удары уже значения не имеют.
«Она говорит, я начала петь раньше, чем научилась говорить».
Все знают: если Линда Ларссон за что-нибудь берется, то отдает делу всю себя. Место у сцены она заняла еще в десять утра. Если уж ей повезло и она попала на телешоу «Споем вместе», то выжмет из этого все до последнего. Линда просмотрела все репетиции, подкрепившись едой, которую предусмотрительно принесла с собой. Она напишет обо всем в своем блоге. Весь день Линда делает заметки у себя в блокноте.
Услышав злобное жужжание у себя за ухом, Линда решает, что это оса, необычайно крупная оса. Поэтому лучше всего не шевелиться. Ни в коем случае нельзя махать руками. Она смотрит на блокнот и думает, не стоит ли написать про случай с осой. И тут что-то впивается ей в шею. Боль невыносима. Линда растопыривает похолодевшие пальцы. Она раскрывает рот, чтобы закричать, но воздуху не пройти через горло. Кровь хлещет на блокнот, и ладонь Линды хватается за шею, наполовину проткнутую стремительно вращающимся сверлом. Затем сверло выдергивают. Успев понять, что с ней случилось, Линда теряет сознание.
«И я часто задумывалась, как это все началось?»
Еще не время подпевать, но Исайло Йованович не может удержаться. Вот уже третий год подряд он приходит на шоу «Споем вместе», и, какой бы родной ни стала ему Швеция после семнадцати лет здесь, шведских песен он все равно не знает. Эверта Тоба в Белграде никто не слушал.
А вот группу «АББА» слушали все. Подростками Исайло с друзьями обменивались кассетами с записями прославленной четверки. Под звуки «Фернандо» он впервые поцеловался.
Исайло знает, что обладает неплохим тенором. Все молча слушают поющую на сцене девочку, а он открывает рот и начинает подпевать. Еще ни разу ему не доводилось слышать такой чудесный голос, и позволить своему голосу слиться с ним — истинное наслаждение.
Где-то поодаль слышатся громкие крики. Наверное, стоящая на сцене артистка — кумир молодежи. Но крики не мешают ему наслаждаться переплетением голосов: его и ее.
Внезапно его упоение нарушает сокрушительный удар в челюсть, который валит его на землю. Рот наполняется кровью и осколками зубов. Исайло ничего не понимает. Разве такое может происходить в Швеции?
Потом он видит занесенный у себя над головой молоток и поднимает руки для защиты. В голове звенит, и он не может сфокусировать взгляд. Чей-то нечеткий силуэт приближается к нему, и на голову Исайло обрушивается смертельный удар.
«Кто обнаружил, что ничто не может так пленить сердце, как мелодия?»
Юхан Лейонъерта на седьмом небе от счастья. Он пришел сюда ради одного, и это только что с ним произошло. Ола Сало[33] дотронулся до него. Юхан всегда преклонялся перед артистом, из-за него решился рассказать всем о своей нетрадиционной сексуальной ориентации и переехать из родного городка в Стокгольм.
Ола исполнил песню, которую группа сочинила специально для Евровидения. Когда артист пробегал по проходу мимо публики, Юхан выставил вперед раскрытую ладонь, и Ола не просто хлопнул по ней. Нет, он взял ее в свою ладонь и, глядя Юхану прямо в глаза, пропел строчку из песни: «Будь хорошим ради всего хорошего». Слова и прикосновение запали Юхану в душу. Он понимал, что ведет себя просто смешно. Ему уже тридцать два, а он радуется как мальчишка, считая, что до него дотронулось настоящее божество. Юхан сфотографировал ладонь на мобильный телефон и стоит, повторяя в голове посыл своего гуру: «Будь хорошим ради всего хорошего». Пусть это все глупости, но сейчас он просто позволит себе раствориться в поглотившей его радости.
Когда вокруг него раздаются крики, Юхан воспринимает их сквозь фильтр собственного счастья. Наверное, зрители вопят от восторга. Да, девочка действительно прекрасно поет, да и песни «АББЫ» он тоже любит, но сейчас главное не это.
Юхан по профессии столяр, поэтому, услышав у себя за спиной жужжание, безошибочно определяет его источник. Так жужжит дрель. Но, почувствовав болезненный укол в спину, он все равно не соотносит эти два факта. Слишком невероятным кажется ему подобное сопоставление. Во время второго укола Юхан четко слышит, что дрель начинает натужно гудеть ровно в тот момент, когда его позвоночник пронзает острейшая боль. Он оборачивается, и сверло впивается ему в грудь, пунктируя легкое. Закашлявшись кровью, Юхан открывает рот, чтобы взмолиться о пощаде. Но сверло снова выдергивают, и ровно долю секунды Юхан смотрит прямо на вращающееся острие, прежде чем его контур размывается, когда сверло исчезает внутри его глаза.
