Оплавленные кирпичи, огромные куски закаменевшего раствора, обломки досок, обрывки матов и даже куски разрушенных тренажеров.
Когда я поднял взгляд, то аж поежился, обнаружив над самой макушкой аккуратно обрезанный, уже не раскаленный, но еще слегка дымящийся металлический штырь. Похоже, при падении щит его обрезал, иначе я бы уже повис на нем, как упитанный барашек на вертеле.
Самое же неприятно заключалось в том, что окружившие меня горы выглядели до крайности нестабильными — стоило мне лишь чуть-чуть пошевелиться, как наваленные со всех сторон камни тут же пришли в движение, а один из них свалился прямо на щит и тот моментально заискрил.
Только тогда я понял, что на самом деле между щитом и завалом имелась крохотная прослойка воздуха.
«Найниитовое поле работает на полную мощность, — подтвердила мою догадку Эмма. — Весь имеющийся в наличии найниит равномерно распределен по поверхности щита, чтобы уберечь его от возгорания».
Это да. Найниитовая защита, конечно, удручающе тонка, на нормальную у меня бы материала просто не хватило, все равно спасибо. Если бы тут еще и мусор начал гореть, я бы уже задохнулся. Но сейчас меня гораздо сильнее беспокоил другой вопрос.
«Эмма, что произошло? Ты проверила дар? Где я лопухнулся?»
«Произошла дестабилизация внешней магической фигуры».
«Это я и сам понял. Мне непонятно, почему эта дайнова хреновина развалилась? Я ведь все сделал правильно!»
Подруга помолчала, а потом призналась, что у нее нет ответа на этот вопрос.
«Дестабилизация началась с верхнего элемента. Одна из молний вышла за пределы отведенного для нее гнезда и нарушила целостность структуры».
Я нахмурился.
Что значит вышла из гнезда? Моя молния⁈ При том, что я до последнего все их ощущал и при этом никаких признаков дестабилизации и в помине не было⁈
Вопрос требовал детального изучения, однако конкретно сейчас у меня не было возможности этим заняться, поэтому я попросил подругу лишь снять текущие параметры с дара. Выяснил, что ничего плохого с ним за это время не произошло. Затем прикинул, на какое время мне хватит запасов имеющегося в наличии кислорода. И решил, что раз взрыв был ого-го каким, то в школе его точно должны были услышать, а значит, кто-то непременно должен был среагировать и уже со всех ног мчаться сюда, чтобы разобрать завалы.
Подумав, что спасателям надо бы подсказать, где меня искать, я сунулся по привычке в браслет, но с досадой обнаружил, что его нет, потому что перед занятием я благополучно его снял, а теперь он, наверное, валяется где-то под грудой камней и наверняка будет дезориентировать своим маячком спасателей. Если, конечно, вообще работает.
И тем не менее сигнал о том, что я живой, надо было все-таки подать.
«Эмма, насколько тянутся завалы? Ты чувствуешь кого-нибудь рядом? Может, нас уже ищут? Может, надо просто покричать?»
«Все имеющиеся мощности найниитового поля направлены на сохранение твоей жизни и здоровья, — напомнила мне Эмма. — При попытке использовать хотя бы часть найниита в других целях велика вероятность, что я не удержу щит, и все, что тебя окружает, обрушится тебе на голову».
«Блин. Фигово. Значит, размеры завалов мы не знаем… как не знаем и то, есть ли тут кто-нибудь еще… Давай тогда послушаем, что ли?» — предложил я и тут же вернул способность улучшенного слуха. Однако из-за гудения щита не смог толком ничего услышать, поэтому и от этой мысли пришлось отказаться.
Использовать магию в тесном пространстве, да еще и под щитом, тоже было небезопасно. Образовавшаяся вокруг меня мешанина из камня, железа и черт знает чего и без того держалась на соплях. Я даже разогнуться не мог из-за угрозы обрушения. Любая попытка сменить положение и даже самую малость подвинуть щит заканчивалась угрожающим треском и бешеным искрением щита, который тем более надо было постоянно поддерживать.
Я, правда, поорал для успокоения совести. Позвал на помощь на случай, если кто-то и впрямь окажется рядом. А потом услышал отдаленное, но вполне отчетливое басовитое гудение, какое бывает во время работы строительной техники, и успокоился.
Отлично. Значит, меня все-таки ищут. Тогда, пожалуй, не буду пороть горячку и зря тратить кислород. Гораздо умнее будет минимизировать затраты энергии, взяться за упражнения на концентрацию, а щит не только усилить, но и перенастроить так, чтобы он каждые несколько сэнов выбрасывал вверх короткую, не опасную, но вполне заметную молнию. Полагаю, рано или поздно ее все равно кто-нибудь увидит и не подцепит меня случайно экскаваторным ковшом, когда начнет ковырять окружившую меня каменную гору.
Примерно четверть рэйна после этого было относительно тихо.
Я слышал, что строительная техника действительно работает. Слышал, как недовольно шумят и с грохотом осыпаются потревоженные завалы. Затем начал потихоньку различать и голоса. А когда один из них вскрикнул в непосредственной близости от меня, удовлетворенно кивнул.
Отлично.
Все-таки заметили.
Теперь сидим, ждем, регулярно подаем сигналы. Главное, чтобы какой-нибудь ретивый чувак на голову мне не взобрался и не нарушил то хрупкое равновесие, которого нам с Эммой удалось достичь.
Спустя еще четверть рэйна техника загудела совсем близко, а следом подруга сообщила, что при разборе завалов используется магия.
«Фиксирую применение элементов магии земли. Фиксирую применение элементов магии воздуха…»
Ну да. Кто-то небось левитацией балуется, особенно там, где не справляется экскаватор или же нужно убрать с пути слишком большую каменюку.
Наконец неподалеку отчаянно заскрежетала поврежденная железка, после чего вся немаленькая масса вокруг меня снова пришла в движение, а затем смутно знакомый голос с надеждой крикнул:
— Курсант Гурто! Вы там⁈
Я вместо ответа подбросил вверх еще одну молнию, и снаружи раздался второй радостный вскрик:
— Держитесь! Мы уже близко! Скоро вас достанем!
Я молча кивнул и снова закрыл глаза.
А буквально через десять мэнов стена сбоку от меня с оглушительным грохотом рухнула, после чего в образовавшемся проеме мелькнули чужие руки. Кто-то споро принялся разгребать оставшиеся от завала камни. При виде проступившего из-под них щита с восхищением выругался. Но почти сразу велел ничего не менять, держать защиту и ни в коем случае не двигаться.
