1-я австрийская армия была разбита, части Эверта взяли крупный г.Радом, южнее успешно продвигались соединения 9-й армии Лечицкого, а еще южнее, пользуясь успехами соседей, перешла в наступление и 3-я армия Радко-Дмитриева, форсируя Сан. Вот что вспоминал об этих боях один из их участников, будущий генерал, а в то время есаул А.Г. Шкуро: "Мы были направлены к Тарнове, к которой подошли в самый разгар боя. Без мостков, в чистом поле выпрыгнули казаки верхом из вагонов. С места, в конном строю помчались они в конную атаку на немецкую гвардию и австрийскую пехоту. Пролетая карьером, я видел, как наши славные апшеронцы, выскакивая из вагонов со штыками наперевес, в свою очередь, бросались в атаку. Мы бешено врубились в неприятельские цепи. Казаки дрались как черти, нанося страшные удары. Неприятель не выдержал, побежал. Далее последовала картина разгрома вдребезги. Мы пустились в преследование, забирая массу пленных. Гнали вглубь Галиции до замка Потоцкого близ Сенявы. Через реку Сан переправились вплавь на конях. Под Сенявой я, командуя взводом в составе 17 шашек, в разъезде встретился внезапно с эскадроном гвардейских гусар. Мы заметили их прежде, так как были в лесу, а они в поле. Я выскочил на них с гиком, но они, в свою очередь, пошли в атаку. Мы сбили их, взяли в плен 2 офицеров, 48 гусар и 2 исправных пулемета. За это дело я получил заветную "клюкву" Св. Анну IV степени на шашку, с красным темляком". При дальнейшем наступлении, уже командуя сотней, Шкуро снова отличился, взяв в плен 2 неприятельских роты. А при атаке на Радом захватил артиллерийскую батарею и несколько вражеских подразделений с пулеметами, за что был награжден Георгиевским оружием.
А на правом фланге 2-й армии гнала врагов Кавказская кавалерийская дивизия, продвигаясь на г. Калиш. 8.11 разъезды 16-го Тверского, 17-го Нижегородского и 18-го Северского драгунских полков, высланные к местечку Бжезины, обнаружили, что перед ними по шоссе движутся немецкие обозы с пехотой и артиллерией. Атаковали их лихим налетом, пехота не успела развернуться к бою, кого порубили, кто сдался. Было захвачено 200 пленных и 35 повозок. А когда враг опомнился и выслал подмогу, благополучно отошли. За этот бой был награжден своим первым Георгиевским крестом взводный унтер-офицер 18-го Северского драгунского полка Семен Буденный. А командиром взвода у него был поручик Улагай, тоже отличившийся в этом деле.
К 27.10 положение, по признанию Людендорфа, стало "исключительно критическим", и германское командование отдало весьма любопытный приказ об "отступлении широким фронтом". К этому времени возобновилось и русское наступление в Пруссии. К частям 10-й армии, сражавшимся у Красного Багна, подходили подкрепления, подтянулись тылы, наладилось снабжение. И войска Сиверса предприняли общий штурм вражеских позиций. А с юга, совершив перегруппировку, ударила 1-я армия Ренненкампфа, выходя на линию Зольдау Липно и оттянув на себя часть сил противника. Германские части стали отступать, и русские снова вторглись в Пруссию. Остановить их на второй линии обороны, построенной в 30-35 км от границы, Шуберту не удалось. Продвигаясь дальше, русские заняли Видминен, Сучавки, Шталлупеннен, Гумбиннен, Гольдап и вышли к Мазурским озерам и внешним обводам крепости Летцен - между озерами, по речкам и каналам были устроены блиндажи, траншеи с проволочными заграждениями, прикрываемые артиллерией крепости и курсирующих бронепоездов. Атаковать этот мощный узел части Сиверса не стали и принялись закрепляться на достигнутых рубежах.
Успехи были одержаны и в Галиции. Армия Радко-Дмитриева, перейдя Сан и не имея против себя крупных сил противника, начала быстро продвигаться к Кракову. Чтобы задержать ее, австрийцы стали перебрасывать войска с участков 8-й и 11-й армий. Ген. Селиванов снова взял в осаду Перемышль. А 8-й Брусилов приказал наступать. Но сломить сопротивление австрийцев долго не удавалось. Напротив, враг еще пытался атаковать, чтобы фланговой угрозой парализовать натиск русского фронта. И снова отличился Деникин. Его бригада прикрывала подступы к г. Самбор, 9 дней отбивая атаки. 6.11, зная уже чуть ли не наизусть расположение противника, Деникин заметил, что на одном участке австрийцы ослабили свои войска в результате каких-то перебросок. Их позиции отстояли от русских на 500-600 шагов, и Антон Иванович тут же, без артподготовки поднял Железную бригаду в стремительную атаку. Для неприятеля это стало полной неожиданностью, части побежали. А Деникин во вражеских окопах набросал телеграмму "Бьем и гоним австрийцев" и устремился за отступающими. Впереди у него лежало большое село Горный Лужок, и передовые части с ходу ворвались туда. А в этом селе, как выяснилось, располагался штаб командующего армейской группы эрцгерцога Иосифа. Он как раз собирался завтракать и донесению, что русские близко, не поверил. И лишь услышав на окраине характерный стук "максимов", едва успел удрать со своим штабом. Деникин и его офицеры нашли накрытый стол с кофейным сервизом, украшенным вензелями эрцгерцога, и не отказали себе в удовольствии выпить еще горячий кофе. Когда было доложено о взятии Горного Лужка, в штабе корпуса сперва не поверили и запросили: "Не произошло ли ошибки в названии?" За эту операцию командира Железной бригады наградили орденом Св. Георгия IV степени. С взятием Горного Лужка перед русскими открылось важное шоссе Самбор - Турка. И австрийцы на соседних участках тоже стали откатываться к Карпатским перевалам, а преследующие части Брусилова захватывали обозы и пленяли арьергарды.
Германское командование было в панике. Русские армии по всему фронту громили и гнали противника. Уже ожидали их вторжения в Познань, Силезию, Моравию, падения Кракова. Людендорф писал: "Положение опять стало напряженным. На Восточном фронте исход войны висел на волоске". Делал расчеты, что для нормального снабжения армия может удаляться от железнодорожных станций не больше чем на 120 км, и чтобы замедлить русское наступление, немцы начали повсеместное разрушение железных и шоссейных дорог. Причем Людендорф лично разъезжал наблюдать, чтобы их портили как следует. Взрывали мосты, шахты. Отступая из Польши, калечили там лошадей, чтобы ими не воспользовались русские. Депорттровали в Германию всех мужчин. Но и из своих приграничных районов эвакуировали людей призывного возраста вглубь страны, чтобы русские не ответили тем же и не лишили их источника пополнений. Снова по Германии покатились толпы беженцев, разнося слухи и оглядываясь, не настигают ли их еще ужасные казаки. Однако и русские войска постепенно выдыхались. Солдаты были крайне утомлены. Были израсходованы боеприпасы, а тылы в ходе преследования врага отстали. Сыграли свою роль и меры противника по разрушению дорог. И наступление стало тормозиться, а 8.11 было приостановлено. В ходе Варшавско-Ивангородской операции Россия одержала внушительную победу. 9-я германская и 1-я австрийская армии были разбиты и отброшены, потерпев огромный урон. Была освобождена почти вся "русская" Польша, занята Галиция. Наши армии вышли на линию р. Варта Ласк - Пшедборж - Мехов - р. Дунаец - Карпаты. И что еще немаловажно, у противника был выбит важный пропагандистский козырь - миф о "непобедимости немцев", столь широко разрекламированный после их успеха в Пруссии. Великий князь Николай Николаевич за эту победу получил Св. Георгия III степени, начштаба Янушкевич и генерал-квартирмейстер Данилов - IV степени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
