Но они не избавились от противника совсем. В 10.49, когда на эскортных авианосцах боролись за живучесть и были заняты приемкой самолетов, авианосцы были внезапно атакованы шестью истребителями “камикадзе”. В 11.00 “Saint Lo” в результате попадания бомбы и последовавшего затем взрыва внутри корпуса затонул. На “White Plains” и “Kalinin Bay” обрушились самолеты, управляемые летчиками-самоубийцами, и на них начались пожары. Десять минут спустя еще один самолет “камикадзе” упал всего в 50 ярдах от “Kitkun Bay”. Этим эпизодом закончились атаки против северной группы эскортных авианосцев. “White Plains” и “Kalinin Bay” в конце концов ликвидировали свои пожары. Просто чудо, что после таких ожесточенных атак часть эскортных авианосцев еще держалась на плаву.
Бой у острова Самар 25 октября 1944г.
Военные силы Куриты после своего невероятного отступления еще в течение двух часов кружили несколько севернее места боя. Они не пошли ни к проливу Сан-Бернардино, ни к заливу Лейте, где им было приказано потопить наши транспорты. Они “учитывали обстановку”, как сообщили они после войны. Те из наших малых авианосцев, которые еще оставались неповрежденными, продолжали против них воздушные атаки силами всех самолетов, какие они могли набрать.
Перед началом этого сражения группа быстроходных авианосцев адмирала Маккейна находилась далеко на востоке, направляясь на о. Улути для отдыха и пополнения запасов. Ночью 24 октября об этих кораблях вспомнили. Утром 25 октября им было дано приказание произвести поиск в западном направлении в целях проведения совместно с 3-м флотом атак против соединения-”приманки” адмирала Одзавы.
Однако, когда Холси получил от Кинкейда отчаянную просьбу о помощи его авианосцам у о. Самар, Маккейну было приказано идти туда самым полным ходом и выслать ударные авиагруппы в атаку против центральных сил Куриты, как только он окажется в радиусе действия самолетов. Эти ударные авиагруппы появились над своими целями в 13.10 и 15.00. Обе группы причинили японцам дополнительные повреждения, но ни одной из них не удалось потопить ни одного корабля[172].
В это время противник уходил из залива Лейте.
В результате атак самолетов с эскортных авианосцев у Куриты были потоплены 3 крейсера и несколько кораблей сильно повреждено. Моральное воздействие непрерывных двухдневных воздушных налетов наряду с потерей кораблей, вероятно, сказалось на его решении и привело к тому, что он решил отступать, вместо того чтобы атаковать наши транспорты в заливе Лейте и идти обратно через пролив Суригао, как предусматривалось планом.
Самая большая заслуга в кампании по отражению центральных сил адмирала Куриты по праву принадлежит эскадрильям эскортных авианосцев и решительной героической атаке крошечных эскортных кораблей северной группы.
Во время допроса после окончания войны Курита не мог дать удовлетворительного объяснения, почему он повернул обратно в тот момент, когда наши эскортные авианосцы были полностью в его власти. Он сказал, что пошел на север “на соединение с адмиралом Одзава” и “на поиски противника”. Другими словами, после того как адмиралу Одзава удалось сыграть роль приманки и отвлечь 3-й флот от залива Лейте, Курита пошел на север, чтобы атаковать те силы, которые отвлекались от военных действий! Это, несомненно, не имело смысла. Далее Курита заявил, что он считал, что не сможет успешно действовать внутри залива Лейте, и, кроме того, он полагал, что должен был к наступлению темноты быть уже в проливе Сан-Бернардино. Все эти заявления заставляют думать, что Курита был в полном замешательстве, боялся дальнейших воздушных атак и пошел на север со смутной надеждой, что ему удастся спасти репутацию, нанеся некоторые потери части флота адмирала Холси, прежде чем возвратиться вечером через пролив. После двух дней сильных воздушных атак, потери одного из самых мощных в мире линейных кораблей, “Мусаси” (кроме шести крейсеров), и повреждения еще многих кораблей решение Куриты об отступлении можно понять только как результат упадка морального духа. Отсутствие информации относительно событий на севере, судьбы кораблей Нисимуры и местонахождения наших сил, несомненно, явилось решающим фактором при выборе решения этого неспособного рассуждать логически человека. К концу двух дней сильных боев, в которых его корабли понесли огромные потери, он проявил себя как жалкий, неспособный командир[173].
В ужасном состоянии оказался уцелевший личный состав наших кораблей, потопленных у о. Самар. Личный состав с “Gambler Bay”, “Saint Lo”, “Johnston”, “Hoel” и “Roberts” находился в воде. Люди цеплялись за плоты, сети и обломки и страдали от жажды, солнца и нападений акул в течение двух дней, прежде чем прибыли спасательные корабли, посланные подобрать их. Такая плохая организация была позором для командования 7-го флота, на которое была возложена ответственность за спасение личного состава. Многие умерли от жажды, ран и истощения. Двух человек утащили акулы.
Оставшиеся в живых были подобраны утром 27 октября охотниками за подводными лодками и пехотно-десантными судами из залива Лейте.
Теперь мы вернемся к 3-му флоту, находившемуся на севере недалеко от мыса Энганьо на о. Лусон, где в конце дня 24 октября мои разведчики обнаружили японские авианосные силы. В тот день авианосцы 38-го оперативного соединения сосредоточили свои атаки на центральных силах адмирала Куриты в море Сибуян. Точно неизвестно, какие им были нанесены потери, но в донесениях сообщалось, что один линейный корабль типа “Ямато” (“Мусаси”) потоплен и все другие линейные корабли сильно повреждены, один крейсер перевернулся и еще три крейсера получили попадания бомб и торпед. Когда эти силы видели в последний раз, они шли на запад, удаляясь от пролива Сан-Бернардино. По нашей оценке, они не имели возможности пробиться в залив Лейте, чтобы атаковать наши транспорты. Сообщения летчиков о нанесенных противнику потерях впоследствии оказывались излишне оптимистичными.
С другой стороны, авианосная группа противника, только что обнаруженная на севере, еще не была атакована. На действующих флотах начинали считать авианосцы самыми мощными и опасными кораблями. Холси решил, что этот новый род сил противника представляет самую большую угрозу проводившимся в то время высадкам. Для отражения этой угрозы он сосредоточил на севере все три оперативные группы быстроходных авианосцев и оставил пролив Сан-Бернардино без охраны, хотя знал, что пролив, по крайней мере частично, находится на ответственности 3-го флота.
В течение ночи 24 октября 34-е оперативное соединение было построено впереди авианосцев в готовности к артиллерийскому бою. В состав его входили 6 быстроходных линейных кораблей, 7 крейсеров и 18 эскадренных миноносцев. Эти корабли были выделены из авианосных групп, что ослабило нашу противовоздушную оборону, но противник в тот день не произвел ни одной воздушной атаки[174].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
