И все-таки до чего же приятно вымыться под проточной горячей водой! Да еще с нормальным смесителем! Никакая ванна, которую приносят в комнату и наполняют вручную, с этим не сравнится. Этери поспешно вернулась по холодному коридору к себе в комнату.
Тут тоже было холодновато. Проверив обогреватель, Этери убедилась, что он опять выключен. Включила. Интересно, кто подстраивает ей эти мелкие пакости? Неужто сама леди Бетти вскарабкалась по крутейшей лестнице, чтобы выморозить ее отсюда?
Грозу, похоже, тоже она накликала. Пока Этери, накинув поверх теплой пижамы черный атласный архалук, отороченный мехом, обрабатывала лицо, руки и ступни смягчающими кремами, гроза разыгралась не на шутку. Казалось, гром раскалывается прямо у нее на потолке, молния вот-вот ворвется в комнату сквозь тесное оконце.
Бояться грозы глупо, но… Этери встала и направилась к двери. И вдруг дверь сама начала отворяться, Этери даже не успела взяться за ручку. «Неужели Айвен догадался, что мне плохо, и…»
Но это был не Айвен. На пороге стояла сама леди Бетти.
– Могу я войти?
– Входите. – Этери отступила на два шага.
– Надеюсь, вы понимаете, что вы здесь – нежеланная гостья?
Такого прямодушия Этери все-таки не ожидала.
– О да, – поклонилась она с изысканной старомодной вежливостью, – вы не заставили меня ломать голову и теряться в догадках, ваша светлость. Я только не понимаю, чем навлекла весь этот гнев.
– Чем? – задохнулась титулованная особа. – Вы прекрасно знаете чем! Только учтите: может, вам и удастся подцепить Айвена с его деньгами, но титул вы не получите.
– Вы пребываете в заблуждении, ваша светлость. Ни титул, ни деньги меня не интересуют. Денег мне хватает, еще вам могу ссудить. Но только под залог замка, а он неотчуждаем, я знаю, – поспешила закончить мысль Этери, увидев, что вдовствующая герцогиня хочет ее перебить.
– Вы еще скажите, что вас Айвен не интересует, – процедила леди Бетти.
– Нет, этого я говорить не буду, но мои отношения с Айвеном вас не касаются. Мы оба с ним – свободные взрослые люди, сами за себя отвечаем.
– Свободные? – Леди Бетти коршуном вцепилась в это слово. – Ну он-то вдовец, а вы?
– Я тоже свободна. Разведена.
– Разведена? Прекрасно. Только запомните, милочка, я разводов не признаю. И я не дам вам втереться в семью…
– Вы сильно забегаете вперед, ваша светлость. Айвен не делал мне предложения, и не знаю, сделает ли. Мы знакомы всего четыре дня…
– Ромео и Джульетта довольно много успели за четыре дня, – перебила ее леди Бетти. – Даже умереть.
– Это угроза? – осведомилась Этери. – Хотела бы я понять, чего вы так боитесь… Ах да, лишиться титула. Или денег? – осенило ее. – Деньги-то все у Айвена!
В этот самый момент на пороге появился Айвен.
– Что происходит? Леди Бетти? Вы как здесь оказались?
– На метле, – подсказала Этери. – Леди Бетти пришла лишить меня своего благословения.
Айвен перевел взгляд с одной женщины на другую.
– Я бы хотела знать, что ты тут делаешь? – набросилась на него леди Бетти. – Я не позволю устраивать шашни под моей крышей!
– Счета оплачиваю я, – тихо, серьезно, даже слегка угрожающе произнес Айвен. Этери не ожидала, что он умеет так разговаривать. – Это и мой дом тоже.
– Нет, мой! – взвизгнула леди Бетти. – Мой и моего сына. И я не позволю привозить сюда разведенку! Ты знал, что она разведенка?
– Да, Этери мне сказала.
– А я разводов не признаю, – с клокочущей яростью в голосе повторила леди Бетти.
– Это ставит вас в затруднительное положение. Но только вас и больше никого. Развод давно уже существует даже в Италии, хотя в ваше время, – он иронически поклонился, – это казалось немыслимым. Впрочем, и в ваше время люди находили способы. Богатые платили за церковную аннуляцию, а кому денег не хватало, оформляли развод за границей. Леонида тоже была разведенкой, но вас это не смущало.
– Я ославлю тебя на весь мир, – не слушая, пригрозила леди Бетти. – Никто из людей нашего круга не подаст тебе руки, не впустит в дом. Никто не отдаст дочь за твоего сына и не позволит сыну жениться на твоей дочери.
– Я это переживу, – легким кивком отбросил ее угрозы Айвен. – Свет велик, в нем полно разумных людей, а мнение вашего тесного мирка меня не волнует, леди Бетти. А теперь я вынужден просить вас удалиться. Вы же не хотите лишиться чека в начале месяца?
Когда страшная старуха исчезла за дверью, Этери обняла его.
– Ты мой герой.
– Frailty, thy name is woman![62] – шутливо продекламировал Айвен. – То же самое ты еще недавно говорила Феллини. Что ж, видно, судьба моя такая – быть вечно вторым… Она тебя напугала?
– Нет. Скажи, она ведь не твоя мать?
– Нет, я бастард. – В голосе Айвена зазвучала горечь. – Пойдем ко мне. У меня теплее. Ты боишься грозы?
– Не боюсь, но… Идем. Уж больно сильно грохочет.
Айвен привел ее в свою спальню. Тут и впрямь было теплее, в камине горел огонь. Этери не стала осматриваться, села на кровать.
– Забирайся с ногами, – посоветовал Айвен. – Я тебя укрою.
– А ты? Ты тоже ложись, – решила Этери. – Тут хватит места двоим. Но если ты сейчас же, сию же минуту не ответишь мне на кое-какие вопросы, учти: я до утра не доживу.
– Умереть я тебе не дам, – улыбнулся Айвен, и его лицо вновь приняло привычное уже ей, родное и милое выражение простодушной кротости и легкого чудачества. Он сбросил стеганый шелковый халат, оставшись в пижаме, и помог Этери снять архалук. – Красивая вещь.
– Не отклоняйся от темы.
Айвен положил архалук и свой халат на спинку кресла, лег рядом с ней, укрыл и ее, и себя одеялом. Феллини тотчас же бухарским ковром разлегся у них в ногах.
– Ты его покормил? – встрепенулась Этери.
– Думаешь, голодным оставил? Да я скорее сам буду… как это у вас говорят? Сидеть не жрамши – вот. Ладно, задавай свои вопросы.
Этери собралась с духом.
– Расскажи о своей матери.
– У меня не было матери. Была женщина, которая меня родила, – ответил Айвен на ее ошеломленный взгляд. – Ладно, если тебя это так шокирует, моя мать – балерина Анастасия Прозоровская. Русская, сбежала на гастролях во Франции в начале семидесятых. Она была уже не первой, ей пришлось бежать прямо с поклонов после спектакля – в костюме, в гриме, на пуантах… Ладно, это к делу не относится, просто колоритная деталь. Попросила вид на жительство в Англии, устроилась в труппу Ковент-Гарден… и познакомилась с моим отцом. Он был большим меломаном.
– Я поняла, – кивнула Этери.
Айвену не хотелось рассказывать. Безумно приятно было просто лежать в теплой постели, поглаживая нервную узкую спину любимой женщины, вздрагивающую при раскатах грома. Но она ждала, и он продолжил:
