Перед Анарисом возник образ древней жрицы, памятный ему со времен его учения на Артелионе: ее темные глаза смотрели мудро, и обнаженная грудь не делала ее уязвимой. В руках она держала двух змей, черную и белую. Не давая вызванной негусом галлюцинации поглотить его внимание, Анарис сосредоточил взгляд на отце и сказал:
— Мы тоже соблюдаем его только на словах, поскольку используем здесь темпатов...
— Верно, — без гнева согласился Эсабиан. «Пребывание на Артелионе частично освободило отца от наших традиций, — подумал Анарис. — Как мое обучение освободило меня».
— Если мы по-прежнему намерены использовать эту станцию как энергетическую базу, глупо было бы полагаться на эту шваль. Темпатку-должарианку испортили годы, проведенные ею среди панархистов. Когда она — а мне кажется, что это будет именно она, — доведет станцию до полного потенциала, она перестанет быть нужной нам, разве что в одном смысле.
Испорченная. Это и ко мне относится.
Жрица протянула Анарису змей, черную и белую, рог и слоновую кость, железо и мрамор. Которую выбрать?
— В каком? — услышал он собственный голос. Эсабиан сложил дираж'у петлей и распрямил так, что шнурок загудел, на миг напомнив о пси-заграднике.
— Скоро Каруш-на Рахали. Пора расширить нашу семью. Позаботься о том, чтобы она дала нам наследника.
30
«ТЕЛВАРНА»
— Святой Хикура! — ахнула Марим. — Да ведь это паскудство живое!
Жаиму очень хотелось оказаться подальше отсюда, но он не мог отвести глаз от скопления выпуклостей, труб и конусов, сплавленных в красноватый комок, похожий на ожившее синтетическое мясо.
— Видите? Вон тот конус — он вытянулся!
— Похоже на Рифтхавен, если смотреть на него под негусом, — пробурчал Монтроз. — Должен признаться, это зрелище мне очень не нравится.
— Вон их корвет выходит — ох! — вскрикнула Марим, когда из открытого конца одного конуса вылетел корабль и, сверкая радиантами, занял позицию неподалеку.
Жаим посмотрел на Вийю — ее прищуренные глаза казались блестящими щелками.
Зато Ивард раскрыл свои шире некуда.
— Повторим еще раз, — внезапно сказала Вийя. — Ну-ка, быстро. Как можно дальше от меня.
— Вот дерьмо! — фыркнула Марим. — Терпеть этого не могу. Точно ты суешь палец мне в мозги. — Конец фразы она договорила, уже выбегая в люк.
Жаим ушел в машинное отделение и включил свой пульт, чтобы видеть станцию. Большой экран на мостике Вийя затемнила, чтобы приглушить свет сращенного диска черной дыры. Жаим оставил все как есть и щурился от яркого до боли света.
«У меня есть цель, — говорил он себе. — Я здесь с определенной целью».
Миг спустя он почувствовал, как будто кто-то легонько потянул за нерв у него в мозгу. Это сопровождалось таким ощущением, будто Вийя стоит у него за плечом.
Он закрыл глаза и стал представлять ее себе.
Еще мгновение — и у него над ухом шепнул голос: «Я тебя слышала».
Он выключил пульт и вернулся на мостик, медленно шагая по знакомому коридору. Вийя сказала, что на Пожирателе Солнц им не позволят носить босуэллы. Должарианцы ими не пользуются и, уж конечно, не дадут пользоваться тем, кто у них на службе. Поэтому Вийя, эйя и келли учились налаживать связь с остальными в разных точках корабля.
Эйя явились на мостик и, вывернув шеи, не мигая, смотрели на станцию, сидящую на конце световой иглы.
— Что-то не так? — спросил Жаим у Вийи.
— Мне кажется, что у меня в голове поставили одну из их гиперраций — и она работает на полную громкость.
— Это больно? — нахмурился Монтроз.
— Немного, — созналась она.
— Потом, когда будет можно, мы попробуем поэкспериментировать с наркотиками.
Глаза Вийи сверкнули саркастическим юмором. Все они понимали, что «можно» теперь будет понятием относительным.
— Сначала посмотрим, смогу ли я отгородиться от этого, как отгораживаюсь от их голосов, когда не хочу их слышать.
— Значит, они слышат все, что происходит на станции? — спросила Седри, указывая на эйя.
— Думаю, что да. — Вийя повернулась к Иварду: — Сможешь ты контролировать это?
— Да, наверное, — они мне помогают.
— Пожалуй, я все-таки дам тебе лекарства, — сказал Монтроз.
— Не надо. Келли мне помогут...
— Не помогут, если останутся на корабле. Ведь их ленты будут далеко от тебя.
— Ничего, справлюсь. А наркотики мой организм все равно отторгнет.
— Ну, как хочешь, — поджал губы Монтроз. Ивард откинул голову.
— Это место вроде как усиливает сигналы. Келли у нас в каюте, но я слышу их так, как будто они тут, рядом.
— Ну, стало быть, мы в полной боевой готовности, — подытожил Монтроз.
— Хорошо, коли так, — заметил Локри из-за пульта связи. — Нас вызывают.
— Приготовиться к вводу в причальный отсек, — произнес голос по коммуникатору.
— Буксира не нужно, — резко ответила Вийя.
— Приготовиться, — нетерпеливо повторил голос. Буксирный луч с гулом захватил корабль, и Вийя, сжав губы, убавила энергию.
— Сейчас оно нас сожрет! — взвизгнула Марим. Один из отростков станции открылся и потянулся к ним, но посланный корветом луч заставил его отпрянуть. Вийя слегка поморщилась, а Ивард раскрыл глаза еще шире.
Отверстие причального отсека, окаймленное чем-то вроде щупалец, поглотило их, и «Телварна» прошла в шлюз.
— Фу-у, — вздохнула Марим. — Вот бы проснуться и обнаружить, что дрыхнешь с похмелья у Флаури на Рифтхавене.
— Взбодрись, — протянул Локри. — Подумай о здешних рифтерах, у которых солнц полно, а девать их некуда.
— Свеженькие жертвы, которые тебя еще не знают, — добавил Монтроз.
— У, засранцы, — буркнула Мари, сложив руки на груди. Эйя тихо что-то прощебетали.
Жаим смотрел на руки Вийи, такие сильные и уверенные, — они держались за подлокотники кресла, пока должарский буксир вводил судно в шлюз. «Телварна» с легким толчком опустилась на палубу, и костяшки Вийи на миг побелели, но она тут же ослабила хватку.
— Ну, вот и прибыли.
* * *
Пульт Норио, прозвенев, зажегся, и на экране возник Барродах. Они еще не разговаривали после недавнего сеанса, и темпат сквозь наркотический туман ощутил удовлетворение; даже Барродах его боится. Его силы крепнут — скоро он сможет даже сквозь экран ухватить эмоции этого бори, как и любого другого на станции.
— Вийя на подходе. Делай, как договорились, — сказал Барродах и исчез.
У Норио тряслись руки. Он уронил одну из ампул, и пришлось ее подбирать. Он тщательно рассчитал эту дозу, находившуюся на самом пределе безопасности.
Бори хотел сказать «накачайся как следует для встречи с другим темпатом». О его обещании отключить пси-заградники отсюда до Палаты не было, разумеется, сказано ни слова, и никто не сможет выследить, что сделал это Барродах.
Только Норио это не заботило: он не собирался встречаться ни с каким другим темпатом здесь, на станции, а уж тем более с Вийей. С ней он встретится, лишь когда ее доставят ему в качестве подопытного экземпляра.
По дороге в Палату ему никто не попался. Должарианцы почему-то решили обставить прибытие новой темпатки с большой помпой — возможно, потому, что она тоже должарианка. Мотыльковое биение станционной ауры звучало в его ушах, как отдаленная барабанная дробь, делаясь громче по мере приближения к Палате, но на него не влияло. Он чувствовал себя одновременно открытым и одетым в броню.
Часовые-тарканцы у входа в Палату застыли, увидев его. Он многому научился у женщины, которую убил. Хотя он не говорил по-должарски, достаточно было придать своему голосу особый распев — они полагали, что именно так должны говорить «хореи».
Внутри был слышен голос Лисантера — ученый, несомненно, готовился к новому эксперименту. Норио на этот раз никто не сопровождал, и около дипластового щита не должно быть охраны.
Норио улыбнулся тарканцам, оскалив зубы.
— Я пришел пообщаться с Пожирателем Солнц. Лисантер ждет меня. — Он чуть ли не хихикал — на уни это звучало, словно в дешевом сериале. Но он был «хорей», и тарканцы, ухватившись за имя Лисантера — единственное, без сомнения, знакомое им слово, — пропустили его.
Он ворвался в Палату на волне эйфории.
* * *
Моррийон решил, что единственный для него способ остаться в живых — это знать, где находится Норио каждую минуту. Татриман предоставила ему необходимые средства — оказалось, что это очень просто. Поскольку темпата по доброй воле никто не посещал, каждое открывание и закрывание двери скорее всего производил он сам. В такие моменты к Татриман поступала информация с имиджера, помещенного наискосок от жилища Норио. Вдобавок она изготовила для Моррийона и Анариса сигналки, работающие на простом импульсном коде Утерянной Земли. «На такой низкой частоте вас никто не засечет среди общего шума», — сказала она.
Но всего этого будет недостаточно, если Барродах умудрится устроить очередной эксперимент во время церемониальной встречи новой темпатки. Поэтому Моррийон в момент ее прибытия находился в Палате Хроноса вместе с Лисантером.
