– Офицер Освальд, я была так возмущена, что забыла надеть плащ. Вы должны увидеть это своими глазами. Идемте!
– Куда, мисс Денни? Объясните, в чем дело. Что вас так возмутило?
– Офицер Освальд, известно ли вам, что лужайка перед моей верандой является частью лаборатории, а вовсе не полигоном для тренировок ваших головорезов?
– Простите, мисс, я вас не совсем понимаю. Какая лужайка? О чем вы?
– Лужайка, на которой я выращиваю лекарственные растения, необходимые для моих опытов. Вот уже несколько часов там пасется дюжина ваших солдат, они своими грубыми сапогами беспощадно вытоптали мои нежные побеги. Там бессмертник, душица, ноготки. Все погибло, идите, взгляните!
– Виноват, мисс Денни, но меня никто не предупреждал о лужайке, я знаю, что ваши травки и корешки вы выращиваете в теплице.
– Офицер Освальд, я слишком замерзла и устала, чтобы обсуждать с вами ботанические вопросы. Если вы сию минуту не прикажете солдатам уйти подальше от моей виллы и никогда больше к ней не приближаться, я буду жаловаться самому Великому Магистру. Идемте, я хочу, чтобы вы увидели это варварство своими глазами!
Мне не удалось услышать продолжения диалога. Шаги и голоса стали удаляться. Она уводила офицера. Теперь я мог бы успокоиться и поспать немного. Однако не получалось.
Ее голос, интонации, манера говорить не давали мне покоя. Мисс Денни была удивительно похожа на одного человека. Я видел ее лицо смутно, мельком и тем не менее почти узнал ее, настолько очевидным было сходство.
Меня раздирали противоречивые чувства. «Не она, разумеется, не она, ты ошибся», – повторял я про себя до тех пор, пока не заснул.
Неизвестно, сколько прошло времени.
Я открыл глаза в кромешной темноте оттого, что меня сильно дергали за ногу.
– Вы проснетесь, наконец? Эй, вы там не умерли? О, Боже, ну что мне с вами делать? Свалился на мою голову, спит, как у себя дома! Да просыпайтесь же!
– Простите, сейчас встану, – промямлил я и попробовал приподняться.
– Осторожней, прошу вас, вы разрушите бобровую хатку, бобры ужасно волнуются, я обещала им, что все будет хорошо, не подведите меня, выползайте потихоньку, вот так, не спешите, я помогу.
Кое-как я выбрался из своего убежища. Моросил мелкий холодный дождь.
– Можете встать?
– Я попробую.
Первая попытка оказалась неудачной. У меня подкосились колени, сильно закружилась голова.
– Послушайте, у нас очень мало времени. Идти недалеко, но я не сумею дотащить вас на себе, а помочь нам некому. Ну-ка, выпейте, – она поднесла к моим губам горлышко фляги.
Я подумал, что глоток спиртного сейчас меня прикончит. Однако во фляге оказался какой-то густой травяной отвар с привкусом меда и лимона. Он был еще теплый, я вылакал почти все, и мне стало значительно лучше.
Семья бобров крутилась рядом, бобренок никак не мог успокоиться, лез носом в карманы плаща. Его родители нервно сопели и шлепали хвостами по мокрой хвое.
– Отстань, малыш, не мешай, я уже дала тебя морковки, – сказала мисс Денни и принялась поднимать меня.
Я помогал ей, как мог. Глаза привыкли к темноте, я стал различать силуэты деревьев. Мне удалось наконец встать на ноги и, опираясь на плечо моей спутницы, сделать несколько нетвердых шагов.
– Мы идем, – сказала она, – мы очень хорошо идем, мне совсем не тяжело. Если закружится голова, вы меня предупредите. Я пока не спрашиваю, кто вы и как сюда попали. Захотите, расскажете сами. Но мне нужно как-то к вам обращаться. Меня зовут…
– Подождите! – крикнул я так громко, что она испугалась, остановилась и прижала ладонь к моим губам.
– Что? Вам больно? Ради Бога, только не кричите, тут полно солдат, вас до сих пор ищут.
– Больше не буду. Простите. Меня зовут Джозеф.
Я ужасно боялся услышать ее имя. Вдруг это окажется то самое имя, старинное русское имя, которое очень важно и дорого для меня. И тогда все спутается. Стрелка компаса забегает по кругу, бобры заговорят, как люди, сосны начнут маршировать и отдавать честь, луна и солнце столкнутся лбами.
Имя ничего не значит, случаются совпадения. Они также вероятны, как сознательные хитрые подмены. Я слышал, будто бы имхотепы способны выцеживать из памяти человека самые драгоценные образы и создавать фантомы. Я не верю.
Слухи о безграничных магических способностях имхотепов чаще всего распускают они сами. Им выгодно казаться всемогущими. На самом деле они могут только врать, красть, присваивать или разрушать чужие творения, стравливать людей, сводить с ума, причинять боль. Но им никогда не удастся ничего изобрести, сделать своими руками, сколотить табуретку, сконструировать аэроплан, соткать из воздуха призрака, даже самого захудалого и недостоверного. Да и как можно из множества образов, живущих в памяти человека, выбрать любимые, не имея даже отдаленного представления о любви?
Внезапно луч света полоснул по соснам. Мисс Денни бросилась на землю, увлекая меня за собой.
Мы лежали ничком на мокрой хвое, старались не шевелиться и не дышать. Луч фонаря скользил над нашими головами, медленный топот сапог приближался.
– Брось, Вилли, это бобры.
– Нет, Пол, я точно слышал человеческий голос.
Топот затих. Солдаты стояли молча, фонарные лучи двигались по кругу. Вдруг что-то громко зашуршало, захлопало.
– Вот, черт, я же говорю, бобры, шныряют тут под ногами, гадость какая! Давно пора их перестрелять. Пойдем, Вилли, сегодня в честь праздника в казарме будут раздавать портреты Великого Магистра в красивых рамках, с его личным автографом. Пойдем скорее, нам может не достаться.
Фонари еще раз скользнули по кругу, шаги стали удаляться.
– А что, Пол, было бы весело устроить охоту на этих тварей, как в старые добрые времена, помнишь? Мясо у них несъедобное, зато мех отличный. Целиться надо аккуратно, лучше в глаз, чтобы не портить шкурку.
– Ага, размечтался! Нет, Вилли, бобров теперь трогать строго запрещено, есть приказ его высокопревосходительства. Мисс Денни использует бобров для своих опытов.
– Как же использует, если их все больше?
– Кто знает? С тех пор как появилась тут эта проклятая ведьма, все вверх дном. А я думаю, Вилли, она коварный оборотень, враг народа и злодейская заговорщица.
– Брось, Пол, она ж тут одна, вокруг все наши, за ней следят десятки глаз, следят бдительно и неусыпно. С кем она может быть в заговоре? С бобрами, что ли?
– С самой собой, Пол.
Голоса и шаги звучали все дальше, все тише. Свет фонарей исчез, но мисс Денни встать не решалась.
– Подождем еще немного, пусть отойдут подальше, – прошептала она мне на ухо.
– Какими опытами вы занимаетесь, мисс Денни?
– Самыми древними и бессмысленными.
По ее шепоту я понял, что она улыбается.
– Мисс Денни, они хотят, чтобы вы изготовили для них тот самый эликсир?
– Тот самый эликсир уже есть, его не нужно готовить. Он существует очень давно, однако им не помогает. Они хотят, чтобы я выяснила причину и устранила ее. Все, Джозеф, мы можем потихоньку двигаться. Вставайте.
Мне удалось подняться и пойти, лишь слегка опираясь на ее руку. Мы шли молча, прислушиваясь к каждому шороху. Скоро в просвете между соснами показался огонек.
– Вот мой дом, – прошептала она, – на самом деле это тюрьма, но, должна признаться, вполне комфортабельная. В моем распоряжении все необходимое для серьезной научной работы. У меня отличные ассистенты и слуги. Они не оставляют меня ни на минуту. Вы сами слышали, десятки глаз следят за мной бдительно и неусыпно. Так что вы, Джозеф, должны стать невидимым и беззвучным. Идемте, через теплицу сразу в лабораторию.
– Мисс Денни, вы очень рискуете.
– Значительно меньше, чем вы. Все, теперь молчите.
Мы обошли веранду. Там, в глубине, горел слабый свет. Мне показалось, что за стеклом мелькнула тень. Мы свернули за угол дома и вошли в небольшую стеклянную пристройку.
Там было влажно и тепло. В темноте угадывались силуэты кустов, цветов. Мисс Денни провела меня за руку по дорожке между рядами растений и открыла неприметную дверь.
– Сначала я вас спрячу, потом включу свет, – прошептала она, – верные слуги прилетят на свет, как ночные мотыльки.
Я не успел ничего разглядеть в темноте, мы прошли через две просторные комнаты и очутились в третьей, совсем маленькой.
