Глава двадцатая
Промеры «Сускеганны»
– Ну что, лейтенант, как идут работы?
– Полагаю, что дело подходит к концу, – ответил лейтенант Бронсфильд. – Но кто бы предположил, что у самой суши может быть такая глубина: всего в какой-нибудь сотне лье от американского берега.
– Действительно, здесь очень глубокая впадина, – сказал капитан Бломсбери. – В этом месте находится подводная долина, размытая течением Гумбольдта, которое омывает берега Америки вплоть до самого Магелланова пролива.
– Такие большие глубины затрудняют прокладку телеграфного кабеля. Плоское дно, по которому проложен американский кабель между Валенцией и Ньюфаундлендом, куда удобнее.
– Не спорю, Бронсфильд. А осмелюсь спросить, лейтенант, как обстоит дело в данную минуту?
– Сейчас у нас размотано уже двадцать одна тысяча футов троса, а ядро, которое тянет лот, еще не коснулось дна, потому что иначе лот поднялся бы наверх сам собой.
– Остроумнейшая машина – этот снаряд Брука. С какой точностью позволяет он измерять глубины!
– Дно! – крикнул один из матросов, наблюдавший за работой.
Капитан и лейтенант направились к корме.
– Ну что, какова глубина? – спросил капитан.
– Двадцать одна тысяча семьсот шестьдесят два фута, – ответил лейтенант, записывая эту цифру в блокнот.
– Отлично, Бронсфильд! Я нанесу эти показания на карту. А теперь прикажите выбрать лот. С ним еще будет возни на несколько часов. Тем временем механик распорядится развести пары, и, как только вы кончите, мы снимемся с якоря. Уже десять часов вечера, и я, с вашего позволения, отправляюсь спать.
– Спокойной ночи! – любезно ответил лейтенант.
Капитан «Сускеганны» – отличный человек и добрейший начальник – отправился в свою каюту, выпил грогу, осыпав буфетчика нескончаемыми похвалами, лег на кровать, поблагодарив слугу за уменье стелить постель, и заснул сном праведника.
Было десять часов вечера. Одиннадцатый день декабря постепенно переходил в самую упоительную южную ночь.
Корвет «Сускеганна» мощностью в пятьсот лошадиных сил, принадлежащий национальному флоту Соединенных Штатов, производил промеры дна Тихого океана приблизительно в ста лье от американского берега против узкого полуострова, вытянувшегося со стороны Мексиканского берега.
Ветер мало-помалу стих. Воздух словно замер. Флаг неподвижно висел на мачте корвета.
Капитан Джонатан Бломсбери – родственник полковника Бломсбери, одного из активнейших членов «Пушечного клуба», женатого на урожденной Горшбидден – тетки капитана и дочери почтенного коммерсанта из Кентукки, – капитан Бломсбери не мог нарадоваться на прекрасную погоду, способствующую успешному завершению измерительных работ.
Ряд промеров, произведенных «Сускеганной», имел целью исследовать глубины, наиболее благоприятные для прокладки подводного кабеля между Гавайскими островами и Американским материком.
Эти работы выполнялись по проекту одной крупной компании, директор которой – предприимчивый Сайрус Филд – предполагал охватить сетью телеграфных проводов все острова Океании – грандиозное предприятие, достойное американцев.
Корвету «Сускеганна» были поручены первые промеры. В ночь с 11 на 12 декабря корвет находился на 27°7′ северной широты и 41°37′ западной долготы по Вашингтонскому меридиану.
Луна в последней своей четверти начинала подыматься над горизонтом.
По уходе капитана Бломсбери лейтенант Бронефильд и кое-кто из офицеров собрались на юте. При появлении Луны их мысли устремились к ночному светилу, на которое в те дни были обращены глаза всего полушария.
Даже лучшие морские трубы не могли бы обнаружить снаряда, блуждавшего где-то вокруг Луны, но телескопы всего мира были в эту минуту направлены на нее, и миллионы людей не отводили глаз от ее сверкающего диска.
– Вот уже десять дней, как они улетели, – сказал лейтенант Бронсфильд. – Где-то они сейчас?
– Прибыли к месту назначения! – воскликнул молодой мичман. – И сейчас они, должно быть, как всякий путешественник, прибывающий в новое место, заняты прогулкой по окрестностям.
– Не смею сомневаться в ваших словах, – ответил, улыбаясь, лейтенант.
– Сомневаться в их прибытии действительно невозможно, – заметил другой офицер. – Снаряд должен был достигнуть Луны в момент ее полнолуния, пятого числа, в полночь. Теперь у нас одиннадцатое декабря, прошло, стало быть, шесть суток. А за шесть суток можно вполне успеть устроиться со всеми удобствами на новом месте. Мне ясно представляется, как наши отважные земляки расположились где-нибудь в глубокой долине, на берегу лунного ручья, около снаряда, наполовину ушедшего при падении в вулканическую почву. Я вижу, как Николь, вооружившись нивелиром, измеряет рельеф местности, Барбикен приводит в порядок свои путевые заметки, а Мишель Ардан разгуливает по лунным полям, покуривая душистую сигарету.
– Да! Да! Так оно и должно быть! – воскликнул мичман в восторге от идиллической картины житья-бытья лунных новоселов.
– Дай бог, чтоб это было так, – сказал лейтенант Бронсфильд, не проявляя никакого восторга. – К несчастью, мы никогда не сможем получить никаких непосредственных известий от наших друзей.
– Извините, лейтенант, разве Барбикен разучился писать? – спросил мичман.
Шутка мичмана была встречена всеобщим смехом.
– Не письма, – с живостью подхватил мичман, – не письма, конечно! Почта тут ни при чем.
– Может быть, вы ждете телеграммы? – с иронией осведомился один из офицеров.
– Нет, и не телеграммы, – ответил мичман, нимало не смущаясь. – Сообщение с Землей им очень легко установить графическим способом.
– Как же это так?
– При помощи лонгспикского телескопа. Вы знаете, что он приближает Луну к Скалистым горам на расстояние двух лье и позволяет видеть на ее поверхности все предметы диаметром не менее девяти футов. Наши лунные герои должны смастерить исполинскую азбуку, начертить слова длиной в сто туазов, а фразы – длиной в целые лье! Таким способом они легко могли бы ознакомить нас со своим положением.
Все громко зааплодировали изобретательному мичману. Лейтенант Бронсфильд признал его мысль вполне выполнимой. Кроме того, он предложил еще один способ непосредственной связи с Землей при помощи пучков ярких лучей, отраженных параболическими зеркалами. Эти лучи были бы так же видимы с Венеры или Марса, как планета Нептун видима с Земли. В заключение он заявил, что блестящие точки, не раз наблюдавшиеся на ближайших планетах, возможно, были сигналами, которые подавали оттуда Земле. Впрочем, лейтенант оговорился, что если описанным способом и можно получать известия с Луны, то сообщения с Земли посылать нельзя, разве только обитатели Луны имеют в своем распоряжении приборы для дальних наблюдений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
