-- Would you seat near me? — на меня пялится явно выпивший иностранец, растрепанный блондин с красными от алкоголя щеками.
-- Oh, thanks, — я присаживаюсь между ним и парнем в черном свитере, который отворачивается от своей подруги и смотрит на меня. Кажется, его лицо я уже видела раньше.
— Гиневра, — улыбается он, — вот уж не чаял повстречать тебя в этом скорбном месте.
— Артур! — вспоминаю я с улыбкой — слава богу, это оказался не клиент.
-- Sorry, — говорит иностранец, — I didn't know, you're not alone.
Я улыбаюсь ему, Артуру, всем вокруг, мне хорошо, вот уж не думала, что казино мне так понравится.
— Ты здесь играешь, или… — это Артур интересуется.
Никаких или, черт возьми, этого еще не хватало. Достаю из сумочки сотню долларов, даю их крупье.
— Вам как менять? — спрашивает он.
Я не знаю правильный ответ, вопросительно смотрю на Артура.
— Лучше по пять, — говорит он.
— По пять, — повторяю я, стараясь вспомнить правила игры. Кажется, нужно набрать двадцать одно очко, если больше — сгораешь, если намного меньше — крупье выиграет твои деньги.
Мои деньги! Я сосредоточилась и стала считать, напрягая свои извилины и на время отвлекаясь от прочих мыслей. Что–то мне вспомнилось из слов Вадика, вроде бы, крупье должен остановиться при наборе семнадцати очков. Я поставила на кон пятидолларовую фишку.
Перед крупье лежала десятка, иностранец докупил карту к своим тринадцати и сгорел, у меня было уже восемнадцать на руках, и я отказалась прикупать. Артур с пятнадцатью тоже сказал: «Stay». Ага, здесь принят английский жаргон.
— Пятнадцать, — сказал крупье, открывая пятерку. Следующая карта была дамой. — Слишком много. Тоо many.
К моей одинокой фишке придвинулась еще одна. Не бог весть, но это был уже маленький выигрыш. Я оставила первую фишку на ее месте, а вторую положила сверху столбика, выданного мне при размене. Артур повернулся ко мне и заговорил:
— Я вспоминал о тебе много раз. То, как ты назвалась, как вела себя, — он запнулся, — никакая другая девушка не запомнилась бы так надолго. Я, веришь ли, после той нашей встречи даже фэнтези начал читать, Артуровский цикл, — сказал Артур, наклоняясь ко мне. — Почему ты не звонила?
— Я хочу вначале разбогатеть, чтобы потом общаться на равных с рекламными копирайтерами, — я вспомнила, какая должность значилась на визитке Артура.
Иностранец опять сгорел, и крупье перевел взгляд на меня.
-- Stay, — сказала я.
— Почему? У тебя только двенадцать, — удивился Артур.
— Двенадцать и картинка будет двадцать два, — объяснила я.
— Карту мне, — сказал Артур.
Крупье выдал трефового валета.
— Вот видишь! — гордо сказала я. Теперь у него на руках был «блэк джек».
— В самом деле! — обрадовался Артур. Ему выдали сразу полтора столбика фишек, придвинув их к тому, что стоял у него на игре.
Крупье перевернул свою карту.
— Шестнадцать, — сказал он и перевернул короля. — Too many.
Я добавила еще одну фишку в свой столбик.
— Ты фартовая, — сказал Артур. — До твоего появления у меня был минус.
— Девушка рядом с тобой не приносит удачу?
— Как–то не замечал за ней такого, — поморщился Артур. — В отличие от тебя, она из Мытищ, а не из волшебной легенды.
— Видишь, — улыбнулась я, — без нескольких десятков баксов ты и не верил, что я оттуда.
— Один-ноль в твою пользу, — сказал Артур. — Так ты позвонишь мне?
— Конечно.
— Визитка не потерялась?
— Как я могла? Карту мне.
Передо мной лег бубновый туз.
— Блэк Джек, — объявил крупье и выплатил полуторный выигрыш.
— Пойду, наверное, — сказала я, собирая фишки в сумочку. — Не обижай свою девушку. Она симпатичная.
Поменяв деньги в кассе, я стала богаче на несколько долларов и перешла в другой зал, чтобы не маячить на виду у Артура. Но удивительная ночь неожиданностей продолжалась: за одним из рулеточных столов важно восседал никто иной, как Руслан Толгуев.
Перед ним возвышались несколько столбиков цветных фишек, Толгуев курил и сосредоточенно расставлял их по клеткам с изображениями цифр. Это занятие целиком поглощало его внимание, и я остановилась за его спиной. Если уж родная мать не сразу признала меня, то этот человек тем более не узнает во мне рыжую девчонку, которая мелькнула перед ним несколько раз три года назад, подумала я.
Толгуев, самую малость располневший, но с прежней шапкой густых черных волос, был дорого одет и явно проигрывал не последние гроши. Во всяком случае, вид у него был вальяжный и уверенный. А бедный Егор Самарин уже стал землей, превратился в пустое воспоминание для тех, кто знал его, стал печальной и светлой памятью в моем сердце. Он никогда не подчеркивал разницу между нами, поддерживал меня, восхищался моей личностью, а не только глазами, походкой и волосами, как другие.
Мой любимый человек, благодаря которому я не превратилась в пустую заурядную шлюху, ни один мужчина после отца не верил в меня, как он. Его убийца наслаждался жизнью, как будто ничего не произошло, а я оказалась неспособна по-настоящему отомстить, вдобавок использовала смерть Егора для грязной аферы, позволившей мне купить машину. Я ощутила себя последней дрянью и решила уйти из казино.
Было уже около трех часов ночи. Дождь прекратился, и я решила идти пешком до Курского вокзала, чтобы не сидеть в зале ожидания, а подгадать к первой электричке до Чехова.
Я жутко испугалась, услышав топот ног позади, мои мысли все еще крутились вокруг нечаянной встречи с Толгуевым. Я обернулась, готовая звать на помощь — освещенный вход в казино был совсем неподалеку — но это оказался Артур.
— На этот раз я не потеряю тебя, как тогда, — он запыхался, но выглядел весьма решительно.
— Громкие слова, — засмеялась я от облегчения, — в них мало чести.
— Будут и дела, — пообещал Артур и взял меня за руку. — Пошли, оседлаем железного коня, которого я оставил у выхода.
— А твоя девушка, где она?
— Найдет себе другого, — безразлично бросил Артур. — Мы же не обвенчаны.
Мне было любопытно, какими способами Артур попробует впечатлить меня, и я не стала ломаться. В эту ночь мы промчались еще по четырем клубам, то модным и дорогим, то закрытым, с каким–то особым драйвом, но в целом это был настоящий фейерверк алкоголя, кокаина, музыки, тусовочного сленга и отвязного циничного общения.
Меня интересовал вопрос, откуда у скромного копирайтера деньги на хорошую машину и всю эту сладкую жизнь, но Артур мимоходом упомянул, что рекламное агентство принадлежит его отцу, и даже квартира стараниями предков у него отдельная — осталась после бабки. С одной стороны было неплохо, что парень откровенен со мной, но все–таки я бы предпочла видеть в нем личность, а не заурядного мальчика-мажора с не выветренной инфантильностью в мозгах, пускай и развитых образованием.
