– Эй, кто там лезет напролом? Пилот неизвестного «Коракла», ответьте патрулю заграждения, вы нарушаете режим работы.
Павел притормозил подъем.
– Инспектор Жданов, отдел безопасности, «Роуд-аскер».
Тон патрульного не изменился.
– Будьте внимательнее. Выйдите из зоны риска.
Вскоре Павел оказался в непосредственной близости от первой из странных областей – светящегося слоя площадью в два десятка квадратных километров. На фоне фиолетового купола неба стратосферы она выглядела красивой, зеленовато светящейся паутиной, похожей на интерференционную картину световых волн. Узор паутины медленно и непрерывно менялся, из-за чего казалось, что она то удаляется, то приближается, танцует.
Павел направил когг прямо в ее центр, готовый изменить курс при первых же признаках опасности, но делать это ему не пришлось: аппарат сам собой, без команды, плавно изменил направление движения и отвернул от покрывала. В рубке зазвучал тот же голос:
– Инспектор, вы в опасном районе. Прошу не мешать работе исследователей. Как слышите?
– Прекрасно слышу, – пробормотал Павел сердито. – Чем опасен район свечения?
– В его излучении есть жесткая компонента.
– Машина имеет полевую защиту от всех видов излучения.
– И все же прошу не рисковать. Исследования свечения начались недавно, могут быть неприятные сюрпризы.
– Хорошо, понял.
Когг увеличил скорость и вышел из-под светящейся вуали. Земля на глазах превратилась в пухлый голубовато-зеленый шар.
Десять тысяч километров до следующей загадочной области пространства – «пузыря отталкивания» – когг преодолел за две минуты. Здесь повторилась та же ситуация, что и у зоны свечения: когг изменил траекторию и погасил скорость почти до нуля.
– Вы у зоны-два, – произнес знакомый патрульный. – Диаметр зоны тысяча километров, включите локацию в диапазоне инфра.
Павел послушно включил локаторы и увидел впереди и внизу мерцающую голубоватым светом объемную фигуру – сетчатый шар. Вокруг зоны установлены радиоотражатели, чтобы было видно издалека, догадался инспектор. «Напрасно полетел, – подумал он вдруг, разглядывая на экранчике локатора светящуюся мошкару вокруг тысячекилометрового «пузыря». – Никто сейчас не скажет, связаны ли эти странные образования с работой Ствола, а интуиция не обладает правом проверенного факта. Что из того, что я убежден в их связи? Доказательств-то нет. Доказать эту связь можно, только побывав в лаборатории…»
С полчаса Павел выписывал петли возле громадного шара, пустого, как и пространство кругом, с сочувствием подумал о суетящихся исследователях, которым предстояло больше разочаровываться, чем радоваться открытиям, и повернул когг носом к Земле. Тоскливое чувство ненужности вернулось вновь и потащило за собой привычную цепь размышлений, конечным итогом которых были злость и боль неведомой утраты: злость на себя, за несвойственные ему переживания, чувство утраты – сугубо конкретное чувство, поводом для которого были воспоминания о Люции.
В Управлении Павла ждали сообщение об испытаниях скафандра и короткая записка комиссара безопасности: «Павел, зайдите, вы мне нужны». Записка была оставлена два часа назад.
Ломая голову, зачем он понадобился Ромашину, Павел привел себя в порядок – он знал, что начальник ценит аккуратность и подтянутость, внешнюю и внутреннюю.
Видеопласт кабинета на этот раз встретил его дубовой рощей, запахом прелой листвы, грибов, дубовой коры. Ромашин сидел за столом, но встал, когда вошел инспектор, исподлобья глянул на него.
– Подождите немного.
Комиссар подошел к стене кабинета и шагнул в нее, как в облако тумана. На миг на стене остался гореть желтый контур его тела, потом исчез. Павел молча ждал, разглядывая обстановку кабинета. Через минуту из стены вышел Ромашин, сел за стол, но сесть гостю не предложил, кивнул на стену.
– Пройдите на контроль.
Павел, не удивляясь, вошел в стену из мерцающего огнями янтарного пластика, точно так же, как и комиссар до этого, пережил неприятное ощущение глухоты, сопровождавшее нырок под колпак абсолютной защиты, и встретил невозмутимый взгляд… Ромашина! Павел невольно оглянулся назад.
– Это двойник, – спокойно произнес комиссар. – Я не должен отлучаться из кабинета, если я там есть.
Он отступил в сторону, и навстречу Павлу шагнул… он сам! Подмигнул, исчез за остающейся твердой на вид стеной. Павел проводил его взглядом, повернулся к комиссару.
– Я тоже должен быть там… коль уж пришел. Значит, вас пасут серьезно?
Ромашин сел в одно из кресел, стоявшее у столика с фруктами, показал рукой на другое.
– Садитесь, поговорим. Слежки за собой не заметили?
– Заметил, – помедлив, сказал Павел. – Давно.
– Агентурную, визуальную, с применением спецсредств?
– Уровень «санитаров» агентурно-визуальный, но я…
– Чувствуете дистанционку?
Павел поднял на комиссара твердый взгляд.
– Дело в том, что я…
– Паранорм. А в личном деле об этом ни слова.
Павел открыл рот, чтобы оправдаться, но передумал.
Ромашин кивнул.
– В принципе это не преступление, паранормы, насколько я знаю, в подавляющем большинстве не любят демонстрировать свои возможности. Что ж, тем лучше… для дела. Если бы «санитары» узнали о ваших данных, мы с вами, наверное, уже не разговаривали бы. Им удалось выбить почти всех паранормов, самых серьезных своих врагов. Я вижу, вы до сих пор сомневаетесь в целесообразности режима бедствия.
– Я почему-то считал, что внешняя сторона этой формы тревоги выражается эффектней. Два года назад я был свидетелем тревоги по форме «Шторм», тогда Управление проводило операцию «Демон». Подробностей не знаю, помню только, что где-то в Северной Америке обнаружили неземной аппарат, обладающий способностью изменять реальность мира. За ним прилетели хозяева, и дело едва не закончилось крупной катастрофой. Вот тогда режим бедствия был исключительно заметен: в воздух были подняты все три спасательных флота УАСС.
– Руководителем операции был я. Но мы отвлеклись. Вы говорите, что настоящий режим бедствия со стороны незаметен? Что ж, как мне кажется, это большая похвала отделу безопасности, да еще из уст профессионала. Наша работа и должна быть незаметной и эффективной. Ну-ка, смотрите.
Ромашин наклонился над столом, стремительно прошелся пальцами по сенсоратуре, в стенах комнаты загорелись ячеи виомов. Каждый показывал свою картину, в основном – рубки спейсеров Дальразведки и погранслужбы, посты связи станций приема аварийных сигналов и посты оперативного дежурства, диспетчерские пункты аварийно-спасательной службы, кабинеты руководителей Управления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
