Едва на стене установилась относительная тишина, ее разорвал истошный крик одного из бойцов.
— Я здесь ни при чем, — пожал я плечами в ответ на подозрительный взгляд, — Сверхразум, который стрелял, перехватил автомат за дуло. Выпиши ему премию, пусть оплатит ремонт обожженной ладошки.
Инга заковыристо выругалась. Обычно в такие моменты главный герой жалеет, что с ним нет блокнота, мол, он бы записал, но в чем вообще удовольствие хранить в блокноте девчачьи маты?
— Зачем ты здесь, Леха? Деда ты уже убил. Что осталось?
— Я готов искупить ту херню, которую совершил в мертвом виде, — твердо ответил я.
— Ничего уже не исправить. Те, кого убил ты и твои некроголемы, мертвы. И не оживут.
Я поморщился.
— Инга, не играй в оскорбленную невинность. Не поверю, что такому здоровенному поселению, как Веста, не нужен помощник. Дай мне работу.
— Леша, — Инга вдруг встала на колени, — Пожалуйста, уходи. Я не могу предложить тебе иной работы, чем быть грушей, колотя которую, люди будут успокаиваться. Но на такое ты не согласишься. Если хочешь, встретимся завтра. Хочешь — через неделю. Но лучше просто исчезни из Казани. Да, я верю, что ты теперь хороший, верю, что хочешь исправить мнение о себе и помочь людям., но прошу тебя, просто исчезни. Смени город и помогай народу где-нибудь там. Ты уже избавил нас от самого страшного чудовища, которое за неделю уполовинило выживших жителей Казани. Ты уже помог нам по максимуму. Пока ты останешься здесь, ни один житель поселения не будет чувствовать себя в безопасности. На тебя станут устраивать покушения в попытке отомстить за близких.
— Ладно…
Я махнул рукой, и со стола поднялись разноцветные маркеры. Послышались щелчки колпачков, затем маркеры подлетели к карте Казани и зашелестели, разрисовывая её. Всё-таки удобно управлять множеством предметов независимо друг от друга.
— Красным я отметил зоны, куда вам лучше не соваться. Это собачьи логова, которые я отложил на потом, места, куда почему-то не хотели идти мертвецы, и прочее. Зелёные точки — склады и схроны с едой. Кстати, тандемовцы поселились вот здесь, рядом с картофельным полем. Что ещё… черным обведены безлюдные, кхм, зоны. В принципе, всё. Я пошел.
Я подошел к окну и распахнул створку.
— Тебе нужна еда, вещи? — вдруг спросил майор.
— Нет, спасибо. Я найду все, что мне нужно.
— Чем займешься? — спросила Инга. Я задумался, но определить для себя цель не смог. Я и летел сюда для того, чтобы найти какое-нибудь занятие, но оказался здесь лишним.
— Я вообще в глобальных раздумьях касаемо того, как жить и что делать. Пока я не уверен в том, чего именно хочу, чтобы принять четкую позицию и следовать какому-то плану. Но буду искать, — пообещал я и выпрыгнул из окна.
Я был готов, что меня попробуют подстрелить. В условиях недостаточной видимости, в темноте, на пол сотни метров. Но выстрелы не прозвучали, хотя несколько стволов провожали мою фигуру и у них дрожали пальцы на курках.
Приземлился я на пологую крышу многоэтажки на окраине. Развел небольшой костёр из сухих сучьев, разогрел на огне банку с тушёнкой и гречкой со свининой: обе — трофей из квартиры подо мной. Оказывается, что с телекинезом можно развести костер даже в дождь. Да и насчёт пропитания можно не париться.
— Итак, что мы имеем? — вопросительно прохрипел я. И сам же себе ответил, — Приступы немотивированной агрессии, хреновое отношение абсолютно всех жителей Казани. Те, кто меня не ненавидит, обязательно начнут, как только ознакомятся с моей историей. И что мне, такому знаменитому, теперь делать?
Первым делом на ум приходило переселение в Уфу или какой-нибудь Ижевск. Я даже к тандемовцам могу попасть, и меня там примут, и будут рады, но переселение не смягчит давление совести. Не поможет забыть про съеденных людей, расчлененку и кровавые реки.
Я не соврал Инге. Я действительно не имел ни малейшего понятия, что же мне делать. Выживание — не проблема. Кач ради кача? Ну такое. Цель, конечно, но можно выбрать что-то более глобальное, что мимоходом позволит качаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому я сидел до утра у костра, подбрасывая в него сухостой и размышлял, чем мне теперь заняться.
И так ничего не надумал.
А потом меня и каждого человека в мире, как я узнал уже позже, накрыло видение. Каждый из нас повис в пустоте один на один с с шестьсот двенадцатым богом. Огромной, чуждой человеческому разуму мешаниной энергетических полей, немыслимого вихря. И каждый услышал голос… хотя нет, скорее это была трансляция мыслей прямо в мозг, подавляющая и жуткая:
— Я не думал, что вы — земляне — такие слабаки, — услышал каждый человек, — За три недели вы позволили вырезать три четверти населения. Черви, мусор, планетная грязь! Я дал вам ресурсы для развития и возможность сверхускоренной эволюции с помощью опыта за убийства, но вы предпочли грызться за еду. Я подготовил для вас двенадцать божественных испытаний, каждое из которых существенно усилило бы вас, но большая часть людей передохла в начале первого.
Ваша планета в моей зоне ответственности, поэтому я не могу оставить ее радиоактивной пустыней, хотя очень хочу. Радуйтесь, тупые безвольные животные, вы продолжите жить прежней жизнью, убогой и серой.
— Так ты сам нас такими сделал, — пожал я плечами. Я думал, что слышу записанное сообщение и не подозревал, что шестьсот двенадцатый обратит на меня внимание, но он обратил: возможно, из-за предвзятого отношения, что давало достижение «личный враг бога».
Меня сдавили силовые поля.
— ЧЕРВЬ! — загудел бог.
— Ты изначально половину превратил в мертвецов, — сдавленно прошептал я, — Не предоставил никакой информации о новом мире, накидал богов под города… Думаешь, с такими стартовыми условиями могли выжить дети, женщины и старики? Дай мне вернуться в прошлое со всеми знаниями, и я покажу тебе, что с подготовкой может выжить гораздо больше людей!
— Нет. Каждый получит по своим заслугам, кусок глины. Если ты желаешь вернуться в прошлое и исправить ошибки, забудь. Ты будешь жить с тем, что натворил. Ты будешь жить с осознанием, что уничтожил тысячи людей, что ел человечину. Станешь вариться в собственных кошмарах, раз за разом переживать прошлое и у тебя не будет шанса это исправить.
Эпилог
Год спустя.
Томск, город с полумиллионным населением, теперь едва ли насчитывал несколько тысяч человек. Сколько в пределах города водилось монстров разной степени разумности, ответить трудно, но явно в разы больше, чем людей.
Как и везде теперь.
Люди ушли на третьи роли. Человечество не успело освоиться и окрепнуть в новом мире, и монстры, которые развивались в несколько раз быстрее, выдавили людей с вершины пищевой цепи.
Я стоял перед внушительным кратером, на границе асфальта и той массы, в которую асфальт превратился. Поверхность земляной впадины давно спеклась в камень, на дне — лужа из расплавленного и застывшего железа. Вид не слишком впечатляет, за прошедший с появления системы год я видел гораздо более внушительные вещи. Чего только стоит «Шарик» — монстр, сотворенный сумасшедшим химерологом из девятисот человек, которые, между прочим, хоть и свихнулись, но не умерли в процессе.
Однако, вернемся к кратеру. Единственный вопрос, который меня сейчас мучил: какого хрена я здесь делаю?
— Вот здесь дракона и видели в последний раз, — шмыгнул носом невысокий мужичок: Сергей Край, девятнадцатый уровень. Полнейший нубас, — Здесь автостоянка была. Тут он пролетал в общем. Как увидел Остапа — шмальнул огнем. Остап, царствие ему небесное, тогда как раз сорокового достиг. Видимо, дракон посчитал его за достойную добычу, потому и атаковал.
— И какого хрена я здесь делаю? — прохрипел я, — Где сам дракон? Ты меня сюда привел, чтобы яму показать?
Мужичок втянул голову в плечи, хотя я не повышал голос и даже ногами не топал. Непереносимость людей в армейской форме?
