изумленные глаза Исхак. – На тех русских?! Тогда ты ошибся адресом. Это тебе надо в психушку обратиться. Я с ними никаких отношений не имею и никому не советую иметь.
– Неужели так страшно?
– Если тебе не страшно потерять башку, то поищи их в Мертвом городе.
– Почему именно там?
– А потому что они там отсиживаются… И давай заканчивать разговор! Выметайся из дома!
Я поднял винтовку и нацелил ее в голову Исхаку, напоминая, что ситуация требует соблюдения субординации.
– Лицом к стене! – сказал я.
– Что? – поморщившись, уточнил Исхак.
Я передернул помповый затвор. Неиспользованный патрон упал мне под ноги, на его место в ствол вошел другой. Я выстрелил с бедра. Винтовка дала сильную отдачу, и крупнокалиберная пуля превратила в крошку увесистый кусок мраморного карниза над окном. От оглушительного выстрела у меня в ушах зазвенело. Белая пыль посыпалась Исхаку на голову. Испуг испортил его красивое лицо, зато сделал послушным. Ни слова не говоря больше и ничего не уточняя, он повернулся вместе со стулом спиной ко мне.
– Вот так и сиди, – сказал я и пошел на верх.
Зайти в дверь, ведущую в сумрачную спальню, мне так и не удалось. Я лишь увидел, как над широкой кроватью, на которой сидела неопределенных форм женщина, завернутая с головой в простыню, пролетел какой-то предмет, похожий на вазу, и с грохотом обрушился на зеркало, превращая его в осколки. Вслед за истошным женским визгом из спальни не торопясь вышла Лора. Ее лицо было не просто спокойным; оно было одухотворенным, а легкий румянец под глазами говорил о наличие сильных и, безусловно, приятных эмоций.
– Пойдем? – мягко спросила она меня и взяла под руку. Ступени дружно поскрипывали и пружинили под нашими ногами. Две разновеликие и красивые тени на противоположной стене, напоминая финальные кадры фильма с хэппи-эндом, медленно уменьшались в размерах, опускались вниз, чтобы слиться с нами и стать единым целым.
Исхак повернулся лицом к нам и поднялся со стула. Я приставил к стене винтовку.
– Ты довольна? – спросил Исхак Лору.
– Очень, – ответила девушка. – Жалею только, что столько времени потратила на тебя.
Исхак перевел взгляд на меня, а затем снова на Лору.
– Что ж, – произнес он, – второй раз ты уже не ошибешься и на своего нового друга уже не потратишь много времени. Дай бог, чтобы он прожил хотя бы еще пару дней.
* * *
Шел двенадцатый час ночи, когда мы вернулись в гостиницу. Прошло шесть часов с того момента, как капитан был в заложниках. Нам с Лорой удалось выяснить очень мало, почти ничего. Визит к Исхаку я считал потраченным впустую временем, хотя у Лоры наверняка было иное мнение.
Я припарковал машину на выкате к пляжу и заметил стоящую под пальмой черную "мазду", которую взяла напрокат Алина. Интерес к делам "конкурирующей фирмы" был настолько велик, что я несколько минут не мог оторваться от окон "мазды", рассматривая салон. Никаких предметов, кроме карты Кипра, Алина в машине не оставила. Локальный счетчик километража зафиксировал число 286, но нельзя было сказать уверенно, что именно такое расстояние Алина "намотала" за сегодняшний день, потому как счетчик мог быть не обнулен перед выездом. Зато можно было не сомневаться в том, что Алина не выбирала хороших дорог. Колеса автомобиля были выпачканы в красной глине, в протекторы колес набились короткие иголки какой-то хвои – ничего подобного, насколько мне было известно, на побережье не росло. Выходит, мою коллегу сыск занес куда-то вглубь острова, в горы.
Лора, глядя подслеповатыми от сонливости глазами себе под ноги, плелась за мной. О девушке надо было позаботиться раньше, но у меня напрочь вылетело из головы, что она, как всякий нормальный человек, нуждается в еде и отдыхе. Сам я готов был сутки напролет идти по следу преступника, как волк по следам добычи.
– Стоп! – сказал я, останавливаясь перед дверью вестибюля и поворачиваясь лицом к Лоре. – Я же про тебя совсем забыл! Где вы с отцом обычно ночуете?
– В Айа-Напе, – ответила Лора. – Мы снимаем там квартиру.
– Нет, в Айа-Напу мы сейчас не поедем, – сказал я, глянув на часы. – А тебе надо выспаться.
– Можно я останусь в машине? – подала прекрасную идею Лора.
– Валяй! – охотно согласился я и протянул девушке ключи.
По вестибюлю еще блуждала томная от спиртного и теплой кипрской ночи публика. Я сделал круг почета, отыскивая кого-нибудь из "своих", то есть, из пассажиров "Пафоса", но попадались преимущественно богатые немецкие вдовы с искусственными румянами на щеках, искусственными зубами во рту, искусственными париками на голове, зато с натуральными бриллиантами в серьгах и перстнях. На доске объявлений я обнаружил изменения. Идея госпожи Дамиры относительно посещения Фамагусты материализовалась, и теперь на доске висело красочно оформленное объявление: "УНИКАЛЬНАЯ ЭКСКУРСИЯ!!! САНКЦИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ООН!!! ПОСЕЩЕНИЕ МЕРТВОГО ГОРОДА!!! ЧИСЛО МЕСТ ОГРАНИЧЕНО!!! ВЫЕЗД В 10.00." Ниже следовал список желающих. Помимо инициатора, госпожи Дамиры, в нем были обозначены имена Алины, Стеллы и Мизина. Я попросил у рыжего немца, стоящего рядом, авторучку и вписал себя и Лору.
Оздоровительный комплекс был закрыт. Я заглянул в бар, затем вышел к открытому бассейну, но никого, кто был мне нужен, не нашел.
Поднявшись на свой этаж, я подошел к двери Стеллы и, игнорируя нанизанную на ручку табличку "DO NOT DISTURB!" ("Не беспокоить!"), постучал.
Убедившись, что просьба, обозначенная на табличке, и желание девушки действительно совпадают, я зашел к себе и, не зажигая света, вышел на лоджию. Упругий теплый ветер доносил шум моря. В плотной темноте невозможно было увидеть берег, но его искривленную линию обозначал прибой, который в лунном свете мерцал люминесцентным серебром. Огни курортного поселка заканчивались совсем рядом, в крайней таверне, а за ними разливалась непроглядная чернота, в которой не было границы между звездным небом и пустынной степью. Где-то там, во мраке, в освещенной луной бухте, застыл Мертвый город, уставившийся слепыми окнами гостиниц, жилых домов, таверн и офисов в смоляное море; я настолько живо представил себе картину умершей четверть века назад Фамагусты, что показалось, будто оттуда, из могильной тьмы, потянуло сырым холодом, и на душе стало тревожно.
Приближалась полночь. Автостоянка, освещенная окнами гостиницы, погружалась
