Ли я обнаружил в небольшом срубе у ворот внутренней крепости. Меня послали туда, объяснив, что это центр медицинской помощи для дворян. Среди них оказалось мало раненых, и будь я циником по натуре, я бы сказал, что большинство наших дворян просто не подвергали себя опасности. Но будучи молодым и видя перед собой примеры принца Кирилла и лорда Норрингтона, я решил, что хорошая военная подготовка и умение вести себя на поле боя позволили им сохранить здоровье.
Ли лежал на раскладушке в углу комнаты, у ног его примостился принц Скрейнвуд. Принц сердито посмотрел на меня, но Ли при виде меня улыбнулся и, опираясь на Теммера, приподнялся со своего ложа. Он был обнажен до пояса, бинт обматывал весь его торс. Весь его правый бок представлял собой сплошной темно-красный кровоподтек, и хоть он храбро улыбался, я знал, что ему ужасно больно.
— Знаешь, метолант мог бы облегчить твою боль.
Ли отмахнулся от моего предложения:
— Другим он нужнее.
Скрейнвуд, рукой придерживавший припарку на украшавшем его лоб синяке, злобно глянул на меня:
— Эта палатка для дворян. Твою ногу могут посмотреть в другом месте.
Я взглянул на него, вложив в свой взгляд как можно больше презрения, потом встряхнул головой и кивнул Ли:
— Очень больно?
— В ребрах, похоже, трещины. Но кровью не кашляю. — Он сморщился, дыхание его было неглубоким и затрудненным. — Ко мне придет эльф. Как только осмотрит принца…
— Ясно. — Я снова обратил внимание на Скрейнвуда. — А с вами что случилось?
— Меня сбросили с коня, и я ушибся головой.
Я постарался скрыть изумление: я знал, что он был в группе Августа, но я не видел, чтобы Скрейнвуд участвовал в бою. Из его слов я понял, что ранил его не вражеский воин. Как мне рассказали впоследствии — не принц, разумеется, — Скрейнвуд завел небольшую группку людей не туда и не тогда, когда надо было. На них напала группа кочевых бормокинов, его конь упал, и он ушиб голову о желоб для воды. Его, конечно, отбили, но ценой потери двух человек.
Ли слабо закашлял, потом зашипел от боли:
— Ты знаешь, принц рассказал мне, что сулланкири, возглавляющий южную армию, — хогун. Он говорит, у него самая большая сила. Он при помощи миазмов распространяет страх. И что еще хуже, убить его нельзя.
Скрейнвуд с энтузиазмом подтвердил:
— Да, он уже мертвец, так что его снова убить невозможно. Наши стрелы на него не действовали. В узких улицах ему было не размахнуться своей дубиной, иначе он всех нас стер бы в порошок.
— А что Август?
— Все нормально.
Принц Скрейнвуд рассказал мне, что Августу удалось поразить сулланкири напалмом из катапульты и поджечь его. Ему пришлось отступить, но он не уничтожен.
Я кивнул на Теммера:
— Против них действует только заговоренное оружие. Тебе надо бы поправиться к его следующему приходу.
— Ну да, я и сам собираюсь. — Он с улыбкой смотрел мимо меня на дверь. — А вот и первый шаг к выполнению моего плана.
Я обернулся на шелест юбок и тут же забыл, где я нахожусь. В комнату вошла эльфийка в коричневом платье, которое хоть и не было нарядным, но делало ее пришельцем из другого мира — не мира войны. Вот тут стоял я, пропахший дымом, в одежде, покрытой сажей и кровью, а она была такая чистая, свежая, с яркими глазами и прекрасной улыбкой. Полная противоположность всему тому, что воплощали мы.
Она сразу же подошла к Ли, но он затряс головой:
— Сначала принц Скрейнвуд.
Она терпеливо улыбнулась:
— Простите, но тут решаю я, кого лечить и от чего. Мои силы ограничены, и их надо использовать по максимуму.
— Но у меня болит голова! — Скрейнвуд сдвинул компресс, показывая ей свою шишку.
— И я вижу единственную причину этого. — Она средним пальцем левой руки потерла шишку на его лбу. Я заметил вспышку синего цвета, такая бывает, когда загорается шерсть. Скрейнвуд вскрикнул и отскочил назад, ударившись затылком о стену.
— Что это вы делаете? — зарычал он на нее.
— Магические приемы требуют энергетической подпитки. Я могу взять энергию из своих запасов или, если есть рядом источник, могу воспользоваться его собственной энергией в помощь мне. В вашем случае я уменьшила вздутие и устранила повреждение, но все это не так просто. В этот момент вы почувствовали всю ту боль, какую причинила бы вам рана, если бы она лечилась естественным путем. За все надо платить.
Скрейнвуд насупился и прислонился к стене, потирая затылок.
Девушка улыбнулась Ли:
— Меня зовут Джиландесса. В вашем случае я должна знать, что повреждено, прежде чем выбирать магический способ лечения.
— Я в вашем распоряжении, — улыбнулся Ли. Джиландесса отбросила свои иссиня-черные волосы за спину, вытянула вперед длинные пальцы и провела ими вдоль его ребер. Ее пальцы испускали мягкое красное свечение, но оно не касалось грудной клетки Ли. И вдруг она отпрянула, сузив свои сине-стальные глаза.
— Чувствую помеху. Не могу воздействовать заклинаниями.
Ли нахмурился, потом взглянул на свой меч, эфес которого сжимал правой рукой:
— Это не может быть причиной?
— Вполне возможно, — кивнула эльфийка. — У вас с ним есть связь. Пока вы держитесь за него, я не могу вас лечить. Простая магия тут не действует.
Ли с улыбкой посмотрел на меня:
— Слышь, Хокинс, зря ты, оказывается, поджаривался на мостике.
— Что уж теперь говорить.
— Ну, если я должен тебя передать… — обратился Ли к мечу.
Скрейнвуд встал на колени справа от Ли, протянул руку, готовый ухватиться за эфес:
— Я подержу его за тебя.
— Вы очень добры, принц Скрейнвуд, но… — Ли покачал головой, — я не могу делать из вас слугу. — Он перебросил меч в левую руку и протянул его мне: — Хокинс, подержишь его за меня?
Мне не очень понравился скрытый намек, что, выходит, я ему слуга, но я понимал, что он не это имел в виду. Я взял меч из его руки, крепко ухватившись за ножны и стараясь не прикасаться к самому клинку. Клинок был легче обычных и на редкость пропорционален. Он и без всякой магии был отличным оружием.
Как только Ли выпустил меч из рук, лицо его расслабилось, в глазах появилось болезненное выражение. Расслабилось и все его тело. Он пытался улыбнуться, но у него стучали зубы.
— Я готов.
Джиландесса быстро приступила к делу, и на этот раз красное свечение проникло в его тело. Я видел, как на его правом боку вспыхнула серебряная полоска, ее было видно даже через повязку, казалось, она обрисовывает линию перелома ребер. Похоже на молнию и, наверное, больно так же, как при ударе молнией.
Красное свечение превратилось в зеленое, от которого серебряная полоска потускнела, потом совсем исчезла — перешла в зеленую. Синяки на груди Ли побледнели, они уходили вглубь, как отходят войска. Ли стал легко дышать, у него расслабленно отвалилась челюсть. Он так и лежал в постели расслабленный, но, казалось, это из-за усталости, а не из-за неспособности двигаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
