Джессика боялась пошевелиться, чтобы не нарушить ход его мыслей — видно было, что разум Пауля работает в гиперрежиме.
Пауль повернул голову к дюнам, не только всматриваясь, но и внюхиваясь. Определив направление, он уставился на темное пятно на песке внизу.
— Пряность, — сказал он. — У нее же сильная щелочная реакция! А у меня остался паракомпас, и в нем — кислотная батарея!..
Джессика села, привалившись к скале.
Пауль, не обращая на мать внимания, вскочил на ноги и стал спускаться по утрамбованному ветром песку, скопившемуся под устьем расщелины.
Она смотрела, как он, ломая ритм шага, идет по песку: шаг… пауза… два шага… скользящий шаг… пауза… Ритма, который мог бы выдать Пауля— охотящемуся в песках червю, не было.
Добравшись до выхода Пряности, Пауль нагреб ее горкой на полу плаща и таким же образом вернулся к расщелине. Он высыпал Пряность перед Джессикой, опустился на корточки и, орудуя острием ножа, принялся разбирать паракомпас. Крышка отскочила.
Он снял кушак, разложил на нем части паракомпаса, вынул батарею. За нею последовал лимб — в корпусе прибора открылось отделение, напоминавшее чашку.
— Тебе понадобится еще и вода, — заметила Джессика. Пауль набрал в рот воды из трубки дистикомба и выплюнул ее в опустевшее отделение паракомпаса.
«Если ничего не получится — пропала вода даром, — подумала Джессика. — Впрочем, тогда это уже не будет иметь никакого значения…»
Пауль ножом взрезал корпус батареи, высыпал кристаллическую кислоту в воду. Пошел дымок, кристаллы растворились.
Джессика уловила движение наверху. Подняв голову, она увидела на краю расщелины несколько коршунов — усевшись в ряд, они смотрели вниз, на воду.
«Великая Мать! — подумала она. — Они чуют воду даже на таком расстоянии!..»
Пауль снова закрыл паракомпас крышкой, оставив только отверстие на месте кнопки переключателя. Затем, взяв в одну руку переделанный прибор, в другую — горсть Пряности, Пауль направился по склону вверх. Без кушака его бурнус слегка раздувался на ходу. Каждый шаг вызывал к жизни ручейки песка и пыли.
Наконец он остановился, бросил в паракомпас щепотку Пряности и потряс прибор.
Из отверстия на месте кнопки бурно поползла зеленая пена. Пауль принялся поливать ею склон, водя паракомпасом по пологой дуге, ногами отбрасывая песок под ней и снова закрепляя пеной открывающийся песок…
Джессика подошла сзади:
— Помочь?
— Поднимись сюда и копай, — бросил он. — Придется прорыть метра три. Будем надеяться — получится…
В это время пена перестала течь.
— Быстро! — скомандовал Пауль. — Неизвестно, сколько времени пена сможет удерживать песок!
Джессика встала рядом с сыном, а тот кинул в выпотрошенный паракомпас новую щепоть меланжи, встряхнул. Пена с новой силой начала извергаться из отверстия.
Пауль поливал песок, создавая барьер против осыпи, Джессика руками рыла песок, отбрасывая его вниз по склону. Сколько еще? — задыхаясь, спросила она.
— Метра три, — ответил он. — Причем я определил место только приблизительно. Может, придется еще расширять эту яму…
Он шагнул в сторону, оскальзываясь на сыпучем песке.
— Ты давай рой наклонно, не отвесно.
Джессика повиновалась.
Яма постепенно углублялась. Ее дно уже достигло уровня дна расщелины — а рюкзака не было.
«Неужели я просчитался? — спросил себя Пауль. — Все — из-за меня: это я запаниковал, и все случилось от этого. Неужели это подорвало мои способности?»
Он заглянул в паракомпас. Оставалось меньше двух унций кислоты.
Джессика распрямила спину, отерла щеку вымазанной в пене рукой. Снизу вверх глянула на сына, их глаза встретились.
— Чуть выше, — сказал Пауль. — Только осторожно… Он засыпал в корпус прибора еще щепоть Пряности и стал поливать бурлящей пеной песок вокруг рук Джессики, которая принялась прокапываться вверх по склону. Со второго раза ей под руки попало что-то твердое. Медленно, осторожно она вытянула из песка лямку с пластиковой пряжкой.
— Стой, не тяни больше, — почти шепотом сказал Пауль. — Пена кончилась.
— Джессика посмотрела на него, не выпуская из рук лямку. Пауль швырнул опустевший паракомпас на дно ямы.
— Давай руку. Теперь слушай внимательно. Я выдерну тебя в сторону и вниз по склону. Только не выпускай лямку! Вряд ли новый оползень будет сильным, осыпь, кажется, стабилизировалась. Все, что нам нужно, — это чтобы твоя голова осталась на поверхности. Когда яму засыплет, я откопаю и тебя, и рюкзак.
— Поняла, — ответила она.
— Готова?
— Готова. — Она изо всех сил стиснула лямку. Одним рывком Пауль наполовину выдернул ее из ямы, стараясь держать ее голову как можно выше. Пенный барьер прорвался, и песок хлынул вниз. Когда его поток остановился, Джессика оказалась засыпанной по пояс, хотя левая рука и плечо остались в песке. Лицо защитила пола плаща Пауля под подбородком. Плечо Джессики ломило от напряжения.
— Я держу рюкзак, — сказала она.
Пауль медленно ввел пальцы в песок возле ее руки, нащупал лямку.
— Ну-ка, вместе, — сказал он. — Только постепенно, чтобы не порвать…
Пока они вытягивали рюкзак, ссыпалось еще немного песка. Наконец лямка показалась на поверхности, и Пауль остановился, чтобы освободить из песка мать. Вдвоем они извлекли рюкзак из песчаной ловушки.
Через несколько минут они уже были на дне устья расщелины, так и держа рюкзак вдвоем. Пауль посмотрел на мать. Ее лицо и одежда были покрыты пятнами зеленой пены. Кое-где на засохшую пену прилип песок. Было похоже, что ее забросали комьями мокрого, липкого зеленого песка.
— Ну и вид у тебя, — усмехнулся он.
— Думаешь, ты чище? — отозвалась она.
Они засмеялись было, но смех тут же оборвался.
— Это моя вина, — проговорил Пауль. — Я был неосторожен.
Она пожала плечами (присохший песок посыпался с ее одежды).
— Я ставлю палатку, — решил Пауль. — Стоит раздеться и вытряхнуть песок. — Он отвернулся и открыл рюкзак. Джессика кивнула — внезапно ощутив, что у нее не осталось сил, чтобы говорить вслух. — Смотри-ка, здесь в скале крепежные отверстия! — сказал Пауль. — Кто-то уже ставил тут палатку…
«Почему бы и нет?» — подумала Джессика, отряхивая одежду. Место было подходящим для лагеря: между высоких скальных стен, а впереди, километрах в четырех, — еще стена; до песка достаточно далеко, чтобы укрыться от червей, — но не так далеко, чтобы к нему было тяжело спускаться…
Повернувшись, Джессика увидела, что Пауль уже поставил диститент. Его ребристый купол сливался с камнем стен ущелья. Пауль подошел к ней, поднял бинокль, быстро подкрутил его, регулируя внутреннее давление, сфокусировал масляные линзы на противоположной стене — золотисто-бурые в лучах утреннего солнца скалы поднимались над песками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
