Лан опустил голову, долго рассматривал смятое одеяло.
- Ты рассуждаешь очень поверхностно, - наконец сказал он. - Вообще, ты недалекий человек, Трент. Это мне и не нравится в тебе.
- Тебе не понравились мои слова о том, что убивать скверно? Это тебя обижает?
- Трент, сам посуди, иногда вовсе не так уж дурно пришибить какого-нибудь гада, - горячо заговорил Лан. - Иногда это единственный выход. Одна женщина - я не могу назвать тебе ее имя, она была очень важной шишкой в Когтях, - приютила нас, когда наша мать умерла, а папаша угодил на общественные работы. Когда Каллия подросла, она решила вступить в «Общество Джонни Реба». Они пользуются в Америке куда большей популярностью, чем «Эризиан Клау». Приютившая нас женщина настояла, чтобы Каллия не дурила и записалась в Когти. Она многому научила нас, но прежде всего внушила мне и Каллии, что мы должны быть одинаково хороши в любом случае - когда надо что-то исполнить и когда следует воздержаться. Одна из ее заповедей гласила, что идеалы, которые двигают людьми, дают им надежду и смысл, не умирают сами по себе. Их убивают те же самые люди, которые страстно за них боролись. Когда Сара Алмундсен подписывала Декларацию, где были изложены принципы, на которых должно строиться Объединение, она вряд ли могла предположить, во что это выльется. Лагеря для общественных работ, отряды миротворцев-поджигателей... Если бы Сара встала из гроба, она присоединилась бы к нам.
Он помолчал, давая время Тренту осмыслить сказанное. Трент вынужден был мысленно согласиться с тем, что здесь было над чем задуматься. Простота тоже порой бывает с потаенной глубиной.
Лан между тем продолжал развивать свою мысль:
- Если ты веришь во что-то, что представляется тебе значительным, ты должен знать, что, как только одержишь победу, все это обернется злом, против которого ты воевал. Что ж, теперь руки опускать? Покориться? Оставить зло безнаказанным? Сара Алмундсен, например, убила куда больше людей, чем Гитлер. Другой такой кровопийцы не было во всей истории. И все же она - героиня! Я лично верю в это. Как иначе? Скажи!
Трент первым делом восстановил дыхание, потом уже собрался с мыслями. Некоторое время смотрел на Лана Сьеррана. Просто смотрел.
Тот терпеливо ждал.
- Ты и твоя сестра, - начал Трент, - ступаете по миру без единой собственной мысли в головах. Два прекрасных молодых человека, сильных, неглупых. Одна женщина, чье имя ты не называешь, взяла вас на воспитание и наполнила ваши головы чужой мудростью. Однако она позабыла предупредить, что чужой мудрости не бывает. Чужая мудрость - это уже не мудрость, а система отвлеченных ценностей, которая может быть только навязана. Она может выглядеть логичной, убедительной, даже захватывающей, но это чужая мудрость. Вам сказали: убивать плохо, но бывают случаи, когда это хорошо. Логично? Вполне. Например, в целях самообороны. Ваша опекунша забыла добавить, что убивать в любом случае плохо. В любом случае! Я прочувствовал это на собственной шкуре, теперь это моя мудрость. Я могу повторить. Убивать скверно! Нельзя убивать!
- Я знаю, - согласился Лан. После короткой паузы он добавил: - Я знаю, что ты был вором. Но я также знаю, что ты убил элитника. Миротворцы утверждают, что ты сгубил сотни людей на спецбазе «номер первый».
Трент резко и отрицательно помотал головой:
- Я не делал этого, Лан! Не делал!! Даже не пытался!!!
- Я верю тебе, - встревожился Лан. - Что ты так разволновался? Я понимаю, ты совсем другой человек. Настоящий товарищ! Это все ставит на свои места. А то вор, вор! Какой ты вор!.. Ты - ворюга, каких еще свет не видывал!
У Трента опустились руки. Он некоторое время смотрел на Лана. Желание послать его куда подальше, сказать что-нибудь оскорбительное покинуло его так же быстро, как возникло. Он кивнул:
- Да, ты прав. Я ворюга. Еще тот ворюга!
27
Чтобы получить право умереть за идею, необходимо заплатить очень высокую цену.
Анатоль Франс. Восстание ангелов
На следующее утро, когда Трент поднялся, Лан уже ждал его.
- Я хочу пойти с тобой, - заявил он. Трент коротко ответил:
- Как знаешь. Только вряд ли тебе это понравится.
Как только Трент выключил движок и в салоне погас свет, их окутала беспросветная тьма. Так и сидели десять минут, с 10.00 до 10.10.
- Ты что, - поинтересовался Лан, - так и торчишь здесь, наблюдая за проезжающими роллигонами?
- И за вездеходами. Я подсчитал, что на восемь роллигонов на этом участке трассы приходится один «хамелеон». Прошло еще несколько минут.
- Скучно, - пожаловался Лан.
- Почитай книгу. Или поспи.
Лан включил свой «глазок». Перед ним тут же, чуть пониже лобового стекла «хамелеона», возник голографический экран размером с ладонь.
В 11.00 по дну провала проехал роллигон.
В 11.15 Лан отложил «глазок» в сторону. Оставил включенным.
- Скучно, - снова заявил он.
- Поспи.
Лан что-то проворчал, потом перебрался на заднее сиденье. Оно было ему коротко, пришлось поджать ноги. Спал беспокойно, постоянно ворочался и, если откровенно, до смерти надоел Тренту вздохами, каким-то неясным бормотанием, непрекращающимися попытками найти удобное положение. Головой Лан упирался в боковое стекло, распрямить ноги места не хватало, и он постоянно толкал коленями спинку сиденья Трента. В результате тот никак не мог сосредоточиться и полностью переключиться на виртуальное восприятие. К тому же оставленный включенным «глазок» достаточно ярко подсвечивал салон. Наконец Лан каким-то образом ухитрился оседлать спинку заднего сидения и затих. Такая поза была невозможна на Земле, впрочем, и на Луне ее тоже трудно было назвать расслабляющей или удобной.
12.00. Полдень.
В 13.22 на дне балки показался свет, затем в провал въехал миротворческий роллигон. Скоро он промчался мимо укрытия. Затем опять два с половиной часа на дороге было пусто. В итоге получалось, что наибольший промежуток между проходящими в обе стороны машинами составляет около трех часов.
Где-то в пятнадцать часов Лан в очередной раз повернулся и больно задел рукой шею Трента.
- Лан! - воскликнул Трент и подергал парнишку за плечо.
Тот на мгновение открыл глаза, веки его затрепетали, и он вновь погрузился в сон. Его колено упиралось в спинку сиденья водителя, не позволяя Тренту откинуться назад.
- Проснись!
Ноль внимания.
Тренту пришлось перегнуться через спинку, чтобы хорошенько встряхнуть напарника. На этот раз Лан проснулся и ошалело вскинулся, не понимая, что происходит.
- Эй, что ты делаешь?! - возмутился он, протирая заспанные глаза.
- Эта машина не приспособлена для сна, так что убери свои ноги. Ты мне мешаешь. Я не карлик, и мне тоже требуется место. Сиди, где сидишь, и не дергайся.
Лан перебрался на соседнее с водителем сидение, поджал ноги и упер их коленями в грудь. Потом высказал претензию:
- Ты разбудил меня и не дал досмотреть замечательный сон.
- Прошу простить за доставленные неудобства.
- Мне приснился трехрукий парень. Представляешь?..
- Трехрукий?
- Ну да. Замечательный сон. Если бы ты видел, что он вытворял!.. - мечтательно проговорил парнишка.
Тренту в общем было все равно, что вытворял трехрукий парень. Но из вежливости он все же поинтересовался:
- Что именно? Лан засмеялся.
- Если бы тебе приснился трехрукий человек, - спросил он, - как считаешь, чем он начал бы заниматься? Попробуй угадать, какая дурь может прийти в голову трехрукому человеку?
Трент пожал плечами:
- Понятия не имею. Мне никогда ничего подобного не снилось.
Внезапно он повернулся в сторону соседа и пристально посмотрел на него.
Лан не выдержал взгляда Трента и смущенно отвел глаза в сторону.
- Не знаю, что и подумать, - признался он. - Если во сне привидится чудище, которое мучается тем, что не знает, куда пристроить третью руку, к чему бы это, а?
Трент не ответил.
Вдали в небо ударили два луча - то был свет фар очередного транспорта. Потом световые блики запрыгали по покатым склонам балки. Неожиданно отраженный луч уперся прямо в лобовое стекло «хамелеона».
- Черт! - выругался Трент. - Чертовы ублюдки!
- Что за беда?! - удивился Лан. - Все равно мы находимся метров на сорок выше дороги.
- Всего пять минут назад здесь уже промчался роллигон. Почему эти, с Жюль Верна, не могут установить какой-нибудь график? Почему снуют туда-сюда, как им заблагорассудится? Весь мир вращается по строгому распорядку, а они даже такую пустяковину, как расписание движения, не могут составить! Единственный раз в жизни мне потребовалось, чтобы все шло по минутам. Куда там! Миротворцы как были разгильдяями, так и остались. Все у них шиворот-навыворот.
